Анатолий Ромов - Искатель. 1990. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1990. Выпуск №3
• Автор: Анатолий Ромов
• Жанр: Детективная фантастика

На I, II, IV страницах обложки рисунки Геннадия НОВОЖИЛОВА

На III странице обложки рисунок Бориса МОКИНА

---

— Вера Николаевна, может, вы и не считаете, что помогали Азизову доставать дефицит. Но Азизов считает. О чем и заявил.

— Интересно. Он что... написал в прокуратуру?

— Нет. Показал на допросе. Азизов арестован. Может быть, скажете что-то по этому поводу?

— Сказать по этому поводу мне нечего. За что он арестован, я не знаю. И знать не хочу... Просто... я очень удивлена. Получается, он начал валить на всех. В том числе и на меня. Действительно, не знаешь, откуда ждать.

— Вера Николаевна, вы знакомы с неким Вадимом Павловичем?

— Вадимом Павловичем? Первый раз слышу.

— Подумайте. Может быть, вы все же знаете человека, имя-отчество которого — Вадим Павлович?

Новлянская потерла лоб:

— Ну... Не знаю... А как его фамилия?

— К сожалению, фамилия этого человека пока неизвестна. Могу описать внешность. Ему лет шестьдесят. Выше среднего роста. Полный. Лысоват. Остатки волос — седые. Зачесаны набок. Глаза светлые. Под подбородком с правой стороны, вот здесь — розоватый шрам. Одевается скромно. В частности, в его туалет входит синяя куртка отечественного производства. С металлическими пуговицами. И серые брюки. По некоторым данным, этот человек ранее был судим. Очень прошу подумать.

— Вадим Павлович... Сейчас попробую вспомнить...

Новлянская задумалась. Потом улыбнулась:

— Нет. Извините, Андрей Викторович, но ничего не припоминается. Таких знакомых у меня нет. Точно. А в чем дело?

— В мае этого года человек, которого я вам описываю, при встрече с Азизовым отрекомендовался вашим хорошим знакомым. Факт знакомства он подтвердил знанием, скажем так, довольно мелких деталей вашей личной жизни. И, кроме того, подробно описал период вашего общения с Азизовым. Касающийся, как вы выражаетесь, «обеспечения ассортиментом».

— И для чего ему все это было нужно? Этому... Вадиму Павловичу? Так, кажется?

— Так. Вадиму Павловичу это было нужно, чтобы Азизов ему поверил. И вошел с ним в сговор для совершения особо опасного преступления. В данный момент я возглавляю бригаду, которая это преступление расследует. Вера Николаевна, я не хочу вас обижать. Но согласитесь: если ваше имя служит паролем для сговора двух преступников, это что-то значит.

Новлянская долго ничего не отвечала. Наконец улыбнулась:

— Андрей Викторович... Сначала попробую объяснить свою позицию. Так сказать, с предельной ясностью. Никаких противозаконных поступков, а уж тем более преступлений, я не совершала. Моя совесть абсолютно чиста. Я вполне допускаю, что некий Вадим Павлович, входя в сговор с Азизовым, использовал факты моей личной жизни. Эти факты, кстати, не являются военным секретом. О любой женщине, в том числе и обо мне, наверняка много судачат. Ну и что? Разве я в этом виновата?

Взгляд Новлянской казался совершенно искренним. Но Рахманов ему не верил, он прекрасно знал, каким может быть взгляд женщины, особенно пытающейся скрыть свои чувства, и особенно такой, как Новлянская.

— Нет. И все же вынужден предложить вам очную ставку с Азизовым. Чтобы устранить расхождения в показаниях. Вы готовы?

— Пожалуйста. Для этого не нужно быть готовой.

— Сейчас его приведут из соседней комнаты. — Снял трубку. Услышав голос Жильцова, сказал: — Виталий, мне нужен Азизов.

Войдя в кабинет, Азизов увидел Новлянскую. Кивнул. Новлянская ответила легкой улыбкой. Рахманов показал на стул:

— Роберт Арутюнович, садитесь. Вы приглашены для очной ставки с Верой Николаевной Новлянской. Вы ведь ее знаете?

— Знаю. — Усевшись, Азизов приложил руку к сердцу: — Вера, рад видеть.

Новлянская снова слабо улыбнулась. Рахманов сказал, разгладив протокол:

— Роберт Арутюнович, в показаниях Веры Николаевны и ваших, касающихся известного вам Вадима Павловича, возникло некоторое несоответствие.

— Несоответствие?

— Да. По словам Веры Николаевны, она не знает никакого Вадима Павловича.

— Я сам не знаю, Вадим Павлович ли он. Я же объяснил.

— Вера Николаевна вообще не знает человека, описанного с ваших слов. Шестидесяти лет, выше среднего роста. Полного, со светлыми глазами. И шрамом под подбородком. Как это объяснить?

— Ну... — Азизов отвернулся, делая вид, что разглядывает что-то в окне. Поймав взгляд Новлянской, Рахманов сказал:

— Хотите что-то спросить?

— Хочу.

— Пожалуйста. Вообще, можете поговорить друг с другом. Я мешать не буду.

Новлянская сказала мягко:

— Вот уж от кого не ожидала, Роберт Арутюнович, так это от вас. Навязываете мне какого-то Вадима Павловича.

— Верочка... Я никого вам не навязываю.

— Навязываете. Мало того, впутываете в какую-то историю. За что? Объясните.

— Вера, клянусь, я вас никуда не впутываю. Просто... меня самого впутали.

— Вас впутали, но я-то здесь при чем?

— Вы ни при чем.

— Тогда в чем же дело?

— Верочка. Ну, встаньте на мое место. И представьте: ко мне приходит человек. Передает от вас привет. Когда я начинаю его расспрашивать, выкладывает все.

— Что «все»?

— То, что может знать только ваш хороший знакомый. Кто вы, что вы. Где работали. Ну и остальное...

— Что «остальное»? Например?

— Например, какие были привычки у вашего мужа. Или какую номенклатуру вы мне отпускали. В свое время. И так далее.

— Потрясающая осведомленность.

— Да... — Азизов явно был не в своей тарелке.

— И чего же этот человек от вас добивался? Говорят, вы вошли в преступный сговор. Причем поводом для этого послужила ссылка на меня. Я не ошибаюсь, Роберт Арутюнович?

Азизов промолчал. Новлянская посмотрела на Рахманова:

— Андрей Викторович, вы слышали сами. У Роберта Арутюновича нет ничего другого, кроме неких подробностей обо мне. Которые ему рассказал некий человек. Ну и, раз вы следователь, разберитесь. Очень вас прошу.

— Постараюсь разобраться. И все же, может, вы от кого-то слышали об этом человеке? Скажем, краем уха? Случайно?

— Нет. Говорю это со всей ответственностью. Не слышала. Не видела. Не знаю. И прошу установить истину раз и навсегда.

В кабинете наступила тишина. Новлянская прищурилась:

— Роберт Арутюнович, и все же вы поступили некрасиво. Погорели, так не нужно впутывать знакомых. Вы меня замарали. Понимаете? Ни за что ни про что.

— Вера, вы же не знаете, что было...

— Не знаю. И знать не хочу. Но есть правило: трудно, отбивайтесь сами. Будьте мужчиной.

— Верочка... Клянусь, я этого не хотел.

— Хотели, не хотели, уже не имеет значения. Не будем больше говорить на эту тему. Андрей Викторович, я еще нужна?

Рахманов медлил. Конечно, все это могло быть инсценировкой. Но могло быть и правдой. Новлянская демонстративно посмотрела на часы. Рахманов улыбнулся:

— Нужны на два слова. Роберт Арутюнович, подпишите протокол. И можете идти.

Азизов подписал протокол и вышел. Рахманов не спеша перелистал дело. Нашел фото Клюева и Шитикова. Положил на стол перед Новлянской:

— Посмотрите. Может быть, вы кого-то из них видели? Скажем, мельком? У кого-то из знакомых. Не спешите. Это очень важно.

Новлянская довольно долго изучала фото. Покачала головой:

— Никого из них никогда не видела. Даже мельком.

Новлянскую можно отпускать. Правда, у него был еще один вопрос, который ему самому казался шальным. Впрочем, что он теряет? Спросил, спрятав фото:

— Вера Николаевна, среди ваших знакомых нет такого Лотарева?

Интересно... Новлянская явно медлит с ответом. Вот те на... Неужели она знает Лотарева? Сказал, небрежно закрыв папку:

— Если вам трудно вспомнить, могу помочь. Молодого художника Лотарева. Выпускника Суриковского института.

Новлянская знает Лотарева. Точно. Она в растерянности. Поправила волосы:

— Вы спрашиваете меня о Лотареве в связи с Азизовым?

— Пока нет. Как хорошо вы знаете Лотарева?

— Ну... знаю. Более или менее. Я покупала у него картины.

— Понятно. И давно вы знакомы?

— Точно не помню. Года два. Может быть, два с половиной.

— И каким образом состоялось знакомство?

— Ну... Я отмечала день рождения. В ресторане. По-моему, в «Белграде». Да, это был «Белград». И Лотарев пришел с кем-то из приглашенных.

— С кем именно, не помните?

— Нет. Но если надо, могу уточнить. С кем-то из молодежи...

— Вообще, вы часто встречались с Лотаревым?

— Крайне редко. И то главным образом как заказчица.

— И сколько картин Лотарева вы приобрели? Всего?

— Сейчас... Сразу не вспомнишь. По-моему, четыре картины.

— Последняя покупка была давно? — Этот вопрос Рахманов задал на всякий случай. Новлянская долго молчала. Сказала:

— Последняя месяца три назад. Летом.

— Летом, в каком месяце?

— По-моему, в июле. Да, в июле.

Интересно. Может быть, Новлянская купила картину Лотарева 9 июля? Спросил: