Никита Окунев - Дневник москвича. Том 1. 1917-1920

• Название: Дневник москвича. Том 1. 1917-1920
• Автор: Никита Окунев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-203-01822-7

В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…

Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.

---

Троцкий на съезде говорил каждое заседание, а Ленин только однажды. Да и что они говорили? Все это целых 8 месяцев мы изо дня в день читаем в их лейб-органах. На этом съезде не вылетело из их красноречивых уст ни одного крылатого слова. Эх вы — долбители, дятлы! Скучно стало от вашей демагогии!

Германский министр иностранных дел Кюльман вышел в отставку. Преемник его контр-адмирал Гинц.

По советским сведениям в Ярославле и Рыбинске действовали против красноармейцев белогвардейцы, а не чехословаки, и, дескать, белогвардейцы разбиты и бежали за Волгу. Такая же история была на днях и в Муроме.

В советских известиях, на основании декрета о свободной перемене фамилии, каждый день несколько публикаций о том, что я, мол, такой-то, заявил куда следует о своем желании именоваться таким-то.

И можно из этих публикаций узнать, что в Москве были и Кривобоковы, и Дуровы, и Дюдины, и Паршивцевы, и Нахальцевы, и Тунеядцевы, и что они впредь будут называться то Миловзоровыми, то Вольскими и т. п. Припоминается тут когда-то прочитанное в «Русской Старине»: на прошении одного купца к Императору Николаю Первому о перемене фамилии Семипузов, по Его высочайшему благоусмотрению, Николай Первый наложил резолюцию: «Пусть называется Пятипузовым».

30 июня/ 13 июля. Главнок. войсками, орудующими против чехословаков, Муравьев, по советским сведениям, захватил «народные деньги и бежал из Казани в Симбирск», а там дал телеграмму по всему своему фронту «повернуть эшелоны, движущиеся на восток, и перейти в наступление к Волге». Далее он приказывал войскам двинуться на Вятку, Саратов, Балашов и на Москву, † Затем, не встретив себе подчинения со стороны красноармейцев, он застрелился. Вероятно, совсем зарвался. Это один из подозрительных героев революции. Да простит ему Бог!

Вместо Муравьева поспешили назначить латышского военачальника Вацетиса. Пока что — латыши большевикам не изменяют.

Еще до трагической развязки измены Муравьева был отдан «всем, всем, всем» радиотелефонный приказ Ленина, что Муравьев объявлен врагом народа и «всякий честный гражданин обязан, поймав его, немедленно застрелить его». Нет уж, Владимир Ильич, стреляйте лучше сами, какие мы честные — мы просто голодающие по милости вашей высочайшей честности!

После сообщений о прогоне белогвардейцев из Ярославля вышла такая военная реляция: «положение Ярославля неопределенно».

Приказано в семидневный срок произвести учет мужского населения призывного возраста от 18-ти до 40 лет. «Пужают» кого-то. (Немцев или англичан?)

В Петрограде сильная холера: за один день 9-го июля было 112 случаев.

С 9-го на 10-е чехословаки взяли г. Бирск, на р. Белой. На Сызранском направлении советские войска «не выдержали и стали отходить». (Так говорится в оперативной сводке от 12 июля.)

† Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией продолжает свои застеночные победы и в сегодняшних казенных газетах сообщает о расстрелах 11-ти московских белогвардейцев: Сидорова-Аваева, Покровского-Парфенова, Душака, Коленко, Иванова, Львовского, Белоусова, Фролова, Попова, Розенфельда и Ольгин-Герщика. Каждый день кому-нибудь †, каждый день новые сироты, новые вдовы, новые панихиды или гражданские похороны. Действительно, революция — это ужас. Стоят ли результаты ее таких неисчислимых жертв? Вечная им всем, вечная память!

1/14 июля. В Москве продолжают выходить только советские газеты, но в Питере вышел «Наш Век», и сегодняшние известия я черпаю из этой газеты за вчерашнее число…

11-го июля германский канцлер гр. Гертлинг сказал в рейхстаге, что если государственные деятели неприятельских держав проявят какое-либо серьезное стремление к сближению с немцами, то они, эти стремления, немедленно рассмотрятся. И что следы убийства в Москве германского посла гр. Мирбаха ведут к державам согласия, которые, по-видимому, желают вызвать новую войну между Россией и Германией. И далее, что этот прискорбный случай не вызовет по отношению к России ничего карательного со стороны Германии.

Должно быть, ослабела — Изабелла!

Станция «Сорока» Мурманской ж.д. занята английскими войсками.

В «Нашем Веке» одна телеграмма из Копенгагена начинается так: «Из Константинополя сообщают, что новый турецкий султан Магомет обратился с заверением своей приверженности к Четверному союзу.» Дело не в этих заверениях, а в том: где же старый султан? В «наших газетах» все писали об эсерах, а об кончине, если такая свершилась, султана, даровавшего Турции конституцию и победу над русскими, не соблаговолили известить своих читателей.

Тело графа Мирбаха отправлено в Германию, в Берлин.

М. В. Родзянко напечатал в Ростове н/Д призыв, в котором, между прочим, говорится: «Довольно большевизма, меньшевизма, всяких правых и средних партий. В дни распада государства прежде всего нужна твердая власть. Такой властью может быть только русский Царь, избранный всем народом»… Старо и, вместе с тем, ново. В самом деле, нам больше по плечу рубище царя, чем тога республики. Не доросли еще до благородных риз!

Спиридонова будто бы арестована, а Камков расстрелян.

Турки будто бы заняли все черноморское побережье до Туапсе. Батум, Сочи, Гагры сделались было вотчинами московских купцов, и вот теперь по милости швейцарских путешественников Ленина и Троцкого эти дивные жемчужины Черного моря «туркоопределились».

В Петрограде холера приняла угрожающие размеры: за 12-е число заболело 956 чел. Господи, помилуй нас, грешных!

Из «оперативной сводки от 13 июля»: в Курском направлении немцы перешли нашу демаркационную линию и заняли несколько деревень; то же сделано ими и в нейтральной полосе Воронежского участка. В Ярославле артиллерийский, пулеметный огонь не прекращается.

«Испанская болезнь» не что иное, как следствие всеобщего истощения, и она теперь распространилась на всю Европу.

† Объявлено о состоявшихся расстрелах вождей «мятежа левых эсеров». Кажется, все эти герои прошлой недели — Александрович, Камков, Попов, Блюмкин и другие, погибли так же, как и несчастный Щастный. Помяни их Господи!

3/16 июля. Ленину прислано от германского правительства заявление, что оно считает необходимым прислать в Москву батальон своих солдат для охраны германского посольства, причем эти солдаты должны иметь присвоенную им боевую форму. Совет комиссаров пока что ответил, что такая мера охраны неприемлема, и успокаивает, что мы, де, будем охранять посольство от всяких покушений своими военными средствами.

Дорожают яйца, молоко, мясо и все прочее. Первые доходят до 1 р. 20 к. за штуку, второе до 1 р. 80 к. за кружку, третье до 12 р. за фунт. Клубника уже спустилась до 3 р. фунт, но ее теперь лопают, как в прошлом году подсолнухи. Самый простой, незатейливый человек, вроде землекопа или рассыльного мальчика, держит себе в руке эдакий сверточек бумажный фунтика в два и благодушествует, выплевывая изо рта клубничную веточку, как подсолнечную шелуху. Приобщился и я к такому роскошному блюду. Сегодня наш георгиевский кавалер, бывший офицер, а теперь секретарь какого-то информационного отдела какого-то военного комиссариата, получил жалованье что-то рублей 600 за месяц, ну и угостил родителя «клубничкой». Если все «это» затянется еще на несколько месяцев, то, чего доброго, из моего сынка выработается целый комиссар.

Одним словом, как уже сострили в «Сатириконе» год тому назад, отмечая его геройское поведение на австрийском фронте, я мог сказать про него, что он «вошел в историю», теперь же надо откровенно записать, что он «влетел в историю».

Погода стоит чудесная и, вероятно, для «злаков» преполезная. И тепло, и дожди, и ясные дни — все в меру.

4/17 июля. Последнее творение отца нашего по военным делам Леона Троцкого, приказ солдатам, он заканчивается так: «Волга, Урал и Сибирь должны быть очищены от врагов. Урал сейчас более, чем когда бы то ни было, становой хребет советской России. Нельзя ни одного лишнего дня терпеть там банды, преграждающие нам путь к Сибирскому хлебу… Солдаты революции! Советская Россия, жаждущая свободы, мира и хлеба, указывает вам рукою на Урал и говорит: задушите гадину!»

Эк запустил какое литературно-сатиристическое слово! Вспомнил, должно быть, Щедрина, который спрашивал взяточника: «Скажи мне, гадина, — сколько тебе дадено?» Все еще не рассеяна легенда о том, что каким-то гадинам немцами все-таки дадено, чтобы у нас было то, что теперь есть.

Читаю «Анархисты» Джона Генри Маккая. И вот что хочется выудить оттуда в pendant к «гадине»: «Там, где в начале было истинное воодушевление, оно впоследствии исчезает в самодовольстве, а истинное сочувствие и любовь — в стремлении разыгрывать из себя спасителей. Всюду тогда появляются верх и низ, стадо и пастух, на одной стороне самохвальство, на другой — бессознательное и фанатичное поклонение партийным учениям.»