Михаил Погодин - Дьячок-колдун

• Название: Дьячок-колдун
• Автор: Михаил Погодин
• Издательство: Сов. Россия,
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1984

В книгу вошла большая часть художественного наследия Михаила Погодина (1800–1875), произведения, созданные писателем в ранние годы жизни. Разноплановые повести Погодина — бытоописательные, авантюрно-приключенческие, построенные на фольклорном материале, содержащие в себе элементы социальной критики и сатиры, небезуспешные попытки набросать психологический портрет — достаточно характеризуют круг тем и направление творческих поисков молодого Погодина, нередко предугадывав-ших пути дальнейшего развития русской прозы. Наряду с повестями в сборник включена трагедия «Марфа, Посадница Новгородская», получившая высокую оценку Пушкина как одна из первых в России «народных драм».

---

— Никого, кроме вас, здесь не было? — спросил пономарь дворовых людей.

— Никого, наши отцы, разве только птицы гуляют здесь часто около пруда.

— Птиц на очную ставку! — воскликнул как будто обрадованный колдун.

Тотчас выгнали всех птиц: кур, уток, индеек, гусей, которые подняли все вместе ужасный крик, как бы в противоположность мертвому молчанию многочисленной дворни.

— Здесь виноватый, — продолжал пономарь, окинув взором новых свидетелей. — Потрошите сначала этого индейского петуха. — Повар побежал за ножом.

Сметливый колдун, сообразя все обстоятельства дела, узнанные из допросов, расчел, что кольцо не могло быть украдено при известной строгости барина и нравственности дворни; по крайней мере, вор тотчас был бы открыт общими усилиями людей, которые должны были страдать все за одного виноватого; оно не могло также и затеряться на лугу, ибо вся земля была почти сквозь решето просеяна, а трава по стебельку перебрана. — Куда ж оно девалось? — Услышав, что на этом месте гуляли птицы, он тотчас вздумал, что которая-нибудь из них склевала кольцо, точно как случилось нечто подобное на его собственном дворе несколько лет тому назад, — и первое подозрение его пало на толстого индейского петуха, которому, разумеется, легче было проглотить эту вещь, нежели какой-нибудь курице или утке. Впрочем, пономарь решился, в случае нужды, перерезать под разными предлогами и других птиц покрупнее, а потом, если б нигде не нашлось пропажи, указать место, где она была, и наконец сложить вину на птичника.

Но выбор его был так удачен, что лишь только распороли принесенным ножом желудок индейского петуха, как кольцо и явилось пред очами всего изумленного собрания. Барин захохотал, дочь запрыгала, дворня ахнула и отдохнула; — опала тотчас была снята с нее с пригрозою, чтоб впредь такого беспорядка не случалось. Сам умилостившийся барин наградил колдунов мешком меди, слуги один за другим приглашали их к себе по дворам, угостили всем, чем могли, и отпустили с благословениями. — В удовольствии, с полными карманами и узлами, сытые и пьяные, возвратились они домой; добродушный дьячок был еще рад, что столько людей чрез его посредство избавилось от жестокого, незаслуженного наказания, и согласился наконец с удалым своим сотрудником, что такое колдовство не есть еще действие слишком предосудительное и что в нем вместе с грехом есть и спасенье.

У другого соседнего помещика, знакомого с первым, пропало десять тысяч рублей денег, только что полученных им из дальней оброчной деревни, — пропало в то время, как он должен был дать задаток за стаю гончих собак и домашний театр с актерами, музыкантами, танцовщиками, танцовщицами, декорациями и гардеробом одному промотавшемуся князю. Пылая гневом, передает он собравшимся соседям свое горе и просит у них совета, как поступить в таком критическом положении. Помещик, у которого нашлось кольцо, рассказывает об известном приключении. «Спрос не беда, — приговаривают другие, — попробуйте, пошлите за колдунами; хуже ничего не будет». Прочие одобряют совет, и помещик посылает уполномоченного дворецкого в село Рожествено. — Дьячку не хотелось ехать, как будто сердце его предчувствовало, но делать было нечего. Колдуны условились в цене и, получив подарок, прибыли — пономарь с обыкковенною смелостию, которая всегда предвещала ему удачу, а дьячок с робостию, которая придавала ему вид какой-то таинственности и важности. Пономарь начал расспрашивать барина о всех подробностях: когда он получил деньги, чрез кого, при ком, куда спрятал, когда хватился, кто около него ходит; потом приступил к людям с допросами так, что они принуждены были рассказать ему все свои движения в продолжение последних дней. — Но, увы! все концы схоронены были так, что пономарь не мог добраться даже до подозрения, несмотря на то, что пот катился с него почти градом, и вопросы все истощились. Однако он не уныл. Между тем как дьячок стал читать книгу, он спросил воды, заставил всех дворовых людей глядеться в нее, подмечая лица, — и опять не увидев ничего, пошептался с дьячком (у которого зуб не приходился на зуб, как будто б его поймали с поличным) и сказал торжественно, что они узнали уж почти псе, но не могут выговорить узнанного после захождения солнечного.

— Завтра перед полуднем мы скажем всенародно всю правду, а теперь просим отпустить нас на покой для окончательного совещания.

Им отвели покой в сенном сарае и принесли всякой всячины на ужин, ибо время уже было позднее, вечернее. Там за штофом вина стали они рассуждать между собою, как, не уронив чести, с добрым именем и здоровым телом могут они избавиться от предстоящей расплаты и за прежние подвиги: помещик этот, псовый охотник и сумасбродный забияка, мог арапником выместить на их спине ответ неудовлетворительный. — Сам пономарь, несмотря на хмель, призадумался, а дьячок начал укорять его за то, что ввел в такой грех. Напрасно первый ободрял робкого товарища надеждою на какой-нибудь неожиданный случай, который и прежде спасал их часто, — товарищ не хотел ничего слушать и считал всякую минуту до утра, как преступник, осужденный на казнь. Между тем с одной стороны, за сараем, запел петух.

— Вот и первый посол к нам является! — сказал он унылым голосом, чувствуя, что время к ответу приближается.

Что же? С другой стороны к сараю в эту минуту подошел вор, укравший деньги (барский камердинер), желая подслушать и подсмотреть, что делают колдуны. Как услышал он слова дьячковы, так и обмер, приняв их на свой счет. Тотчас побежал он к своему соучастнику и рассказал ему, что воровство открыто, и дьячок узнал даже его приближение. Тот, не веря ему, стремглав с ним к сараю, и в это же время с другой стороны стал петь второй петух, а дьячок тем же голосом воскликнул:

— Вот и второй посол к нам приближается.

В страхе и трепете воры в сарай, и на колени пред колдунами, которые испугались не меньше их этого неожиданного явления.

— Наш грех, простите и не погубите.

— Ах вы, канальи, что вы наделали это? — сказал пономарь, оправившись. — Ну, если б мы, не жалея вас, сказали вчера барину, в чьи руки попались его денежки, что сталось бы с вами?

— Мы думали было, что вы не узнаете нас!

— Как не узнать нам, коли на том стоим?

— Отцы! по гроб вашей милости не забудем, рубашку с себя скинем для вас, лишь только закройте беду.

— Целы ли деньги у вас?

— Все целы.

— Ну хорошо, смотрите, вперед не грешите, деньги отнесите в поленницу на заднем дворе и положите под шестой ряд, а нам теперь хоть в задаток что-нибудь из обещанного.

Воры исполнили милостивый приказ и принесли на поклон своим благодетелям четыре холста и обещали вскоре доставить гораздо больше.

— Ступайте теперь спать с богом; утро вечера мудренее.

— Ну, что скажешь, Кирило? — воскликнул пономарь, смотря на дьячка, обеспамятевшего от радости. — Ведь нам пятьсот рублей получать теперь по условию!

— Исполать! [8] — отвечал дьячок.

Потолковав еще несколько минут за остатком вина в штофе, легли они оба спать на постланном сене довольные, веселые и пьяные.

Поутру с торжествующим видом, опохмелившись и позавтракавши, пришли они к барину, сидевшему за чаем с своими гостями, и сказали ему, что деньги его целы и лежат в таком-то месте, но что имени воров узнать они еще не успели.

— Черт их возьми! — воскликнул обрадованный барин. — Лишь бы отыскать мне мою пропажу, — и пошел вместе с дьячком, пономарем и гостями на указанное место. Деньги тут; все присутствующие не верили своим глазам; удивлению, радости, шуму, крику не было конца. Тотчас по условию отсчитал хозяин колдунам пятьсот рублей, поблагодарил за услугу, велел напоить, накормить и отпустить с честию, а сам на радостях начал пировать с своими гостями.

Дьячок и пономарь, получившие такое щедрое награждение, вне себя от удовольствия, отказалися от предложенной телеги и пошли пешком домой в свое село, отстоявшее оттуда не более как на десять верст.

Между тем барину, охмелевшему на пиру, жаль стало денег, данных по условию. «Отниму-ка я их назад, — подумал он про себя; — молодцы, чай, недалеко еще от деревни». Тотчас велел он собраться охотникам поудалее, сел сам на коня потихоньку от гостей, и во весь опор пустился по той дороге, по коей отправились гости. — Через четверть часа, проскакав версты четыре, увидел он их вдали, идущих прямо перелеском. Увидел, испугался: «Ну, если они в самом деле чернокнижники и накличут на меня какую-нибудь беду во злости! Дай я еще испытаю их». Он велел остановиться спутникам, соскочил с лошади и поднял большого жука, который переползал через дорогу. «Узнают ли они, что у меня в руке?» — с сею мыслию, с шумом и криком, поскакал он на путешественников. Те не успели оглянуться, как барин с десятком охотников был почти пред ними — все скакали прямо на них, и очевидно с злым умыслом.