Айзек Азимов - Стальные пещеры

• Название: Стальные пещеры
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26306-6

Самые знаменитые сыщики в мировой фантастике — детектив Элайдж Бейли и робот Дэниел Оливо, землянин и космонит, способны расследовать самое запутанное преступление. Даже если нарушен один из Трёх законов роботехники.

---

Бейли шёл, так сказать, к свободе, и от сознания этого его сердце сильно билось — но вдруг пропустило удар. Перед ним возник новый робот.

Что ещё стряслось?

— Чего тебе, бой? — рявкнул Бейли.

— Вам пакет, хозяин, от заместителя директора Службы Безопасности.

Бейли взял у робота запечатанную капсулу, и она тут же раскрылась. Внутри лежала свернутая бумага с написанным от руки, красивым почерком, текстом. Бейли не удивился. Солярия, должно быть, располагала отпечатками его пальцев, — ведь капсула могла раскрыться только от прикосновения адресата.

Он прочел бумагу, и на его продолговатом лице отразилось удовлетворение. Это было официальное разрешение на личные визиты. Требовалось, правда, согласие и другой стороны, но солярианам предписывалось оказывать всяческое содействие «агентам Бейли и Оливо».

Аттлбиш капитулировал — на это указывало и то, что фамилию землянина он поставил первой. Добрый знак, чтобы начать наконец вести следствие, как полагается.

Бейли снова летел аэропланом, как из Нью-Йорка в Вашингтон, но с одной разницей. Этот аэроплан не был затемнен — окна оставили незаслоненными.

День выдался ясный и солнечный. С того места, где сидел Бейли, окна выглядели как голубые лоскуты — одинаковые и однообразные. Бейли старался не прятаться и зарывался головой в колени лишь тогда, когда становилось совсем уж невмоготу.

На эти муки он пошёл по собственной воле. И всё потому, что его просто распирало чувство триумфа, свободы, сознание того, что он, поборов сначала Аттлбиша, а потом Дэниела, утвердил перед космонитами достоинство Земли.

Начал он с того, что прошёл по открытому месту в поджидавший его аэроплан, испытывая легкое, почти приятное головокружение, и в приступе маниакальной самоуверенности приказал не затемнять окон.

Надо привыкать, сказал он себе — и не отводил глаз от синевы, пока не заколотилось сердце и комок в горле не вырос до нестерпимых размеров.

Приходилось время от времени — всё чаще — зажмуривать глаза и закрывать руками голову. Самоуверенность потихоньку утекала, и даже прикосновение к кобуре со свежезаряженным бластером не могло остановить течь.

Бейли старался сосредоточиться на плане своих действий. Сначала изучить образ жизни на планете. Набросать фон, на котором всё держится, иначе он ни в чём не разберётся.

Повидаться с социологом!

Он спросил у робота, кто самый известный социолог на Солярии. Лучше всего в роботах то, что они не задают вопросов.

Робот назвал ему фамилию, перечислил основные данные и заметил, что сейчас у социолога скорее всего второй завтрак и он может попросить перенести сеанс.

— Второй завтрак? — возмутился Бейли, — Не смеши меня. Полдень только через два часа.

— Я ориентируюсь на местное время, хозяин, — сказал робот.

Бейли понял не сразу. В земных Городах периоды сна и бодрствования, то есть день и ночь, были искусственными, приспособленными для нужд человека и планеты. А на такой планете, как эта, лежащей нагишом под солнцем, день и ночь вовсе не зависят от людей, а попросту навязываются им.

Бейли попытался представить себе планету в виде сферы, которая при вращении то освещается солнцем, то нет. Это ему плохо удавалось, и он почувствовал презрение к сверхчеловекам, позволяющим движению планеты диктовать им такой существенный фактор, как время.

— Всё равно, свяжись с ним, — сказал он роботу.

Самолёт встречала группа роботов, и Бейли забила крупная дрожь, когда он снова вышел на воздух. Он сказал ближайшему роботу:

— Дай-ка я обопрусь на твою руку, бой.

Социолог ждал его в конце длинного холла, напряженно улыбаясь.

— Добрый день, мистер Бейли.

— Добрый день, сэр, — едва дыша, кивнул Бейли. — Можно попросить вас затемнить окна?

— Уже сделано. Я кое-что знаю о Земле. Прошу за мной.

Бейли сделал усилие и последовал за хозяином без помощи робота, на приличном расстоянии от того, через холл и лабиринт коридоров. Наконец он уселся в большой и красиво обставленной комнате и порадовался, что можно отдохнуть.

Вдоль стен шли неглубокие закругленные ниши, в которых стояли розовые с золотом скульптуры. Абстрактные изваяния радовали глаз, хотя на первый взгляд ничего не означали. Предмет, похожий на большой ящик, увешанный белыми цилиндрами и со множеством педалей, был скорее всего музыкальным инструментом.

Бейли посмотрел на социолога — тот выглядел точно так же, как собственное изображение, с которым Бейли разговаривал днём. Высокий, худой, с белоснежными волосами. Его лицо поразительно напоминало клин, нос выдавался, живые глаза сидели глубоко в глазницах.

Звали его Ансельмо Квемот.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, пока Бейли не счел, что более или менее овладел своим голосом. Первые его слова не имели никакого отношения к следствию и вылетели как-то непроизвольно:

— Можно мне чего-нибудь выпить?

— Чего, например? — Голос у социолога был слишком высокий, чтобы считаться приятным. — Желаете воды?

— Предпочел бы что-нибудь покрепче.

Социолог крайне растерялся — как видно, обязанности гостеприимства были ему незнакомы.

А ведь так оно и есть, подумал Бейли. В мире, где люди общаются на расстоянии, никто никого не угощает.

Робот принес глазированную чашечку со светло-розовым напитком. Бейли осторожно понюхал его и с куда большей осторожностью попробовал на вкус. Жидкость согрела рот и не без приятности прошла вниз по пищеводу. Бейли отпил глоток.

— Если желаете ещё… — сказал Квемот.

— Нет, спасибо, пока нет. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились встретиться со мной.

Квемот попробовал улыбнуться, что ему определённо не удалось.

— Давненько со мной такого не случалось. Да. — Его заметно передёрнуло.

— Должно быть, это вам даётся с трудом?

— И с немалым, — Квемот рывком отвернулся и отошёл к стулу в противоположном конце комнаты. Стул он поставил так, чтобы сидеть не лицом к Бейли, а наискосок от него, и сел, стиснув руки в перчатках. Ноздри у него подергивались.

Бейли допил свою чашку, ощущая тепло во всём теле и даже несколько восстановив былую уверенность.

— А что именно вы чувствуете, когда я здесь, доктор Квемот?

— В высшей степени нескромный вопрос, — пробормотал социолог.

— Знаю. Но я ведь, кажется, объяснял вам по видео, что расследую убийство и мне придётся задавать очень много вопросов, среди которых неизбежно будут и нескромные.

— Помогу, чем могу. Надеюсь, вопросы не будут выходить за рамки приличия. — Квемот продолжал смотреть в сторону, а когда встречался взглядом с Бейли, то сразу же отводил глаза.

— Я спрашиваю о ваших чувствах не просто из любопытства. Это чрезвычайно важно для следствия.

— Не вижу связи.

— Я недостаточно хорошо знаю ваш мир, и мне нужно понять соляриан, их мысли и чувства. Теперь улавливаете?

Квемот совсем перестал смотреть на Бейли и медленно заговорил:

— Десять лет назад умерла моя жена. Встречаться и с ней было нелегко, но со временем начинаешь привыкать — и потом, она не была навязчивой. Новую жену мне не назначили, поскольку я вышел из возраста… — он посмотрел на Бейли, будто ожидая, что тот договорит за него, но Бейли молчал, и Квемот закончил, понизив голос: —…из возраста воспроизводства. А без жены я совсем отвык от такого вида общения, как личные встречи.

— Но что вы всё-таки испытываете? — настаивал Бейли. — Панику? — Он вспомнил себя в самолёте.

— Нет. Не панику. — Квемот чуть-чуть повернул голову к Бейли и тут же отвернулся. — Буду откровенным, мистер Бейли. Мне кажется, что от вас пахнет.

— Пахнет? — Бейли, задетый за живое, машинально откинулся на спинку стула.

— Это, конечно, только воображение, — сказал Квемот. — Откуда мне знать, пахнет ли от вас и насколько сильно — даже самый сильный запах не может проникнуть сквозь носовые фильтры. Однако воображение… — Он пожал плечами.

— Понимаю.

— И хуже того. Простите меня, мистер Бейли, но в присутствии человека я чувствую себя так, будто вот-вот коснусь чего-то слизистого, и меня всего передергивает. Неприятнейшее ощущение.

Бейли задумчиво потёр ухо, борясь с раздражением. Что ж поделаешь, если человек столь бурно реагирует по пустякам.

— Если так, то меня удивляет, что вы, можно сказать, охотно пошли на встречу со мной. Вы ведь предвидели, что вам будет неприятно.

— Да, предвидел. Но любопытство победило — вы ведь землянин.

Это как раз и должно было удержать тебя от встречи, сардонически подумал Бейли, но вслух сказал:

— Ну и что же?

Квемот заговорил с внезапным энтузиазмом:

— Не так легко объяснить, даже самому себе. Но я вот уже десять лет занимаюсь социологией, причём профессионально. Разработал некоторые новые концепции, которые на первый взгляд поражают, но в основе своей верны. Одна из моих концепций вызвала во мне чрезвычайный интерес к Земле и землянам. Видите ли, если глубоко изучить солярианское общество и образ жизни, становится очевидным, что модель и того и другого целиком и полностью заимствована с Земли.