Елена Нестерина - Большая книга детективных приключений (сборник)

• Название: Большая книга детективных приключений (сборник)
• Автор: Елена Нестерина
• Жанр: Детские остросюжетные

«Склад съедобных улик»

До чего же буйная фантазия у ученика 7-го «В» класса Антоши Мыльченко! Возомнил себя великим сыщиком и теперь… пишет детективный рассказ сам про себя. А еще собирает улики, пытаясь выяснить, что же происходит за закрытыми дверями спортзала, куда учитель физкультуры Петр Брониславович никого не пускает, заставляя бедных детей бегать под снегом и дождем. Брониславовича морят дома голодом, вот он и зверствует — так решает Антоша. Но в чем же провинился любимый учитель? Это и собирается выяснить великий сыщик. Однако расследование этого дела стремительно переходит в руки его одноклассницы Арины Балованцевой, и сыщику ничего не остается, как надеть мамины сапоги, шляпку и…

«Мафия пишет оперу»

Мафия Братство Белой Руки жила по своим законам. Никто не знал о ее существовании. Какая бы операция ни проводилась Братством, ребята соблюдали строгую секретность. А сейчас они пылали гневом: их брата по мафии Антона Мыльченко украли! Украли, чтобы использовать его творческие способности для победы в конкурсе театральных постановок, который проводился в школе. Придется 8-му «В» ставить спектакль без Антона. Но Братство Белой Руки не сомневается, что их предводитель Арина Балованцева и на этот раз придумает, что делать и как быть…

---

— Ох, — вздохнула Анастасия Геннадьевна и сочувственно покачала головой, — не повезло вам, Пётр Брониславович. Это очень сложный класс. В основном хулиганы и двоечники. Это же «Г» — класс выравнивания.

— Ой! А я и не учёл! — воскликнул Пётр Брониславович горестно. — Ведь правда! Для полного мне счастья…

— Да. Но вы не переживайте. — Анастасия Геннадьевна ободряюще похлопала своего коллегу по руке. — После девятого класса многих из них выпихнут из школы. А некоторых даже и раньше… Вам полегче будет. Пойдемте, на них посмотрите, у меня как раз сейчас в восьмом «Г» урок будет.

— Да, да…

— Только вы сразу не пугайтесь! — с этими словами молодая учительница резко открыла дверь и вошла в класс.

Пётр Брониславович еле-еле успел подхватить вихрастого пацана, который летел прямо на Анастасию Геннадьевну.

— Куда ж ты мчишься, как реактивный, — сказал он, держа мальчишку за шиворот. — Чуть учительницу не зашиб.

Мальчишка что-то заверещал и задёргался. Но вырваться из железных пальцев учителя физкультуры было невозможно.

А Пётр Брониславович словно забыл о том, что кто-то барахтается у него в руке. Потому что страшная картина открылась его глазам. По классу мотались мальчишки и девчонки, визжали, стреляли друг в друга гнутиками и жёваной бумагой. В воздухе стоял приторный запах дезодоранта, которым щедро брызгался во все стороны пацан, прыгающий с парты на парту, точно макака по веткам.

— Гасите его, гасите! — кричали одновременно несколько человек, пытаясь поймать пацана с дезодорантом.

— Поймаю, табло набью! — громко орал устрашающего вида панк, которому только что мальчик-макака прыснул дезодорантом прямо в глаза.

Одна девочка вытащила из сумки флакон духов и погналась с ним за макакой, а другая вооружилась ещё солиднее — у неё был баллончик с краской. Такими обычно рисуют граффити на стенах. И вот уже пятна краски начали оседать на одежде, лицах и руках, на учебниках, портретах учёных-историков и на наглядных пособиях. Толпа ринулась на девочку, та перекинула баллончик мальчику-макаке. Но панк навалился на него своей мощной тушей, вырвал баллончик из рук и щедро полил им свой немного подзавядший ирокез. Слипшиеся начёсанные волосы тут же приобрели нарядный зелёный оттенок.

Пётр Брониславович остолбенел.

— Анастасия Геннадьевна, — проговорил он, рассеянно отпуская шиворот своего пленника, — а что же это они у вас так беснуются?

— А это у них перемена, — ответила учительница, пытаясь пробраться к своему столу, — отдыхают, устали, маленькие…

Практически все ученики восьмого «Г» были гораздо выше ростом, чем их молодая учительница. И не скрывали этого.

— Ничего ж себе маленькие устали. Как лошади педальные носятся. И это мои будущие ученики!..

В это время ещё один ученик, из-за его невероятной скорости Пётр Брониславович не смог разобрать, мальчик или девочка, спрятался за спину Анастасии Геннадьевны. А пущенный в него бумажный гнутик угодил бедной учительнице прямо в лоб.

— Ага, Накокова, за учительницу прятаться нечестно! — донеслось откуда-то.

— Косой!

Пётр Брониславович среагировал мгновенно — он схватил продолжавшую прятаться за Анастасию Геннадьевну девчонку, открыл дверь и, как котёнка, вышвырнул её в коридор.

— Побегай там, остынь. И до звонка чтоб я тебя тут не видел, — сказал он очумевшей нахалке, закрывая дверь перед её носом. — Да что ж они вытворяют-то?

Почесав лоб, на котором потихоньку оформлялась шишка, Анастасия Геннадьевна вздохнула:

— Так ведь холодно на улице, снег с дождём. Вот им и некуда деваться. Да вы не волнуйтесь, давайте я вам расскажу, кто тут кто.

Но дети продолжали мелькать, поэтому показать и рассказать, кого именно как зовут, было сложновато.

— Вот та девочка, которую вы в коридор выкинули, это Накокова, как вы, наверно, уже поняли. Читает с трудом, пишет тоже. Зато с устной речью всё в порядке. Хочет быть фотомоделью и утверждает, что в прошлой жизни была Моникой Белуччи.

— На полном серьёзе? — удивился Пётр Брониславович, уворачиваясь от пролетающей мимо извалянной в мелу тряпки. — Так эта артистка, Моника в смысле Белуччи, и сама жива ещё. В какой такой прошлой жизни?

— А вот это для Накоковой уже неважно, — ответила учительница. — Она решила, что была Моникой, и точка.

— Ясно. Серьёзная девочка, — не совсем понимая суть разговора, закивал Пётр Брониславович.

— Да. Но завуч ей уже хорошее местечко в среднем специальном учебном заведении присмотрела. Будет учиться на мотальщицу. — Анастасия Геннадьевна указала рукой на очередного ученика и прокомментировала: — Так, этого после девятого класса из школы выпихнут, этого, может, даже после восьмого…

— А кто же останется? — снова удивился Пётр Брониславович.

— Не волнуйтесь, — успокоила его Анастасия Геннадьевна. — В восьмой «Г» из других классов плохо успевающих учеников насобирают. Как обычно. То есть уже в девятый…

Пётр Брониславович чуть не подпрыгнул до потолка от такой информации. Но в этот же самый момент он увидел за последней партой крупнокалиберного паренька, перед которым стояла пивная бутылка. Тот спокойно, точно детский напиток «Колокольчик», прихлёбывал пиво и спокойно наблюдал за окружающими.

— А это… Кто это?

— Это? — Лицо Анастасии Геннадьевны озарилось улыбкой. — Это у нас Алёшенька Быков.

— А пиво почему у Алёшеньки?

— Ну любит он пиво, что поделаешь.

— Именно в школе он пиво любит? — Непьющий Пётр Брониславович был потрясён.

— Да, — кивнула учительница истории. — А дома и на улице он что покрепче употребляет. Вы не обращайте внимания, что у него физиономия бандита и налётчика. Алёша — добрый мальчик. Суровый, но справедливый. Кстати, администрация школы обещала устроить банкет после того, как Быков последний раз переступит порог школы. Обязательно приходите на банкет. Будет весело.

— Непременно…

Пётр Брониславович был много наслышан об Алёше Быкове и его подвигах. И даже, кажется, видел его, когда дежурил на школьной дискотеке. Правда, тогда Алёшеньку уже грузили в полицейский «газик».

— А вот ещё, обратите внимание, ученики Канищев и Шкорлупенко. Они… — продолжала Анастасия Геннадьевна, но Пётр Брониславович махнул рукой и покинул кабинет истории.

В это время прозвенел звонок. Пётр Брониславович в полной прострации приземлился на подоконник. Его взгляд остановился на двери, из которой появился Алёшенька Быков и не спеша направился куда-то по коридору.

— Заходите, ребята, начинается урок! — крикнула Анастасия Геннадьевна, но мало на кого это подействовало.

Как занимались детишки своими делами, бегая из коридора в кабинет и обратно, так и продолжали заниматься.

— Стой. — Анастасия Геннадьевна схватила за руку ухмыляющегося неформала и обратилась к нему: — Шкорлупенко, скажи, а куда это Алёша Быков отправился?

— Быков покурить захотел. — Ухмылку Шкорлупенко сменило явное уважение. — Сказал, что, может, ещё на урок вернётся.

— Как масть пойдёт, — добавил приятель Шкорлупенко и что-то ещё хотел сказать, но Пётр Брониславович в строгой форме велел им зайти в класс и повторять заданный на дом параграф.

Тем ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

— За что на меня свалились эти монстры! — воскликнул Пётр Брониславович, едва дверь закрылась. — И как только с ними Сергей Никитич справляется?

— А никак. Они его вообще не воспринимают. Что есть он для них, что нет, — вздохнула Анастасия Геннадьевна.

— Так вот оно в чём дело! — Тут Пётр Брониславович окончательно понял, почему директор решил поменять шило на мыло и передать в его руки этих ужасных тираннозавров.

— Успокойтесь, пожалуйста! — Анастасии Геннадьевне было очень жаль Петра Брониславовича, и она, как могла, успокаивала его, гладила по голове, пыталась давать какие-то наивные советы.

Немного придя в себя, Пётр Брониславович поблагодарил юную учительницу за экскурсию и трогательное сочувствие, а затем отправился в свой родной спортзал, чтобы поразмыслить над свалившимся на него кошмаром. По дороге Петру Брониславовичу попался один из учеников седьмого «В», Антоша Мыльченко, он на миг мелькнул в толпе спешащих на уроки и скрылся.

«Какие же мои-то в седьмом «В» хорошие! Как же я без них? Хоть из школы уходи, если их у меня заберут…» — подумал Пётр Брониславович. Тоска наполнила его душу.

А через некоторое время навалилась на Петра Брониславовича новая беда. Таинственная, даже опасная. И очень неприятная. Которая повергла ответственного и добросовестного учителя в неописуемый ужас. И это к тому, что и первой проблемы ему хватало по самые ушки. Поначалу Пётр Брониславович страдал от этих проблем только на работе, по дороге домой они как-то постепенно забывались и улетучивались. И в своём радостном, благополучном доме Пётр Брониславович забывал о них. Но постепенно эти неприятности затмили ту светлую радость, которая наполняла сердце Петра Брониславовича, когда он видел милую Галину Гавриловну. Так сильно не хотелось ему нагружать своими проблемами любимую жену, что дома Пётр Брониславович всё больше молчал, стараясь скрыть свои горестные размышления.