Дмитрий Плазмер - Посиделки с Олегом. Сборник рассказов

• Название: Посиделки с Олегом. Сборник рассказов
• Автор: Дмитрий Плазмер
• Жанр: Эротика

ВНИМАНИЕ!

Все персонажи и события выдуманы.

Автор не пытается оскорбить религиозные, нравственные  и иные чувства читателей.

Текст содержит нецензурную лексику, сцены употребления запрещенных веществ, насилие и откровенные сексуальные сцены и поэтому не рекомендован младенцам моложе 18-ти лет, а так же детям моложе семидесяти и впечатлительным рептилоидам с планеты Нибиру.

---

- Согрелась?

- Еще как.

- А кто-то рассказ обещал…

- Хорошо.

- Я весь во внимании. – Олег посмотрел на ее руку. – След от укола через недели две пройдет.

- Меня беспокоит Андрей, - грустно посмотрела на Олега Диметра.

- Красивый? – не мог скрыть ноток ревности он, прищурясь и гордо вскинув волевой подбородок.

- Нет. И потом… Субъективная оценка внешнего вида клиента – критерий непрофессионализма.

- Ну ладно-ладно. Что с ним? Я все-таки должен представлять человека, засевшего в твоем активе.

- Андрею сорок два года, рост до ста семидесяти, плотного телосложения. Он суицидален.

- А причина? Может, я слишком архаичен, но рассказывающие о том или ином действии вряд ли когда его совершают.

- Он видит причину сложившейся проблему во мне..

- Ебанутый, - ехидно заметил он.

- Он считает, что я могу достать ампулу препарата для вводного наркоза.

- Хм. Отправь его в аптеку за каплями, - пожал плечами Олег.

- Я боюсь за него.

- Моя ты милая, обо всех заботишься, а они хуй на тебя кладут. – Олег приблизился к ней, обеими руками зачесав ее волосы назад, чтобы ее глаза были направлены в него. – Запомни, ни один мудила не заслуживает траты твоих нервов.

- Страшно за него.

- Разве иррациональный страх не критерий непрофессионализма? – шутливо перефразировал он.

- Андрей завтра… Теперь уже сегодня придет на прием, а я не знаю, не знаю что ему сказать.

- Ты неисправима. Пошли спать, завтра нам надо отработать, хоть кое-как дотянуть до вечера…

- А потом?

- Суп с котом и маленькой собачкой, - рассмеялся Олег с неподражаемым блеском в глазах. – Рецитал. Забыла?

- Забыла, признаюсь. Я стала жертвой собственного закона, Закона Забытого Вечера.

- Пошли уж, маленькая изобретательница законов, - потянул ее за руку, поднимаясь, он. 

- Пойдем, - увлеклась за ним она. – Милый, а ты играл когда-нибудь в Книгоедский флэш-моб?

- Ха-ха. Ты, по-моему, пересидела в интернете, - рассмеялся в ответ Олег, присев на кровать.

- Олежка, ну это способствует засыпанию…

- Ладно, зай, - согласился он. – Кто выбирает первопопавшуюся книгу?

- Ты.

- Так и знал. – Олег встал с кровати. – Но предложение выберешь ты.

- Хорошо, - кивнула в ответ Диметра.

- И озвучишь.

Олег с закрытыми глазами подошел к озаренному тусклым светом стоящей на письменном столе лампы книжному шкафу, выбрал первопавшуюся под руку книгу и прочел название слух:

- Эрих Фромм. «Душа человека»

Диметра взяла ее, открыла строго на странице сто двадцать три и, чеканя каждое слово,  прочла  третье предложение, звучащее:

- «У примитивных племен или родовых групп речь может идти о паре сотен членов; здесь отдельный человек еще не является “индивидом”, он объединён со своей кровнородственной группой посредством “первичных связей”, которые еще не могут быть разорваны».

- Вот это я выбрал, - задумчиво возгордился собой Олег.

- Дорогой, ты гений.

- Да уж, - хитро прищурился он. – Твой возбужденный гений.

- Не знала, что старина Фромм оказывает возбуждающее действие, - заигрывала в ответ она.

- Не Фромм! Меня возбуждают только девушки.

- А какие именно? – не унималась Диметра.

- Знаешь, такие милые-милые девушки с озорными-озорными глазами, любящие задавать вопросы, от которых я весь взмокаю, к которым бежишь со всех ног с работы и когда приходишь – все в первый раз как будто: смотришь и не можешь наглядеться. Ну а тебе какие нравятся парни, Ди?

- Знаешь, такие милые-милые, - сначала передразнила она, после чего перешла на более серьезный тон, от которого ее пальцы стали влажными и обозначились едва заметной дрожью. – Мне нравятся парни темноволосые, с очень правильными чертами лица, узкими плечами, худощавым-худощавым телом с такой демонической вселенной в глазах, от огня которых зажигается мир, в пламени страсти душа прогорает без остатка; у которых огонь, внутренний огонь, внутренняя энергия, внутренний ток обладает настолько высоким вольтажем, что идешь вместе и успокоением осознаешь, что не страшно стать обиженной; энергией, от которой достойнейшие воспламенятся идеями, а обидчики даже не посмеют меня обидеть.

- Мое тело редко кому нравилось, - покраснел Олег, словно ребенок. – Питался как все, но никогда не полнел. Даже мама один раз упрекнула,  что я тонка и просвечиваюсь на солнце как фарфоровая чашечка.

- Ты прекрасен, Олег, прекрасен.

- Наверное, ты со всеми своими клиентами так же красноречива, а они сидят, уши развесят.

Хотя Олег и не назвал психами людей с психологическими проблемами, но в его пренебрежительном тоне слышалось именно это.

- Ну, зай, ну не начинай опять, - пыталась уговорить Диметра, зная горьким опытом как ревность обычно приводит на чистую голову к скандалу в штатном режиме, к алкогольному бреду ревности – на пьяную, при чем она и сама была грешна этим. – Я же не устраиваю тебе сцен, видя все эти кучи конфет, шоколадок. Да половина района специально жжет пальцы о Сковородки только для того, чтобы ты перевязку им сделал, а чем вы там еще занимаетесь, а?

- Ди, не говори ерунды. Во-первых я на работе поуши в бюрократии, перевязки сестра делает – во-вторых. И потом… Сама посуди: раскройся я на работе – тут же уволят. Мы как-то ехали в метро с девушкой, бухие, вмазанные и целовались, конечно, а нас смотрели как на каких-то некрофилов. А вот чем вы там занимаетесь, оставшись один на один – об этом остается только догадываться - успокоительно провел ладонями по плечам Диметры Олег.

- Прости, я люблю тебя, - по щекам Диметры покатились слезы. – Мы там ничем, кроме консультирования не занимаемся, в отличие от вас – медиков. Я читала и DSM-V, и МКБ-10 – там же при желании у любого человека можно установить тот или иной диагноз.

- Конечно, классификаторы болезней и медико-экономические стандарты для того и изобретают, чтобы нам с тобой было на что поесть, на что выпить и на что сходить, но посмотри сколько вылеченных, сколько довольных пациентов - экономика и медицина сливаются в экстазе. А что делаете вы? Вы вообще убеждаете человека в наличии у него не существующей проблемы и пытаетесь ему помочь несуществующими методами. Знаешь, что раньше называли транквилизатором до того, пока гениальнейшие умы химиков не изобрели препараты, которыми они впоследствии стали называться? Стул, к которому насильно привязывали абсолютно здорового человека, убедив в несуществующей проблеме и в том, что полное лишение движения ему якобы поможет. И это придумали твои коллеги! – Олег повысил голос.

- У тебя что-нибудь осталось? Иначе, сейчас в домашних тапочках до круглосуточной аптеки дойду.

- Осталось. Успокойся, никуда идти не надо – у нас  с тобой все есть. Просто, не рассуждай о том, чего не знаешь. Ты не сидела на приеме. А прием – это: карту больного заполни, талон амбулаторного пациента со всеми твоими «любимыми»  шифрами по МКБ заполни, рецепт заполни, направление заполни.

- А мы, по-твоему, розы нюхаем? Ты не знаешь, что это такое, когда тестируешь клиента, а сама при этом в таком состоянии, что тестируй кто-нибудь меня – я бы Кэттелла, Личко, Спилбергера завалила, а потом идешь домой и все их проблемы не выходят из головы. Хочу вмазаться.

- Тут чуть-чуть осталось. Может в нос? – прокручивал меж тем он в голове ничего не говорящие фамилии.

Диметра имела в виду психологические тесты – опросники, которые ей приходится применять на работе. Кэттелл - это тест на сто восемьдесят семь вопросов, представляющих в себе шестнадцать шкал позволяющих оценить степень выраженности основных факторов личности. Тест Личко выявляет тип акцентуации. Спилбергер служит для выявления уровня тревожности.

Вдохнув оставшееся вещество Диметра легла рядом с Олегом, стараясь прижаться к его телу, родному, теплому телу.

Вечером следующего дня апартаменты Рецитала не обрадовали ни чем новым.  Доносившийся из кабинеты Веры Сергеевны крик заставил Олега и Диметру притормозить возле приоткрытой двери.

- Он должен был быть на моего брата похож, а Вы мне кого подсунули?! – раздавался грубый мужской голос.

- Аристарх Леонидович, успокойтесь, -  хорошо узнаваемым гипнотически тихим голосом ответила Вера Сергеевна. – Вы же сами его выбрали.

- Я не выбирал! У этого молокососа хоть нормальные мужики были? И ли он только сидел, на Тома Круза дрочил?

- Я конечно понимаю: работа госчиновников очень нервная, но я Вас в последний раз прошу успокоиться или буду вынуждена вызвать охрану.

Не успела Вера Сергеевна договорить фразу как двое мужчин-культуристов в черных костюмах вбежали в ее кабинет. Тем временем Вера Сергеевна медленно встала со стула, подошла к висящей на стене картины с изображением морской волны, отодвинула ее, обнажив массивную дверцу сейфа, по памяти ввела код на клавиатуре электронного замка. Сейф был разделен на три полки: на верхней лежали аккуратные пачки с валютой и рублями, всю среднюю полку занимал белесостью своего содержимого напоминавший расфасовку магазинного сахарного песка целлофановый пакет , на нижней лежали паспорта всех обитателей Рецитала и множество другой документации.