Лента Ососкова - История первая: Письмо Великого Князя

• Название: История первая: Письмо Великого Князя
• Автор: Лента Ососкова
• Жанр: Научная Фантастика

У Сифа Бородина есть всё для того, чтобы стать супергероем в какой-нибудь приключенческой книжке: он — младший офицер элитных войск Российской Империи 201* года, воспитанник полковника-героя… Но отчего-то в школе Сиф предпочитает вместе с друзьями рисовать пацифики — знаки мира — где только можно и нельзя и молчит как о своем звании, так и о войне, на которой вырос.

Но когда его командиру приходит приказ от самого Великого Князя, становится не до рассуждений, и события шестилетней давности снова встают перед глазами…

---

Через десять минут Сиф уже переводил дыхание, дожидаясь лифта. Потом влетел в квартиру, пронёсся метеором по коридору, кинул торбу в комнате, на кухне сунул в карман яблоко и горсть печенья, вернулся в прихожую, схватил с полки ключи от машины, выскочил из квартиры, запнувшись о порожек, и чуть не полетел носом в кафель. Потом рывок до лифта, рывок до машины, завести мотор — и вперёд, вперёд. Командир ждать не любит… да и не может.

«Навкино молоко, а он же предупреждал, чтобы я сегодня после школы не задерживался! — вспомнил Сиф, уже выруливая на проспект. — Из-за Станка всё из головы повылетало…»

Ровно через полчаса после звонка офицерик влетел без стука в кабинет и отрапортовал, что машина готова.

Заболотин-Забольский перевёл взгляд с экрана на мальчика и недовольно качнул головой:

— А ты — ещё нет…

— А я уже почти! — выпалил Сиф, украдкой переводя дыхание. — Вот прямо уже совсем!

— Ураганчик, — улыбнулся полковник уже в спину ординарцу, который подхватил форму и унёсся переодеваться.

… В следующий раз Сиф вошёл в кабинет уже культурнее: постучался, спросил, дождался разрешения. Скользнул внутрь, присел на стул и поинтересовался:

— А куда едем?

— Я еду, — вдруг «обрадовал» Заболотин. — Вернусь вечером, так что тебе имеет смысл меня тут не ждать.

— А куда вы? — ляпнул Сиф и спохватился, что вопрос этот задавать глупо. Надо будет знать — сообщит…

Полковник погасил экран и взглянул на воспитанника устало и совершенно не строго:

— Да не, никаких секретных заседаний. Просто далеко мотаться. Дорога долгая, устанешь — а завтра в школу… Я лучше сам как-нибудь поезжу, «не обломаюсь» или как ты там говоришь.

— Угу… — вздохнул офицерик.

— Да чего ты такой грустный-то? Мне за город ехать и, к тому же, часа на четыре. И ещё дорога туда-обратно. Сам подумай, тебе оно надо? Сначала ехать, а потом четыре часа изнывать от безделья? А потом тащиться по пробкам обратно?

— Да понял я, понял… Ладно, я тут посижу, а потом домой. Может, Кот подкинет, если на колёсах.

— Кот?.. А, Котомин. Сиф, — Заболотин укоризненно покачал головой, — он тебя лет на десять старше, а ты — «Кот». Хорошо ещё, что не «Кошак» или «Котяра», но всё-таки это неуважение по отношению к Алексашке, — тут он смущённо кашлянул и быстро поправился: — В смысле, по отношению к старшему по званию.

— Хорошо, хорошо, — Сиф поднял руки в знак того, что не хочет спорить. — Его благородие Александр Васильевич Котомин, если будет на колё… если на машине поедет отсюда, может меня подбро… подвезти. А нет — дойду пешком.

Заболотин хотел ещё что-то сказать, затем поглядел на часы и поднялся:

— Ладно, надеюсь на твоё благоразумие и не буду спрашивать, сделал ли ты уроки. А мне пора, засим раскланиваюсь. Будут спрашивать — шли лесом.

— А болотом можно? — немедленно заинтересовался Сиф. Полковник рассмеялся, хлопнул мальчика по плечу и вышел, на пороге обернувшись и подмигнув. Через несколько секунд вернулся и протянул руку:

— А ключи?

Сиф отдал ключи от машины. Заболотин подхватил шинель, ноутбук, вынул из большого компьютера флэшку и, махнув рукой воспитаннику, окончательно ушёл. Сиф вздохнул, достал из кармана яблоко и пересел за стол командира. Зажёг экран компьютера, пошевелил мышкой…

На него укоризненно глядел открытый текстовый файл: «Сиф, я ОЧЕНЬ надеюсь на твоё благоразумие. Не ставь больше игры, а то я огорчусь».

Вот так вот. «Я огорчусь», что в переводе на нормальный язык означает проблемы и воспитательную беседу при обнаружении следов игр на компьютере.

Сиф проблемы и беседы не любил, поэтому закрыл файл, потушил экран и, откинувшись на спинку кресла, уставился на дверь без каких-либо умных мыслей, просто так.

Дверь шевельнулась, приоткрылась, кто-то постучал…

— Да? — важным тоном поинтересовался Сиф, вспоминая наказ посылать всех ищущихся командира лесом. Правда, вот, старших по званию посылать очень не хотелось. Чревато…

— А его высокородие… — спросил голос из-за двери.

Мимолётное ощущение, что этот голос Сифу знаком, побудило желание чуть-чуть понаглеть, и офицерик весело отозвался:

— Я за него!

— Вот даже… как? — Александр Павлович Станкевич в мундире поручика Лейб-гвардии вошёл в кабинет и в некотором изумлении уставился на Сифа. Тот на мгновенье задохнулся, но заставил себя неторопливо встать, вытянуться и ответить нейтрально, не глядя на преподавателя-офицера:

— Так точно.

— Фельдфебель? — брови Станкевича поднялись вверх.

— Так точно, — всё так же глядя куда-то мимо, подтвердил Сиф.

— А его высокородие, получается, ваш… командир?

— Так точно.

— И вы служите в Лейб-гвардии.

— Так точно.

— Иосиф, а, может, прекратите пялиться на дверной косяк и повторять, как попугай: «Так точно»? Вольно. Сядьте…

Сиф молча сел, продолжая глядеть куда угодно, но только не на преподавателя.

Александр тоже сел, в некоторой растерянности поглядел сначала на свои часы, затем на большие, что висели над столом, и неуверенно произнёс:

— А я всё думал, почему же мне ваше имя знакомо. И с Лейб-гвардией… ассоциируется. Прочесал списки, нашёл какого-то Иосифа Бородина, ординарца полковника Заболотина-Забольского, подумал — вдруг отец? Ну или там родственник… Просто ваши часы, ну, и, скажем так, некоторые знания — всё это навевало такую мысль. А сегодня ещё ваш ответ… Почему вы так странно ответили?

— Ответил, как думал.

Дрожь внутри и бешено заходящееся сердце скрыть от нежданного гостя, видимо, удалось. Но предательские связки отказывались выдавать что-то звонкое и только сипели.

Александр поглядел через плечо, словно пытаясь понять, на что же так пристально глядит мальчик, потом пожал плечами:

— Воля ваша. В общем, я счёл это знаком, что визит его высокородию стоит нанести сегодня. Узнал у дежурного, что полковник уехал, но всё-таки заглянул. А тут вы…

Сиф промолчал, впиваясь ногтями в руку. А что тут говорить, как объяснить этому человеку, что его в данный момент один пятнадцатилетний фельдфебель тихо ненавидит?

Хотя недочёты и «проколы» этот поручик-преподаватель подметил точно. И ляпнет Сиф то и дело что не то, и часы на руке, и вообще…

Но почему?! Почему именно сейчас? Зачем появился этот Станок в его жизни?

Если бы можно было проснуться утром сегодняшнего дня заново — Сиф бы, не задумываясь, так и сделал. Всё бы исправил. Не забыл бы книжку. Ничего не сказал бы Станку. Свалил бы сейчас из кабинета к Коту.

Каша бы не узнал. Станок бы не узнал. Стёпка бы не узнал… ну, или Сиф как-нибудь выкрутился бы.

Ничего бы не было. Всё как прежде. И тайна осталась бы тайной, которая никого не волнует…

Зачем, зачем, ну заче-ем?! Хотелось тихо завыть от досады и непонимания. А Станок всё такой же спокойный и капельку удивлённый сидел и глядел на него.

— Вы мне только скажите — зачем это всё? — спросил Станкевич. — Этот… маскарад со школой?

— Это не маскарад!

Голос никак не возвращался. Ну, оно и понятно, когда тебя колотит крупная дрожь — и связки съедут неизвестно куда.

Тревожно закололо колено — памятка с войны, в навкино болото её.

— А что же?

— Жизнь. Моя. Только и исключительно!

Станкевич покачал головой:

— Это не жизнь, а обман…

— Почему?! Я что, не хиппи? Не, навкино молоко, пацифист? — сердито вопрошал мальчик в форме фельдфебеля. — Или вы думаете, что я — люблю войну?!

— Почему же, не думаю…

— Вот и не думайте! А Каша с Расточкой… Ну, ещё три года — и всё равно мы расстанемся. Я в училище, Раста в театралку или мед, она не решила, Каша… в художку, наверное… И всё. А пока — три года я буду жить так, как хочу. Дружить с теми, с кем хочу, и думать то, что хочу.

— «Хипповать» или изображать из себя хиппи? — уточнил Александр.

— Хипповать, — отрезал Сиф. — С некоторыми перерывами.

— Скорее уж, служить с некоторыми перерывами на хиппи. А потом бросить, забыть — и всё? Как будто и не было друзей?

Сиф сглотнул и резко, даже слишком резко ответил:

— Мой духовник — отец Димитрий из Ильинского храма, а не вы. Да и вообще, вы — не священник.

— А не-священнику ты ничего не скажешь? — усмехнулся Станкевич.

— Да, — отрезал Сиф. В мире существовали только трое, кому он мог рассказать всё, о чём думает и переживает: командир, отец Димитрий… и отец Николай, из батальона. Правда, тому пришлось приложить немало усилий, чтобы мальчик его начал воспринимать нормально. Первые попытки разговорить игнорировались вчистую.

И удивительно, но отец Николай был одним из немногих, кого Сиф достаточно хорошо помнил даже без чужих рассказов. Не только и не столько священник — а не по возрасту понимающий и… мудрый какой-то человек. Потому что священник? Или это всё потому же, почему отец Николай просил направить его в один из ударных батальонов? Только вот причины этого-то Сиф не знал и по сю пору…