Лента Ососкова - История первая: Письмо Великого Князя

• Название: История первая: Письмо Великого Князя
• Автор: Лента Ососкова
• Жанр: Научная Фантастика

У Сифа Бородина есть всё для того, чтобы стать супергероем в какой-нибудь приключенческой книжке: он — младший офицер элитных войск Российской Империи 201* года, воспитанник полковника-героя… Но отчего-то в школе Сиф предпочитает вместе с друзьями рисовать пацифики — знаки мира — где только можно и нельзя и молчит как о своем звании, так и о войне, на которой вырос.

Но когда его командиру приходит приказ от самого Великого Князя, становится не до рассуждений, и события шестилетней давности снова встают перед глазами…

---

В следующий раз на границу с явью сон выбросил мальчика за несколько минут до того, как в комнату заглянул Заболотин. За окном оголтело кричали всевозможные птицы — воробьи, сойки, курлычущие голуби и множество других непонятных пернатых. Все они шумно радовались наступлению нового дня — и это уже не было сном.

— Эй, ординарец, а себе ты рубашку погладить не забыл? — вместо приветствия деланно бодрым голосом спросил с порога Заболотин. Сиф издал несколько невразумительных звуков, которые означали пожелания доброго утра, потом пробормотал, с трудом ворочая непослушными губами:

— Да, вместе с вашей…

— О, значит, я напрасно волновался? Тогда просто: подъём! Что валяешься, как барышня на перинах?! — гаркнул над самым ухом у мальчика Заболотин.

Сиф недовольно заворочался, потом сел и стал отчаянно тереть глаза, которые всё норовили обратно слипнуться. Из распахнутой форточки дуло, но Сиф заставил себя встать и, побродив по комнате, натыкаясь на предметы, найти стул с разложенной и развешенной на нём парадной формой. Полковник наблюдал за подопечным без тени злорадства: минут десять назад он сам чувствовал себя не лучше… Позор, разумеется, поэтому Сифу об этом знать не следует.

Убедившись, что мальчик, если оставить его без присмотра, не свинтится обратно спать, Заболотин ушёл заваривать крепкий кудин, чтобы взбодрится. Кофе он не любил. А кудин бодрит не хуже, если хорошо его заварить — так, чтобы от одного глотка волосы дыбом вставали и хотелось пробежаться по потолку, но при этом мысли о яде не появлялись.

На кухне под ногами вертелся перепуганный Кот, которого ранний подъём хозяина совершенно сбил с толку, и тонкая звериная душа ощущала, что происходит что-то не то. Заболотин залил чайник, сел на стул и бесцеремонно отловил Кота за заднюю лапу. Кот вяло сопротивлялся попыткам подтащить себя поближе, но когда полковник гостеприимно пошебуршил пальцем по колену, зверь правильно истолковал приглашение и с разбегу вспрыгнул на колени.

— Ой, — сказал Заболотин. — Ты, кажется, опять потолстел.

Кот потёрся головой о подбородок хозяина и утробно мурлыкнул. Он не понимал, отчего у хозяина такая грустная интонация.

— Кош, я по тебе буду ужасно скучать. Уезжать мне кажется подло, но как этакого тебя брать с собой! К тебе в гости будет приходить Вадим. Если соседям надоест тебя подкармливать — покормит он, — проинструктировал Заболотин зверя, почёсывая ему лоб. В ванной послышался звук бегущей воды — это пытался смыть с себя сон Сиф.

— А вообще, ты облиняешь мне всю форму, — строго заметил полковник, не делая при этом ровно никаких попыток согнать Кота с колен. А зверь уже устраивался спать, несмотря на то, что на коленях целиком не помешался — приходилось свешиваться по краям. Вообще, он частенько любил менять своё агрегатное состояние, как и любой уважающий себя кот. Даже если выглядят эти звери твёрдым телом, как им, в общем-то, и положено, на самом деле они могут быть жидкими, а порою, когда хотят, чтобы их потаскали на руках, или если прыгнуть куда надо, даже газообразными…

— Что у нас на завтрак? — спросил с порога почти проснувшийся Сиф.

— Кошачья шерсть, кудин, молоко, если хочешь, где-то в холодильнике водились йогурты, масло и колбаса, а рядом холодильником обитают тостер и хлеб, — Заболотин стряхнул с себя особо крупный клок шерсти. Сиф подошёл, потрепал Кота по голове, приминая ему уши, и сел рядом. Со зверем хотелось попрощаться и ему.

— Ладно, чего мы рассиживаемся, — недовольно произнёс полковник, спихивая Кота вниз — удалось не с первой попытки. — Завтракаем и поехали к Великому князю, на Сетунь.

— А оттуда уже в аэропорт?

— В точку, — кивнул Заболотин. — Только опаздывать нехорошо, так что поторопимся… Эй, как в храме в трапезной говорится: «Восстаните!» — молимся и кушаем.

«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…» — тропарь звучал торжественно и как-то… обнадёживающе.

Не может же дело, начатое в Пасху, плохо закончиться!

Завтрак пролетел в сосредоточенном молчании — конец поста, обычно ознаменовываешься праздником чревоугодия с колбасой-мясом, вином и кефиром, теперь остался как-то без внимания, и бутерброды, о которых ещё вчера так мечталось, просто в горло не лезли. Кот не на шутку встревожился, даже не взглянул в сторону балконной двери, которую ему предусмотрительно открыл Сиф, принялся тереться о ноги Заболотина и жалобно заглядывать в глаза.

— Мы вернёмся, — как заклинание повторил полковник. — Мы вернёмся, Кошара, не волнуйся за нас. С нами будет всё хорошо, — а сам набрал отцовский номер и долго слушал гудки. С тяжёлым сердцем слушал — родители, безвылазно живя у себя «за болотом», как они звали родовую усадьбу, ещё не знали, что сын улетает сегодня, прямо в праздник.

Наконец, мама взяла трубку:

— Христос воскресе! — радостно провозгласила она.

— Воистину воскресе, — словно пароль-отзыв. — С праздником, мам, извини, если разбудил. А папа где?

— Спит, — понизила голос мама, хотя, насколько помнил офицер, телефон стоял не в спальне, так что папа вряд ли мог проснуться от разговора. — А я никак не могу. Знаешь, бывает после ночной службы…

— Передай тогда ему поздравления. И от меня, и от Сифки, — Заболотин взглянул в сторону своего воспитанника, но тот старательно делал вид, что не прислушивается к разговору. В который раз уже возникло чувство, что мальчик просто-напросто завидует своему командиру — за то, что у него есть и папа, и мама…

— А ты днём позвони, он…

— Не смогу, мам. Мы улетаем с Сифкой сегодня.

— Се… Сегодня уже? — и, чтобы скрыть извечную тревогу офицерской матери, поспешно добавила, словно ещё ничего не поняла: — Не приедете на Светлой Седмице?..

— Мам, — просто сказал Заболотин, всё прекрасно понимая и слыша за маминым голосом все её тревоги.

— Ну… С Богом тогда, — смирилась та.

… Сиф слушал разговор очень внимательно, на самом деле. Насколько его слышно было в трубку. Чтобы это было не столь явно, Сиф принялся наглаживать Кота, но тот чувствовал напряжение хозяев и мурлыкал тоже как-то напряжённо.

Как же всё у командира просто — и родители, и детство нормальное, и судьба, раз и навсегда определённая. Кадетский корпус, Академия, служба. И друзья — всё всегда понимающие. В том плане, что всё — военное — понимающие…

У Сифа так никогда не будет. Но всё же… может, стоит рискнуть? Отец Димитрий, на исповеди перед Причастием, благословил и сказал, что сто?ит, командира Сиф, понятное дело, не спрашивал, а с Крёстным посоветоваться не удалось — тот последнее время не писал почему-то.

Может, потому что у него не было времени перед полётом в Забол?..

В общем, из взрослых совет смог дать только отец Димитрий, и он был «за». Так что можно будет рискнуть как-нибудь. О том, что это «как-нибудь» может быть сегодня, Сиф малодушно думать не хотел, отбрасывая ночную уверенность, убеждая себя, что то был сон. Запрещал себе вспоминать об этом, по возможности оттягивая момент объяснения с Расточкой. Потому что — вдруг не поймёт? Ведь это будет крушение всего, всех надежд! Ведь тогда она перестанет с ним дружить… и никогда в него не влюбится, кстати, тоже. Он, в неё, понятное дело, уже почти влюбился. По крайней мере, всё было очень похоже на то, что описывалось в книжках: и внутри как-то жарко и странно, когда она дотрагивается до его руки, и если её долго нет — плохо на душе… И вообще: ну в кого ещё влюбляться?!

… Заболотин распрощался с мамой и повесил трубку.

Сиф безмолвно поднялся голову: уже пора? — и получил в ответ столь же молчаливый кивок.

Кот потёрся о ногу полковника и застыл рядом, обхватив её хвостом. Постоял так какое-то время, пока Заболотин не убрал решительно ногу:

— Ко-ош… Ну вот, все брюки облинял. Не переживай так, вернёмся ещё…

— Всё, мордастый, вали, — с напускной грубоватостью попросил Сиф, которому тоже было тяжело прощаться с ласковым гигантом. Кот не обиделся. Просто пошёл в коридор, обнюхал собранные вещи и обречённо сел под вешалкой.

— Мы вернемся быстро, — твёрдо пообещал Заболотин-Забольский, надевая шинель и подхватывая свой небольшой рюкзак — вещей-то ему надо было совсем немного.

Кот проводил их до лифта и понуро вернулся в квартиру. Сиф запер дверь, сглотнул и решительно нажал кнопку вызова кабины.

— Мы вернёмся, — повторил Заболотин. — Он дождётся.

Во дворе было пусто, если не считать птиц: даже дворник ещё не встал шаркать метлой по тротуару. Сиф отпер машину, завёлся, потарахтел недолго и выехал с места, чтобы Заболотин мог сложить вещи и сесть сам — машины стояли у подъезда очень тесно.

Солнце высунуло краешек из-за соседнего дома и с удивлением поглядело на офицеров, стоящих у машины. Что за ранние птахи, даже на людей не похожи! На всякий случай солнце отбросило облако, в которое завернулось для тепла — утро выдалось прохладным, и осветило людей, стараясь вернуть им на лица улыбки. Мало ли, на всякий случай. Вдруг случилось у них что.