Николай Лузан - Призрак Перл-Харбора. Тайная война

• Название: Призрак Перл-Харбора. Тайная война
• Автор: Николай Лузан
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9950-0261-1

В повести рассказывается о деятельности советских резидентур за рубежом (в Китае, Японии и США) в самый тяжелый, начальный период Великой Отечественной войны. В связи с подготовкой контрнаступления советских войск в ходе Московской битвы перед ними была поставлена задача стратегической важности: обеспечить предотвращение угрозы нападения Японии на советский Дальний Восток.

В развернувшейся сложнейшей политико-дипломатической игре советским разведчикам удалось сделать все возможное, чтобы сорвать план нападения войск Квантунской армии на СССР и развернуть вектор вооруженной борьбы на Тихоокеанском театре военных действий в сторону Океании и Юго-Восточной Азии. Угроза ведения войны Советским Союзом на два фронта была снята фактически лишь после нападения японского флота на военно-морскую базу ВМС США Пёрл-Харбор.

В книге использован богатый фактический материал, часть которого публикуется впервые.

---

«Москва — она и есть Москва! С нее какой спрос? Зато с меня шкуру спустят. Рассчитывать на другие управления можно — куда денутся, если Лаврентий надавит, но напрягаться не станут, у них своих забот по горло. Остается полагаться на тех, кто под рукой. И что я здесь имею?» — задался вопросом Гоглидзе.

Для того чтобы ответить на него, ему не требовалось заглядывать в сейф и рыться в старых материалах. Дела по японской линии были свежи в памяти. Их анализ приводил его к неутешительным выводам. Управление, по большому счету, не располагало оперативными возможностями и не имело агентов, способных решать задачи подобного уровня.

«Есть еще пограничники, — перебирал Гоглидзе в уме тех, кто мог бы подключиться к операции. — Но они работают на тактическую глубину и до армейских штабов не дотягиваются.

Военная разведка? Это при условии, если Лаврентий договорится с Голиковым, без него они и пальцем не пошевелят. Элита! Чистоплюи сраные! Вам бы только по фуршетам и приемам шляться! — с неприязнью подумало военных разведчиках Гоглидзе и пришел к окончательному выводу: — Как ни крути, а ставку надо делать на харбинскую резидентуру».

Его палец лег на кнопку вызова дежурного — тот немедленно ответил — и распорядился:

— Пашкова и Гордеева ко мне!

— Есть! — прозвучало в ответ.

«Гордеев? А может, Сизов? — окончательно не определился Гоглидзе в своем выборе. — Нет, этот чересчур осторожен, будет лишний раз перестраховываться и пока до цели доберется, время уйдет.

А если Павлов? Ничего не скажешь, хорош. Хватка бульдожья, но слишком нахрапист и интеллигентности не хватает.

Значит, Гордеев! Мать — артистка, научила всяким дворянским штучкам, на французском болтает свободно. Агентурист от Бога, если потребуется, то завербует самого черта. Имеет опыт нелегальной работы в Маньчжурии. Результативный, а главное — удачливый, а она, удача, ох как мне нужна».

Стук в дверь прервал размышления Гоглидзе. В кабинет вошли начальник разведотдела Пашков и старший оперуполномоченный первого отделения капитан Дмитрий Гордеев. Его худощавую, стройную фигуру облегал элегантный костюм. Над высоким лбом кудрявились небрежно причесанные темно-каштановые волосы. Живые карие глаза пытливо смотрели из-под длинных ресниц. Крупный прямой нос не портил общего впечатления. Все в нем выдавало барскую породу.

«Этот точно будет своим среди чужих», — отметил про себя Гоглидзе и предложил сесть.

Пашков с Гордеевым заняли места за приставным столиком и вопросительно посмотрели на него. Он без раскачки перешел к делу.

— Леонид Федорович, как идет работа с харбинской резидентурой?

— В обычном режиме. Обеспечиваем «окна» на границе и проводку по маршруту до Фуцзиня, — коротко доложил Пашков.

— Понятно. С резидентом знаком?

— Нет.

— А ты, Дмитрий?

— На прямой контакт выходить не приходилось. Один раз задействовал их связника, когда поступила срочная информация на Люшкова.

— Было такое, — вспомнил Гоглидзе и, испытывающе посмотрев на него, спросил: — Не побоишься отправиться к японцам в гости?

— А почему бы и нет, но гостеприимством они не отличаются, — оживился Гордеев.

— Ишь, чего захотел, чтобы после твоих фейерверков на армейских складах встречали хлебом и солью, — с иронией произнес Пашков.

— Не откажусь! А если еще с маслом и икрой, то…

— Тебе дай волю, — остановил его Гоглидзе и, согнав с лица улыбку, сухо сказал: — Шутки в сторону. Задача предстоит сверхсложная. Надо любой ценой добыть информацию о планах командования Квантунской армии.

— Планах?.. К какому сроку? — переспросил Пашков, и его брови поползли вверх.

— Уже завтра. Крайний срок — конец ноября.

— Сорок первого? — в один голос воскликнули он и Гордеев.

— Да, да, сорок первого! — подтвердил Гоглидзе и сурово заметил: — Это еще не все. А также данные по флоту и авиации.

Пашков оторопело уставился на него.

— Не смотри на меня так, Леонид Федорович, я в своем уме.

— Всего за месяц? Но это же…

— Месяц и ни дня больше! Приказ Лаврентия Павловича, — отрезал Гоглидзе и нетерпящим возражений тоном потребовал: — Операция требует строжайшей секретности, и потому никаких записей! В управлении о ней знают три человека: я, а теперь и вы. В Харбине — резидент и то вряд ли в полном объеме. Так что, Дима, день на подготовку и — в Харбин. Детали согласуешь на месте с Дервишем. Вопросы?

— Как с резидентурой взаимодействовать? Она же нам не подчиняется, — спросил Гордеев.

— В ближайшие часы вопрос будет решен. Будет шифровка из Москвы, а пока не теряй время и займись «окном» на границе.

Пашков замялся и мрачно обронил:

— Сергей Арсеньевич, но после захвата группы Мацумото — Цоя оно засвечено.

— Черт! Как не вовремя! — в сердцах воскликнул Гоглидзе.

Гордеев бросил взгляд на Пашкова, тот пожал плечами и предложил:

— Товарищ комиссар, а если проводку провести на другом участке?

— Да! Леонид Федорович, срочно свяжись с нашими во Владивостоке, пусть готовят канал для Дмитрия. От них до Харбина рукой подать, — принял решение Гоглидзе и, заканчивая совещание, напомнил: — Дмитрий, у тебя всего день на подготовку!

— Уложусь, Сергей Арсеньевич, — заверил он.

В четверг, ранним утром, на борту военного самолета Гордеев вылетел к границе и через два часа приземлился на полевом аэродроме близ Уссурийска. Там его встречали начальник разведотдела погранокруга и заместитель начальника районного отделения НКВД из поселка Пограничный. Наскоро перекусив в летной столовой, они выехали к границе с Маньчжурией.

Осенняя распутица расквасила дорогу, а армейские грузовики превратили ее в густо сбитую сметану, в которой райотделовский «козлик» то и дело садился на брюхо. Промокнув до нитки и по уши в грязи, они лишь к сумеркам добрались до заставы. После короткого отдыха, с наступлением ночи, Гордеев в сопровождении начальника заставы и начальника разведотдела отправился к «окну» на границе. За спиной Дмитрия, в рюкзаке, лежали добротное кожаное пальто, шевиотовый костюм и модные ботинки — будущий гардероб представителя фармацевтической фирмы «Сун Тайхан» в Северо-Восточной Маньчжурии.

Погода для перехода выдалась подходящая — на небе не было ни просвета, а усилившийся ветер скрадывал шаги. Дмитрий старался не отстать от капитана-пограничника. Тот, как кошка, неслышно ступал по земле и уверенно находил тропу в зарослях кустарника. На переходе, у ручья, перед ними возникли двое — один присоединился к ним.

— Проводник, — коротко представил его капитан-пограничник; и больше — ни слова.

Через сотню метров они наткнулись на колючее ограждение и залегли. Потянулись минуты томительного ожидания. Дмитрий до рези в глазах всматривался в кромешную тьму, пытаясь заметить условный сигнал. Первым его увидел проводник и спросил:

— Товарищ капитан, видели?

— Видел, — подтвердил тот.

— Пора, Дима. Желаю удачи! — поторопил полковник-разведчик и порывисто пожал руку.

Гордеев вслед за проводником проскользнул под колючее ограждение, и дальше короткими перебежками они стали пробираться к месту встречи с китайскими подпольщиками. Заросли кустарника остались позади, под ногами зашуршала галька — то был ручей, где-то тут их должны были ждать. Проводник перевел дыхание и, приложив ладони ко рту, трижды ухнул филином. В ответ, слева, ответил посвист рябчика, потом треснула ветка, и перед ними, словно из воздуха, появились двое — обменялись паролями. Дальнейший путь к железнодорожной станции Дмитрий продолжил с новым проводником.

Шли они всю оставшуюся ночь, стороной обходили редкие стоянки заготовителей и останавливались на короткое время, чтобы перевести дыхание. Перед рассветом выбрались к окраине поселка. Здесь Дмитрий расстался с проводником. Спустя несколько минут на улицу уверенной походкой вышел сын белогвардейского офицера, представитель компании «Сун Тайхан» Дмитрий Извольский.

К утру северный ветер сменился на южный и зарядил моросящий дождь. Дмитрий с сожалением вспомнил о брезентовом плаще и добротных яловых сапогах, оставшихся в болоте. Кожаное пальто не спасало от непогоды, костюм напитался влагой, а ботинки быстро отсырели. Спасаясь от ветра и дождя, он, добравшись до вокзала, нашел свободное место в зале ожидания и, прислонившись к стене, в изнеможении закрыл глаза. Озноб вскоре прошел, вместе с ним спало напряжение, которое не оставляло его с той самой минуты, когда за спиной осталась граница. Отогревшись, Дмитрий с любопытством осмотрелся по сторонам.

С тех пор, когда он последний раз был в Маньчжурии, в ней многое изменилось. Реже стала звучать русская речь, в глаза бросалось обилие армейских мундиров. Русские работники КВЖД, купцы и промышленники потянулись в Харбин, подальше от границы, где с каждым днем все больше свирепствовала японская жандармерия и бесчинствовали банды атамана Семенова. И на этой богом забытой станции их почти не осталось. В зале находились в основном корейцы и китайцы. Их тонкие голоса напоминали Дмитрию птичий базар, в какой-то момент в этом гаме послышались тревожные нотки.