Дмитрий Мамин-Сибиряк - Золотопромышленники

• Название: Золотопромышленники
• Автор: Дмитрий Мамин-Сибиряк
• Издательство: "Правда", Библиотека "Огонек"
• Жанр: Драматургия
• Год: 1958

МАМИН, Дмитрий Наркисович, псевдоним — Д. Сибиряк (известен как Д. Н. Мамин-Сибиряк) [25.Х(6.XI).1852, Висимо-Шайтанский завод Верхотурского у. Пермской губ.- 2(15).XI.1912, Петербург] — прозаик, драматург. Родился в семье заводского священника. С 1866 по 1868 г. учился в Екатеринбургском духовном училище, а затем до 1872 г. в Пермской духовной семинарии. В 1872 г. М. едет в Петербург, где поступает на ветеринарное отделение Медико-хирургической академии. В поисках заработка он с 1874 г. становится репортером, поставляя в газеты отчеты о заседаниях научных обществ, В 1876 г., не кончив курса в академии, М. поступает на юридический факультет Петербургского университета, но через год из-за болезни вынужден вернуться на Урал, где он живет, по большей части в Екатеринбурге, до 1891 г., зарабатывая частными уроками и литературным трудом. В 1891 г. М. переезжает в Петербург. Здесь, а также в Царском Селе под Петербургом он прожил до самой смерти.

---

Анисья Тихоновна (горничной). Ты теперь можешь идти, да приготовь мне там синюю косыночку: знаешь, с крапинками? (Даша уходит, Анисья Тихоновна подходит к Лене и берет ее за подбородок.) Так и есть: опять слезы. Видно, не сладко с мачехой-то живется, заела мачеха… да?.. А выходит, что злая-то не мачеха, а падчерица… Ну, скажи: «Мама, я больше не буду… мамочка, извините!»

Лена (встает). Вы опять за старое, Анисья Тихоновна… а мне и без того тошно.

Анисья Тихоновна (усаживает ее на диван рядом с собой). Погоди, погоди, миленькая… Так добрые люди не делают. О чем сейчас плакала? Вот и соврать даже не умеешь, а я тебя за это и люблю… (Целует ее в голову.) Все знаю, папенька сказал, видно, словечко про Васеньку?.. (Лена делает движение.) Ну, ну, постой, я пришла с тобой серьезно поговорить. Я ведь сама давеча говорила с отцом-то о тебе, и он мне сказал то же, что тебе: умру, а не бывать Лене за Васей. (Хочет ее обнять.)

Лена (отодвигается). Нет, этого не нужно… Поговоримте так, просто.

Анисья Тихоновна (в сторону). Этакая упрямая девчонка… о, как я ее ненавижу! (Громко.) Ну, как знаешь… Тебе, значит, неприятно, если я тебя обнимаю?..

Лена. Да… может быть, этого не следовало говорить, но я не умею скрывать… лгать…

Анисья Тихоновна. Как это делают другие?.. Ну, перестань же дичиться, голубчик… Ты уж не маленькая девочка, и можешь понимать свое положение. Нам необходимо объясниться по душе: я желаю тебе добра, как родной дочери, и даю тебе честное слово, что ты будешь за Васей.

Лена. Нет, я теперь сама этого не хочу…

Анисья Тихоновна. Вот тебе раз… а я-то из-за чего хлопотала?

Лена. Не знаю… а я больше не люблю Васю.

Анисья Тихоновна (заглядывает ей в лицо). Вот и неправда… Язычок говорит одно, а глазки совсем другое. Я понимаю: ты боишься отца и немножко ревнуешь Васю ко мне… Но ведь это смешно? Ха-ха…

Лена. Мне все равно: я ни к кому его не могу ревновать.

Анисья Тихоновна. Хорошо, хорошо. Я буду гораздо откровеннее… Васю я действительно любила, когда была еще совсем девчонкой. Ну, потом уехала, а девичья память короткая… Выйдешь замуж, сама узнаешь: теперь мне даже смешно старое-то вспоминать. Теперь мне все равно, что есть этот Вася, что нет его, да и он меня давно променял на другую, а мы его, Васю-то, и женим на этой на другой-то…

Лена. Отец меня проклянет, а проклятому человеку не будет счастья.

Анисья Тихоновна. Значит, ты все-таки любишь Васю? Ну, хоть немножко… а?.. чуточку?.. (Тихо привлекает ее к себе.) Вот то-то и есть: отец тебя как будто и любит, а понять не хочет. Мачеха-то, видно, добрее будет…

Лена (плачет). Мне страшно… мне все кажется, что и вы меня ненавидите и Вася меня обманывает. Может быть, это потому, что я сама дрянная… Анисья Тихоновна, я прежде вас очень любила, а тут мне стало казаться… Простите меня!

Анисья Тихоновна (целует ее). Перестань, дурочка, плакать, а то, пожалуй, я и сама разревусь. Ну, а теперь ты любишь меня?

Лена. Не спрашивайте меня… я не могу так, вдруг. Я ведь такая подозрительная… А теперь мне стало так хорошо, тепло… Вот только папа… мне даже страшно думать об этом, как он рассердится на меня.

Анисья Тихоновна. Чго же делать, голубчик, посердится твой папа и перестанет. Устроим так, что ему нельзя будет не согласиться. Не ты первая так-то замуж выходишь. С богатыми невестами это часто бывает: родители все ищут богатых женихов, а ведь тебе не с богатством жить. Ну, будет плакать!.. Дай я тебе вытру слезки…

Лена (бросается к ней на шею). Анисья Тихоновна, простите меня… я думала, что вы совсем другая!.. Все плакала… и с Васей ссорилась.

Анисья Тихоновна. А все оттого, что за маму меня не хотела считать. Ну, скажи: «Мама, я больше не буду». А мама все и устроит.

ЯВЛЕНИЕ XII

Те же и Ширинкин (останавливается в дверях).

Ширинкин (крестится). Слава тебе, истинному Христу… Мир да любовь. Вот уж уважила старика, Анисья Тихоновна… ручку-с пожалуйте.

Анисья Тихоновна (протягивает руку). Ты был у наших?

Ширинкин (морщится). Опять александрийский лист пил перед Тихоном Кондратьичем, потому уж очень они скучают. (Отплевывается.) Отвык, признаться сказать, я от этой мерзости-с…

Лена (встает). Я уйду…

Анисья Тихоновна (целует ее). Ну, ступай, ступай, дурочка… Отдохни, а утро вечера мудренее. (Лена уходит.)

Ширинкин (смотрит ей вслед). Горлинка наша.

Анисья Тихоновна (подходит к зеркалу и смотрится). Да, горлинка, и еще совсем сизая… А что, Харитоша, я ведь еще молода?

Ширинкин. Точно так-с.

Анисья Тихоновна. И хороша?

Ширинкин. Ничего-с, кажется, господь ничем не обидел.

Анисья Тихоновна (продолжает смотреться в зеркало). И полюбить меня можно? Например, тебе хочется иногда поцеловать меня?

Ширинкин. Я-с?.. Прежде очень любил, а теперь другое-с… Даже, можно сказать, совсем наоборот-с.

Анисья Тихоновна. Вот как!..

Ширинкин. На сердце у вас нехорошее, Анисья Тихоновна, по этой по самой причине я и не могу по-прежнему-с…

Анисья Тихоновна. А ты разве был у меня на сердце?

Ширинкин. По глазам это бывает заметно, Анисья Тихоновна, очень даже заметно-с… Давно я собираюсь сказать вам одно словечко… (Оглядывается.)

Анисья Тихоновна. Ну?..

Ширинкин (бросается перед ней на колени). Анисья Тихоновна, не губите Ивана Тимофеича… все я вижу, давно вижу, как он ходит по дому-то темнее ночи. Не кончится это добром-с… И бот горлинку нашу пожалейте-с… (Плачет.) А всех больше самих себя пожалейте, Анисья Тихоновна.

Анисья Тихоновна (старается поднять его). Вставай, Харитоша, нехорошо такому старику на коленях стоять.

Ширинкин. Не встану-с… слезами буду плакать… не губите себя, Анисья Тихоновна!

Анисья Тихоновна. Ты это все об Иване Тимофеиче, который тебя пустил по миру… Он и моего отца разорил, чтобы жениться на мне. А других сколько он погубил да еще погубит… женился на молоденькой, а разве хорошо чужой-то век заедать?

Ширинкин. Своя у вас воля была, Анисья Тихоновна.

Анисья Тихоновна. Хороша воля… кто меня нищей-то сделал? Харитоша, уходи от меня: я нехорошая, злая женщина… Я сама себе не рада… тяжело мне… Уходи, уходи!..

Ширинкин (ползет за нею на коленях и ловит за платье). Анисья Тихоновна, утишите свое сердце… все изживется, все забудется… Ведь со стороны жаль смотреть: Ленушка сохнет, Иван Тимофеич ночь ночью…

Анисья Тихоновна (останавливается). А меня кто пожалеет, Харитоша?

Ширинкин. Да вот я пожалею-с… Эх, Анисья Тихоновна, неподобное вы задумали: парня-то вы напрасно тоже загубите… Васю… слабенек он, не вступил еще в настоящий разум…

Анисья Тихоновна. Тем лучше, вместе веселее умирать будет… Ха-ха!..

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЛИЦА:

Засыпкин.

Анисья Тихоновна.

Белоносов.

Лена.

Воротов.

Молоков.

Марфа Лукинишна.

Чепраков.

Ширинкин.

Действие происходит в доме Засыпкина. Сцена представляет ту же комнату, что и во втором действии.

ЯВЛЕНИЕ I

Засыпкин и Чепраков.

Засыпкин (сидит на диване, Чепраков стоит у дверей). Да подойди поближе… ну?.. (Чепраков делает несколько шагов.) Да иди же, ну, вот так повернись, а я на тебя посмотрю. Какой ты, братец, нынче франт стал: сюртучок с иголочки, брючки, жилетка, галстучек… Да уж не жениться ли собрался?

Чепраков. Какая женитьба, Иван Тимофеич, да и предмет этот по нынешним временам чрезвычайно дорогой.

Засыпкин. Да и не стоит, ежели хорошенько разобрать. Как это пословица-то насчет чужих жен говорит?.. «Ходи по лесу да не хрястай, люби чужих жен да не хвастай». Аккуратная пословица. Нет, не женись, Чепраков, а то я, пожалуй, надену вот этакий же сюртучок, напомажу головку, да к твоей жене и подсыплюсь мелким бесом. Чужое-то завсегда слаще.

Чепраков. Изволите шутки шутить, Иван Тимофеич…

Засыпкин. Я-то?.. Да ты, брат, меня не знаешь: других поучу, как эти дела делают. А ты как думаешь, Чепраков, хитрый я человек или нет?.. Ведь шельма?..

Чепраков. Это точно, что… гм…

Засыпкин. Да, да… Кругом народ обманывал, всех из дураков в дураки ставил. Так?.. А вот только себя хитрее не быть, Чепраков… Над другими-то смешно, когда они перед тобой заячьи петли начнут выметывать, а сам-то и удавку себе на шею наденешь и своими руками тянешь ее за оба конца, а все думаешь, что этак-то, мол, ровно, лучше будет… Да ты чего стоишь-то, садись. (Чепраков усаживается на кончик ступа.) Теперь взять Анисью… Ну, что ома такое — девчонка-девчонкой еще, и довольно глупая девчонка, а как она всех окрутила — ничего не разберешь: то ли она уж очень хитра, свыше меры, то ли глупа… Теперь тоже вот этот Белоносов — засел он мне в башку, как железный гвоздь. Ну, да это все равно, а я жену покончу…