Холли Блэк - Красная перчатка

• Название: Красная перчатка
• Автор: Холли Блэк
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58002-6

Проклятия и мошенничество. Магия и мафия. В мире Касселя Шарпа они идут рука об руку. Все его старания жить обычной жизнью идут прахом, когда он узнает, что его воспоминания подменены, на его возлюбленную Лилу наложено «проклятие любви», а сам он — самый могущественный мастер в своем роду. Одним прикосновением руки Кассель может превратить что угодно во что угодно.

Агенты ФБР просят Касселя помочь им в раскрытии убийства его старшего брата. Но за ним следит мафия, которой известно, насколько Кассель ценный маг. Чтобы выжить, Касселю приходится на шаг опережать как тех, так и других. Его главная проблема в том, что ему не к кому обратиться за помощью… Даже к самому себе!

---

Каждый год все ученики собираются в учебном театре имени Картера Томпсона и в который раз слушают одни и те же правила, хотя у всех на руках школьный справочник. «Мальчики должны носить пиджак с эмблемой Уоллингфорда, галстук, черные брюки и белую рубашку. Девочки должны носить пиджак с эмблемой Уоллингфорда, черную юбку или черные брюки и белую рубашку. И мальчики, и девочки должны носить черные туфли или ботинки. Никаких кроссовок. Никаких джинсов». Ну и прочее в том же духе.

Мы с Сэмом хотим запрятаться куда-нибудь подальше, но школьный секретарь, мисс Логан, нас вылавливает и показывает на пустой первый ряд.

— Мальчики, вы же двенадцатиклассники, надо подавать новеньким хороший пример.

— А можно, мы будем подавать плохой? — спрашивает Сэм.

Я фыркаю.

— Мистер Ю, — секретарша поджимает губы, — недостаток мотивации у старшеклассников в начале учебного года — серьезное упущение. Последствия будут фатальными. Мистер Шарп, я была бы весьма признательна, если бы вы не поощряли подобное поведение.

Мы пересаживаемся на первый ряд.

За кафедрой уже стоят завуч и директриса. Норткатт заводит обычную песню: какая мы в Уоллингфорде большая дружная семья, как поддерживаем друг друга в беде, как будем вспоминать потом школьные годы — лучшие годы в нашей жизни.

Поворачиваюсь к Сэму, чтобы поделиться шуткой, но он не смотрит на меня — оглядывает зрительный зал. Чем-то взволнован.

Фокус в том, что, если ты мошенник, очень сложно отключить ту часть мозга, которая оценивает ситуацию и выискивает простачка — простофилю, готового клюнуть на твое вранье. Вечно пытаешься вычислить, чего простачок хочет, как можно убедить его расстаться с деньгами.

Сэм-то не простачок, но я автоматически подмечаю, что его беспокоит, вдруг да пригодится.

— У вас с Даникой все в порядке?

Сосед пожимает плечами, а потом признается:

— Она ненавидит фильмы ужасов.

— Понятно, — говорю я как можно более ровным тоном.

— Ну, знаешь, ее волнуют всякие по-настоящему важные проблемы. Политика, глобальное потепление, ущемление прав мастеров, права геев. Пожалуй, мои интересы ей кажутся детскими.

— Ну, не все же такие, как Даника.

— Это она не как все, — взгляд Сэма, как у всех влюбленных парней, немного затуманивается. — Знаешь, ей нелегко приходится. Она сильно переживает из-за важных вещей, а остальным в основном плевать. Да и мне тоже, наверное.

Раньше глупые попытки Даники спасти мир меня порядком выводили из себя. Зачем менять мир, если он сам не хочет меняться? Но вряд ли стоит сейчас говорить об этом Сэму: не очень уместная реплика. Да я и сам уже не уверен, что так считаю.

— Может, ты сумеешь ее переубедить насчет ужасов? Ну, например, покажи ей что-нибудь из классики, возьми в видеопрокате «Франкенштейна», прочитай с выражением «Ворона». Женщины это обожают: «Прочь отсюда, птица злая! Ты из царства тьмы и бури, — уходи опять туда, не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной, удались же, дух упорный!»[1] Кто же тут устоит?

Но Сэм не улыбается в ответ.

— Ну, ладно, сдаюсь, — я поднимаю руки. — Больше не буду.

— Да нет, забавно. Дело не в тебе, просто я не могу…

— Мистер Ю! Мистер Шарп! — По проходу между креслами к нам пробирается мисс Логан, усаживается прямо позади и демонстративно подносит палец к губам. — Вы же не хотите, чтобы я вас рассадила.

Стыда потом не оберешься, и мы замолкаем. Уортон как раз зачитывает длиннющий список того, за что ученикам полагается наказание: нельзя употреблять алкоголь и наркотики, мальчишкам забираться в комнаты к девчонкам (и наоборот), прогуливать занятия, выходить из общежития вечером, краситься черной помадой. Печально, но факт: в каждом выпускном классе всегда находится как минимум один умник, который на какой-нибудь лихой вечеринке умудряется нарушить все правила разом. Очень надеюсь, что в этом году таким умником буду не я.

Ведь черная помада мне не очень идет.

Данику мы встречаем по пути в столовую. Свои русые кудряшки она заплела в семь косичек, и на каждой болтается деревянная бусина. Верхняя пуговица на воротнике белой рубашки расстегнута, так что видно цепочку с семью нефритовыми амулетами — защита от разных проклятий. Удача. Сны. Тело. Эмоции. Память. Смерть. Трансформация. Это я ей подарил на день рождения, как раз перед окончанием прошлого учебного года.

Амулеты изготавливаются мастерами: волшебники накладывают проклятие определенного типа, и носитель получает соответствующую защиту. Ведь, как известно, только камни впитывают магию. Талисман срабатывает лишь единожды: камень отводит проклятие, но сразу же трескается. Настоящие амулеты от трансформации — редкость, потому что подобных мастеров в мире очень мало; один такой рождается, наверное, раз в десять лет. Но у Даники самый что ни на есть настоящий. Я точно знаю — сам делал.

А она и не догадывается.

— Привет.

Даника шутливо толкает Сэма, и тот обнимает ее за плечи.

Все вместе мы входим в столовую.

Первый вечер нового учебного года, поэтому на столах скатерти и вазочки с розами и гипсофилами. Родители кое-кого из новеньких толкутся тут же, они под впечатлением: высокие потолки обшиты деревом, из позолоченной рамы за всеми бдительно следит суровый полковник Уоллингфорд, а мы умудряемся каким-то образом не размазывать еду по лицу.

Сегодня подают лосося в соусе терияки, бурый рис и морковь. На десерт — вишневое пирожное. Ковыряю морковь вилкой. Даника начинает с десерта и довольно констатирует:

— Вполне съедобно.

А потом безо всякого перехода принимается разглагольствовать о том, как этот год важен для «Колдунов» (так называется клуб поддержки мастеров). Мол, нужно всем рассказать о второй поправке, а на следующей неделе будет какой-то митинг, и правительство все больше вторгается в частную жизнь, и так далее. Я слушаю ее вполуха.

Поворачиваюсь к Сэму, чтобы заговорщически ему подмигнуть, но он внимает каждому ее слову, затаив дыхание.

— Кассель, — прерывается Даника, — ты не слушаешь, я ведь все вижу. Голосовать за поправку будут в ноябре. Уже в этом году. Если законопроект утвердят, мастеров принудят к тестированию. Не только мастеров — вообще всех. И пусть правительство Нью-Джерси гарантирует полную конфиденциальность — все это вранье. Мастеров начнут увольнять, не будут им сдавать жилье. Их будут арестовывать за прирожденные способности, а они, может, вовсе и не хотели их иметь.

— Знаю. Прекрасно знаю. Не надо мне все разжевывать. Я знаю.

Похоже, разозлил ее еще больше:

— Это, между прочим, тебя напрямую касается.

Вспоминаю маму и Клайда Остина. Баррона. Собственные грехи.

— А может, мастеров действительно нужно арестовывать. Может, Паттон прав.

Сэм хмурится, а я запихиваю в рот большой кусок лосося, чтобы еще чего-нибудь ненароком не ляпнуть. Даника потрясенно молчит, а потом выпаливает:

— Глупости.

Я продолжаю жевать.

Она права, конечно. Даника всегда права. Ее мать без устали защищает мастеров и помогла основать клуб «Колдуны». А дома у них живет маленький Крис. Возможно, Вассерманы даже нарушают закон, давая ему приют: бедняге некуда податься, родители выгнали его, потому что думают — все мастера злодеи вроде меня. А они бывают разные — не все мошенничают, не все рвутся стать преступниками. Только вот когда Даника говорит о мастерах, то представляет себе свою маму. А я представляю свою.

— В любом случае в следующий вторник митинг, и я хочу, чтобы «Колдуны» туда отправились в полном составе. Договорилась с нашей руководительницей, миссис Рамирес, и она подала заявку на автобус. Получится поездка от школы.

— Правда? Вот здо́рово, — радуется Сэм.

— Пока еще нет, — вздыхает его подружка. — Рамирес сказала, Уортон или Норткатт должны сначала подписать разрешение. И нужно, чтобы побольше членов клуба заявили, что хотят ехать. Я ведь могу на вас рассчитывать?

— Конечно, мы поедем, — откликается Сэм, а я бросаю на него свирепый взгляд и поднимаю руку.

— Не так быстро. Расскажи-ка поподробнее. Плакаты надо рисовать? Что-нибудь вроде: «Даешь права всем мастерам, кроме тех, кому они даром не нужны» или «Узаконим мастеров смерти сегодня, решим проблему перенаселенности завтра!».

Сэм еле сдерживает улыбку. Да уж, веду себя как форменная скотина, но зато хоть кому-то смешно.

Даника открывает рот, чтобы возразить, но тут к столу подходит Кевин Лакруа. Как же вовремя, слава богу. Он сует мне в сумку конверт и шепчет:

— Этот укурок, Джейс, утверждает, что летом кого-то подцепил. А я слышал, на фотках, которые он всем показывает, на самом деле его сводная сестра. Нет у него никакой девушки. Ставлю пятьдесят баксов.

— Тогда найди кого-нибудь, кто поставит на то, что у него есть девушка, а я тебе подсчитаю возможный выигрыш. Сама контора ни на что не ставит.