Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909)

• Название: Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909)
• Автор: Жорж Садуль
• Издательство: Искусство
• Жанр: История
• Год: 1958

Перед вами лучшая работа по истории киноискусства, написанная французским историком Жоржем Садулем. Можно с уверенностью утверждать, что материал, собранный и обработанный Садулем, является беспрецедентным по своему объему. Садуль впервые сделал попытку рассмотреть историю киноискусства как историю коллективного труда кинодеятелей всего мира. Он не ограничивается рассмотрением и анализом отдельных фильмов или творчества отдельных художников. Он не отрывает эстетические явления киноискусства от развития техники, производства и эксплуатации. Он анализирует одновременно и экономику, смело вводит статистические данные и впервые раскрывает картину ожесточенной конкуренции в борьбе за овладение новым видом воздействия на зрительские массы.

---

Я закончу выражением пожелания. Исследователь сталкивается с большими трудностями, когда он хочет познакомиться с документами по истории кино. Каталоги производителей фильмов и многочисленные корпоративные обзоры, которые существовали до 1914 года, нигде не хранятся и не фигурируют в Национальной библиотеке. Поэтому исследователь, который хочет изучить по архивам 20 первых лет развития французского кино, находит лишь разбросанные там и сям отрывки и должен создавать гипотезы, чтобы продвигаться вперед, подобно палеонтологу или археологу.

Французская синематека собирается создать библиотеку кино, которая восполнит этот огромный пробел. Я позволяю себе обратиться к тем из моих читателей, у которых оказались бы документы, представляющие ценность для историков (и для библиотек), с призывом войти в сношения с Синематекой. Я сообщаю им, что Синематека создала Комиссию исторических исследований, которая с восторгом встретит все сведения о пионерах кино, могущие пролить свет на некоторые моменты истории кино что, конечно, помогло бы восполнить и некоторые пробелы этой работы.

Ж. С.

Фиджеак, 14 августа 1945 года

ИЗОБРЕТЕНИЕ КИНО 1832–1897

Часть первая ИЗОБРЕТЕНИЕ АППАРАТОВ 1832–1895 (От Плато до Люмьера)

Глава 1 ЖОЗЕФ ПЛАТО ЗАКЛАДЫВАЕТ ОСНОВЫ КИНО

Волна романтизма захлестывает Европу 1830 года. Поэты воспевают феодальные развалины. Молодые бальзаковские хищники захватывают власть, завоевывают герцогинь, мир. Стремление господствовать царит в эту эпоху повсюду — и у промышленников, которые накапливают богатства, создаваемые простым людом предместий, и у физиков и химиков, которые в своих лабораториях стремятся проникнуть в тайны природы.

Первые локомотивы пыхтят по только что проложенным железным рельсам. Новый, газовый свет мерцает по ночам в столицах. Вооруженные лампочкой Дэви, шахтеры углубляются глубоко под землю. Паровые машины действуют на ткацких и прядильных фабриках. Вот уже 20 лет, как колеса пароходов бороздят воды Атлантического океана. В доменных печах каменный уголь начинает заменять древесный.

В Англии число механических ремесел почти сравнялось с числом ручных. Английские хлопчатобумажные ткани и уголь господствуют на мировом рынке. Число фабрик все увеличивается во Франции, они строятся в Германии и США, но электричество и химия находятся еще в колыбели лабораторий — это еще не промышленность. В телеграфе уже применяется механический ручной ключ Шаппа, а электрификация его еще в экспериментальной стадии. Первые химические спички, как и первые папиросы, еще редкость, так же как и дуговые лампы, жидкий газ, анестезирующие свойства окиси азота и шаткие предки велосипеда и автомобиля. А между тем повсюду техника развивалась так внезапно и так быстро, что заговорили о неограниченном прогрессе, который обеспечит полное овладение силами природы, господство разума над миром.

И не удивительно поэтому, что одним из излюбленных мифов романтизма, взлет которого совпадает с развитием техники, был миф о Прометее, укравшем небесный огонь, для того чтобы оживить глиняное изваяние.

Гёте использовал этот миф во второй части своего «Фауста», в одном из главных эпизодов которого говорится о попытке оживить Гомункулуса, являющегося одновременно и андроидом алхимиков и механическим человеком, столь дорогим сердцу философов XVIII века. Не прошло и 50 лет со дня смерти Гёте, как на экранах в темной комнате появились первые световые фигуры — одновременно материальные и нематериальные родственники его Гомункулуса.

В эпоху мечтаний о новом Прометее не так удивителен и поступок Жозефа Плато[23], молодого бельгийского профессора, который однажды летом 1829 года в Льеже, не отрываясь, смотрит 25 секунд на раскаленный диск полуденного солнца, пытаясь вырвать у светила его тайну, желая узнать предел сопротивляемости сетчатки человеческого глаза, и слепнет.

В течение последующих дней, которые он принужден был провести в темной комнате, Плато ничего не видел, кроме терзающего и подавляющего образа солнца, запечатленного на его сетчатке[24]. Потом постепенно к нему возвратилось зрение. С неосмотрительной горячностью он немедленно возобновил свои работы по оптике, и в частности исследования способности человеческого глаза сохранять изображения.

Он пожертвовал зрением ради своих опытов. В 1842 году он окончательно ослеп. Но за 10 лет до этого ему удалось открыть поистине прометеевский секрет: формулу, позволявшую воспроизвести человека во всем многообразии его природы. Плато действительно построил в 1832 году фенакистископ — маленький лабораторный прибор, простую игрушку, из которой, однако, выросло все современное кино, ибо в ней уже были заложены основные его принципы.

Фенакистископ был итогом 5 лет исследований способности сетчатки человеческого глаза сохранять изображения.

Ощущения, возникающие в наших органах чувств, не угасают сразу в тот момент, когда прекращается раздражение этих органов внешним предметом. Наш глаз сохраняет световое изображение в течение некоторого времени после того, как перестаете смотреть. Наш палец сохраняет ощущение предмета, которого он только что касался[25].

Так называемая персистенция, то есть способность сетчатки человеческого глаза сохранять изображение, позволяет нам видеть «огненный круг в воздухе, когда дети забавы ради вращают горящую палку»[26].

Эффекты, возникающие в результате персистенции, крайне многообразны; некоторые из проистекающих отсюда оптических иллюзий Плато перечисляет:

«Фейерверк обязан ей (персистенции) значительной долей производимого им эффекта. Вращающуюся веревку мы воспринимаем зрительно как сплющенный ролик. Спицы колес экипажа, катящегося с большой быстротой, как бы исчезают, а предметы, на которые мы смотрим сквозь них, видны нам как бы сквозь легкую дымку.

Пятно на поверхности вертящегося волчка мы воспринимаем зрительно как круг. Падающий дождь или град мы воспринимаем зрительно как параллельные полосы, а не как круглые тела, падающие обособленно одно от другого, и т. д.».

«Всегда, когда мы смотрим на быстро движущиеся предметы, память нашего зрения видоизменяет их внешний вид»[27].

Благодаря этой способности зрительного восприятия получается, что, если перед нашими глазами быстро вращается диск с различно окрашенными секторами, мы не видим этих различных цветов, нам кажется, что весь диск окрашен в один смешанный цвет.

Классическая форма такого опыта — это описанный во всех учебниках физики диск Ньютона, который воссоздает белый цвет из цветов солнечного спектра.

Но диск, придуманный великим физиком, был лишь разновидностью аппарата, известного уже по крайней мере 2 тысячи лет. Птоломей описывал его еще во II веке. В XI веке арабский ученый Эль Хасан в своем переводе одной из ныне утраченных работ Аристотеля также упоминает о нем. Наблюдения за волчком и за колесами с окрашенными спицами еще в древности натолкнули на эти опыты.

Таким образом, еще в древности началось изучение природы сохранения изображения на сетчатке глаза, как свидетельствует об этом одно место из Лукреция, хотя и толкующееся по-разному, но, по мнению аббата Муаньо и Синстендена, содержащее принцип воссоздания движения из неподвижных изображений: «Нам кажется, что изображения начинают двигаться, если они исчезают одно за другим и сменяются новыми образами в новых положениях» (Лукреций, О природе вещей).

Однако в древности представления об этом предмете были весьма путаные и неполные, и их успели позабыть. В конце XVIII века Ньютон вновь стал этим заниматься, уже с научных позиций.

В течение следующего столетия различные физики продолжали его работу.

Шевалье д’Арси вращал в темноте колесо, на обод которого был прикреплен раскаленный уголь. Скорость вращения колеса зависела от привязанных к нему тяжестей определенного веса; так была установлена максимальная скорость вращения, необходимая для того, чтобы раскаленный уголь создал впечатление сверкающего круга.

В 1765 году Шевалье д’Арси на основании этого опыта представил в Академию наук доклад, в котором установил, что длительность персистенции сетчатки человеческого глаза длится тринадцать сотых секунды, приблизительно десятую долю секунды.

Английский физик Юнг, менее категоричный в своих заключениях, считал, что длительность персистенции колеблется от сотой доли до половины секунды.

Сегнер в 1740 году, Карвальо в 1803 году, потом Парро после новых опытов дали другие определения длительности персистенции, исчисляя ее от десятой доли до четверти секунды.