Александр Яковлев - Омут памяти

• Название: Омут памяти
• Автор: Александр Яковлев
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-264-00458-7

---

Письмо подписали: Алексей Сурков, Михаил Голодный, Джек Алтаузен, Михаил Светлов, Вера Инбер, Бела Иллеш, Николай Асеев, Семен Кирсанов, Борис Агапов, Александр Жаров, Иосиф Уткин, Владимир Луговской, Александр Безыменский.

По указанию Сталина 24 мая это письмо было опубликовано в "Правде". Органы НКВД отреагировали, как всегда, оперативно. В июне Васильева вместе Ярославом Смеляковым арестовали и осудили к 3 годам заключения в лагерь. В 1937 году Васильев, только что выпущенный на свободу, повторно арестован и в июле расстрелян вместе с группой писателей так называемого "крестьянского направления".

Друзей и соратников покойного Есенина, писателей и поэтов "крестьянского направления" Макарова, Васильева, Орешина, Кириллова, Герасимова, Клычкова (Лешенкова) и других, приговорили к расстрелу за участие в литературной группе, сочувствовавшей противникам колхозного строя, членам "разоблаченной" в конце 1920-х годов Трудовой крестьянской партии. Писателей — выходцев из Сибири — Зазубрина (Зубцова), Правдухина, Наседкина и Пермитина обвинили в троцкистских взглядах и стремлении добиться автономии Сибирского края. Первых троих осудили к высшей мере наказания, последнего — к ссылке.

"Верным солдатам партии" — бывшим руководителям РАППа и литературного сектора Коммунистической академии Авербаху, Киршону, Макарьеву, Динамову, Кирпотину, Чумандрину, Селива-новскому, Мазнину, Пикелю и другим вменили в вину организацию террористических актов против лидеров партии и государства. В Ленинграде "обнаружили" очередную писательскую "троцкистскую террористическую организацию". За участие в ней арестовали и приговорили к высшей мере наказания или различным срокам заключения поэтов Корнилова, Калитина, Лившица, Дагаева, Заболоцкого, Берггольц, десятки писателей, переводчиков. В январе 1940 года был расстрелян по обвинению в шпионаже и участии в террористической организации писатель Бабель. Такая же участь постигла известного литературного критика, бывшего эмигранта, вернувшегося в 1932 году в СССР Мирского (Святополк-Мирского).

Печально известны идеологические кампании в 1940 году вокруг имен Авдеенко, Леонова, Глебова, Катаева, Ахматовой и других, в 1943 году — Довженко, Асеева, Зощенко, Сельвинского, в 1948–1950 годах — борьба с "космополитизмом", закрытие Камерного театра.

В августе 1941 года был приговорен к 20 годам лагерей и погиб в заключении академик Луппол. В 1943 году умер в тюрьме академик Вавилов — выдающийся ученый-генетик. В годы войны репрессировали писателя Овалова, искусствоведа Сахновского, солиста оперы Большого театра Головина, руководителя Государственного джаз-оркестра СССР Варламова. По указанию Сталина в марте 1943 года арестовали и осудили к пяти годам лагерей кинодраматурга Каплера, поскольку в него влюбилась дочь "вождя" Светлана. В Литературном институте "выявили" антисоветскую группу студентов — приверженцев "необарокко". В числе осужденных к заключению в лагерь оказался будущий литературовед Белинков, написавший, по мнению следствия, подозрительную дипломную работу.

После войны на четыре года угодила в лагерь актриса Московского Театра сатиры Токарская как бывшая военнопленная (в начале войны, будучи в составе фронтовой концертной бригады, попала в плен). Была арестована и приговорена к 25 годам тюремного заключения актриса того же театра Зоя Федорова, посадили трубача Рознера. Оказались в концлагере архитектор Мержанов, артистка Добржанская. Сталин дал санкцию на арест актрисы Окуневс-кой, певицы Руслановой (действительной причиной ареста которой была дружба с семьей опального маршала Жукова), своей племянницы актрисы Аллилуевой.

14 августа 1946 года появляется постановление ЦК ВКП(б) о журналах "Звезда" и "Ленинград". Их обвинили в том, что они публиковали произведения Ахматовой и Зощенко. И постановление, и особенно доклад Жданова на собрании партийного актива Ленинграда отличались базарным хамством. "Подонок литературы", "мещанин и пошляк" — это о Зощенко. "Полумонахиня-полублудница" — это об Ахматовой. Через несколько дней Ахматова и Зощенко были исключены из Союза писателей. В мае 1948 года Жданов взялся за композиторов Мурадели, Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна, Шебалина, Мясковского и других, которые были отнесены к представителям "антинародного, формалистического направления".

Преследования генетиков и биологов начались еще накануне войны. В 50-е годы они возобновились с удвоенной энергией. В 1947–1948 годах академики Жебрак, Жуковский, Орбели, Сперанский, Шмальгаузен и их ученики, буквально сотни исследователей, были изгнаны из Академии, со своих кафедр и факультетов. Оказались запрещенными генетика и другие отрасли знаний: квантовая механика, теория вероятностей, статистический анализ в социологии.

В послевоенный период для наказания "непослушных" чаще стали использоваться средства морального давления и административного произвола (запрет на публикацию новых и переиздание старых произведений, ограничение выездов за границу, включая гастрольные поездки), а также разнообразные методы публичного осуждения (статьи в печати, проработка в творческих союзах, препятствия, чинимые детям при поступлении в высшие учебные заведения, и т. д.).

В ходе реабилитационных дел лично мне постоянно приходится отвечать на вопрос: знал ли Сталин о планомерном уничтожении интеллигенции, понимал ли он, что, уничтожая интеллигенцию, он подрубает корни интеллектуальной силы России? Отвечаю: конечно, знал. Больше того, был инициатором этих преступлений.

На мой взгляд, "Открытое письмо Сталину" Федора Раскольникова от 17 августа 1939 года точно отражает суть событий тех лет. Я не буду его цитировать полностью. Оно опубликовано. Приведу лишь последнюю фразу письма: "…Рано или поздно народ посадит Вас на скамью подсудимых как главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов". Гневные строки Раскольникова примечательны тем, что реестр политических преступлений Сталину предъявляет его бывший единомышленник и соратник, который сумел посмотреть на политику большевизма глазами протрезвевшего и кающегося человека.

В ходе изучения документов открываются невероятные факты пыток людей с мировыми именами в специальных пыточных на Лубянке и в Лефортово. Наивный Мейерхольд решил по этому поводу пожаловаться Молотову. Нельзя без содрогания читать этот документ. Следователи били Мейерхольда резиновым жгутом по пяткам и спине, потом сажали на стул и били по ногам. В следующие дни били по этим же местам, ставшим, по словам Мейерхольда, красно-сине-желтыми кровоподтеками. Казалось, что на больные места лили кипятком. "Лежа на полу лицом вниз, я обнаруживал способность извиваться и корчиться, и визжать, как собака, которую бьет плетью ее хозяин…"

"Оттепель", связанная с XX съездом 1956 года, открыла ка-кую-то возможность освобождения от духовной тирании. Общество в определенной мере обрело новое качество, появилась надежда, что власти откажутся от практики массовых расправ за инакомыслие. Не тут-то было. Снова возобновились политические судилища, инакомыслящих лишали работы, травили в средствах массовой информации. Особенно отличалась газета "Правда".

В начале 1957 года критике был подвергнут роман Дудинцева "Не хлебом единым". Автора обвинили в том, что под флагом борьбы против культа личности он пытается перечеркнуть достижения советской власти. Я учился в это время в Академии общественных наук. Когда в газетах появились разгромные статьи, аспиранты бросились на поиски журнала. Зачитывали до дыр. Развернулись острые дискуссии. Спорили все, и мало кто оказался на официальной стороне.

Ярчайшим примером политического террора, а одновременно и вульгарного невежества стало дело Бориса Пастернака. Началось, как и всегда, с записки КГБ. Сообщалось, что Пастернак написал идеологически вредный роман, собирается опубликовать его на Западе. После кагэбистской записки ЦК поручил своим подразделениям заняться Пастернаком и его романом.

7 декабря 1957 года в ЦК направляется письмо Константина Симонова — главного редактора журнала "Новый мир" (цитирую не Полностью):

"В первых числах сентября 1956 года пять членов редакционной коллегии журнала "Новый мир" (Федин, Лавренев, Агапов, Кривицкий, Симонов), прочитав предложенную журналу рукопись романа Пастернака, написали автору письмо, в котором подробно излагались мотивы безоговорочного отклонения рукописи… Сама идея написания письма возникла при совместном обсуждении этого вопроса с товарищами Поликарповым и Сусловым… В 1956 году письмо, о котором идет речь, было направлено в ЦК КПСС, его читал Отдел культуры ЦК, читали секретари ЦК товарищ Суслов и товарищ Поспелов, и содержавшаяся в письме критика романа. Пастернака была сочтена правильной".