С. Мамонтов - Вестник грядущего на каменистом поле

• Название: Вестник грядущего на каменистом поле
• Автор: С. Мамонтов
• Издательство: Радуга
• Жанр: Критика
• Год: 1982

Антонио Алвес Редол — признанный мастер португальской прозы. В книгу включены один из его лучших романов "Яма слепых", рассказывающий о крушении социальных и моральных устоев крупного землевладения в Португалии в первой половине нашего столетия, роман "Белая стена" и рассказы.

---

* * *

Сказать о крупном художнике слова, что он был «хорошим человеком», — это значит не сказать ничего. Тем не менее в истории литературы можно найти немало имен — людей непростых, изломанных жизнью, — к которым трудно отнести это простое житейское определение. Алвес Редол не из их числа. Несмотря на то что жизнь порой обходилась с ним круто, он остался в памяти современников и потомков не только как общепризнанный писатель-классик, но и как удивительно цельная и обаятельная личность, хороший человек в прямом и высоком смысле. Простой, почти застенчивый в обращении с людьми, Редол был редким типом крестьянина-интеллигента, глубоко познавшего жизнь и сохранившего первозданную чистоту народного мировосприятия и морали. Относясь к простым людям с искренней сыновней любовью, он хорошо знал и честно описывал их слабости и даже пороки, питаемые вековыми невзгодами. Вне работы он целиком отдавал себя друзьям и детям, любил животных, перенося переполнявшую его нежность к миру на страницы своих книг. Редол справедливо считал, что «человек не нужен лишь там, где его нет», и всегда откликался на чужую боль. В то же время, когда ему приходилось защищать свои идеалы, его нельзя было упрекнуть в слабости: никогда не впадая в политическое сектантство, Редол, по словам его близкого друга Фернандо Наморы, знал, что уверенность в правоте «приходит лишь на путях сомнения, печали и страдания, неведомых тем, кому все представляется комфортабельно-окончательным и бесспорным»[5]. Редол жил и писал, полностью отвлекаясь от умозрительных схем и литературных клише. «Каждое утро я начинаю жизнь, как будто в подвалах моей памяти нет и следа происшедшего накануне. Я как бы вновь начинаю жить без софизмов, с чистой душой, почти растерянный, на краю зияющей пропасти, где перемешались чудовища и осколки звезд»[6].

Одной из основных черт, пронизывающих все творчество Редола и позволяющих сближать его с литературой социалистического реализма, был исторический оптимизм писателя, его вера в освобождение своего народа. В условиях жестокой диктатуры в марте 1963 года он сказал в интервью газете «Република»: «Я ничего не знаю о своем будущем, хотя все больше верю в лучшее будущее для всех. И хочу подчеркнуть, что это не просто вера, а подлинная уверенность. Вас, более молодых, ждут прекрасные дела… Тогда, если я этого заслужу, не забудьте и обо мне»[7].

Художник глубоко национальный, Алвес Редол никогда не был лишь сторонним наблюдателем и летописцем народной жизни. Чтобы понимать, любить или ненавидеть те или иные стороны современной ему португальской действительности, считал он, необходимо быть плоть от плоти народа, познать на собственном опыте его радости и страдания, его чаяния и самые сокровенные идеалы, делить с ним его труд, его будни, его скудный стол. Вот почему, начиная работать над своими романами, он обычно месяцами жил среди своих будущих персонажей, внутренне и внешне отождествляясь с ними, стремясь видеть и чувствовать окружающий мир таким, каким он представлялся его героям. Так были созданы книги о земледельцах родной и близкой ему провинции Рибатежо, цикл романов о виноделах долины реки Доуро, с которыми он трудился и жил в течение многих недель, роман о рыбаках прибрежного городка Назаре в Центральной Португалии, с которыми он выходил на промысел в Атлантику, и другие произведения писателя.

Интересна и техника работы Редола над своими романами, часто довольно сложными по структуре, объединенными в циклы сквозными героями. Разветвленный сюжет, множество персонажей, иногда представляющих не одно поколение, требовали от писателя большого внимания в процессе творчества, чтобы, как он шутливо говорил, «не потерять по дороге какого-нибудь типа». Работая в области коммерческой рекламы и будучи уже известным литератором, Редол однажды увидел сценарий и подробную «раскадровку» какого-то фильма. Ему, человеку железной дисциплины и большой собранности, это настолько понравилось, что он тут же решил использовать кинематографические приемы при подготовке своих повествовательных циклов. Так родились его «рабочие карты», на которых была заранее распланирована последовательность описываемых сцен, обозначены возраст каждого из персонажей, состав его семьи, ее прошлое и ее связи. По свидетельству одного из друзей, у писателя под рукой всегда находился «своеобразный графический скелет романа, подкрепленный бесчисленными карточками и позволявший ему вплоть до деталей предвидеть каждую сцену, колебания напряженности сюжета и его эмоциональную траекторию, которые он изменял или подправлял согласно общему видению произведения»[8].

Говоря о характерных чертах творчества Редола в целом, помимо большой общественно-политической остроты и профессионального мастерства, впитавшего новую для его времени кинематографическую технику, следует упомянуть и о некоторых других особенностях художественной палитры португальского романиста. Это прежде всего широкое использование народного языка, тех пластов лексики, которые временно были изгнаны из литературы писателями-модернистами. В переводе практически невозможно передать «языковой дух» той или иной португальской провинции, дух Рибатежо или Доуро. Сами ж португальцы улавливают его мгновенно. При этом Редол никогда не впадает в диалектальные излишества, сохраняя необходимую меру в использовании местных слов и Выражений. В наиболее крупных романах и циклах, претендующих на всеобъемлющий, «панорамный» показ национальной жизни, это, по мнению португальской критики, позволяет сохранять гармонию между эпическим и бытописательским началами в редоловской романистике. Весьма богато и жанровое разнообразие произведений Редола: помимо излюбленной им романной формы, он является автором многочисленных репортажей, историко-литературных эссе, пьес, удивительно тонких и поэтичных рассказов. Художник, отдавший всю свою жизнь борьбе за живое, действенное слово, Редол уже на краю могилы писал: «Человек рожден, чтобы быть творцом, и все мы мечтали вылепить из грязи сияющую розу. Да, да, сотворить ее нашими смелыми, дерзкими, нетерпеливыми руками и умом, создав близкую всем поэтику, слова которой передавались бы из уст в уста»[9].

* * *

Творчество Редола, отражавшее эволюцию неореалистического течения в целом, так же как и само течение, прошло через два неравнозначных этапа: 1938–1949 и 1950–1969 гг. Первый этап, совпавший со становлением неореализма, по выражению самого писателя, был «жестокой битвой за содержание в литературе». И неудивительно, ибо эта битва развертывалась против сторонников модернизма, которые сознательно укрывались от острых социальных проблем в пресловутой «башне из слоновой кости», в запутанных лабиринтах «искусства для искусства». Начинающий писатель Редол все силы души устремил на «реабилитацию» содержания в португальской словесности, следуя в этом стремлении заветам национальных классиков XIX века. При этом, естественно, Редолу не хватало опыта и профессионального мастерства, да и сам накал борьбы против «формалистов» не способствовал филигранной и целеустремленной работе неореалистов над формой.

За первые восемь лет писательской деятельности Редол, активно сотрудничая в прессе и не оставляя службы, написал шесть романов: «Глория» (1938), «Полольщики» (1940), «Приливы и отливы» (1941), «Авиейрос» (1942), «Фанга» (1943), «Порто Мансо» (1946); все они, за исключением последнего, посвящены жизни крестьян и батраков Рибатежо — края, хорошо знакомого автору, проникнуты социально-критическим духом и в значительной степени документальны. Это «литература свидетельства» и «литература факта». Роман Редола «Полольщики» в условиях фашистской Португалии, будучи произведением, необходимость в котором «носилась в воздухе», послужил своеобразным сигналом к Ожесточенной идейно-эстетической борьбе между элитарным и демократическим Искусством, длившейся в течение десятилетий и подготовившей падение фашизма и апреле 1974 года. По свидетельству критики, книга «Полольщики» была первым в стране образцом «эпической литературы униженных» и показывала народ таким, каким он был на самом деле, — без традиционного налета фольклорности, живописности и простодушия.

Переломный момент в творчестве Редола — от документализма к зрелому реализму — обычно связывают с трилогией «Порто» (1949–1953), действие которой развертывается в новой для писателя географической и общественной среде: в винодельческих районах Севера Португалии с центром в городе Порто, где производится знаменитый портвейн и откуда пошло название самой страны. Исторический фон трилогии, отражающей португальскую жизнь от начала века до кануна первой мировой войны, — проникновение крупного капитала в виноторговлю, конкуренция с виноделами других районов, борьба против монополии англичан на экспорт вин (англичане издавна имели сильные позиции в экономике страны), вызревание революционного сознания трудящихся. В центре второй книги этого «северного триптиха», еще несвободного от элементов репортажности и несколько прямолинейного социологизма, — буржуазно-демократическая революция 1910 года, приведшая к свержению монархии в Португалии.