Борис Акунин - Часть Европы (с иллюстрациями)

• Название: Часть Европы (с иллюстрациями)
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080480-1

«Страна, которую мы называем Древней Русью, так сильно отличалась от России послемонгольской эпохи, что через толщу минувших столетий кажется нам какой-то сгинувшей, легендарной Атлантидой… Был ли на самом деле Рюрик? Приглашали ли славяне варягов? Прибивал ли Олег щит на врата Цареграда?» Борис Акунин адресует свою историю отечества широкой читательской аудитории: людям, которым интересно узнать (или вместе с автором увлеченно вычислить), как было на самом деле. И попытаться понять, что́ в нашем тысячелетнем государстве так и что́ не так (и почему).

---

«Повесть временных лет» рассказывает: «По мнозех же временех селе суть словени по Дунаеви, кде есть ныне Угорьская земля и Болгарьская. От тех словен разидошася по земьли и прозвашася имены своими, кде седше на котором месте». И далее (уже в переводе на современный язык): «…Одни пришли и сели на реке именем Морава и прозвались моравами, другие назвались чехами; а вот тоже славяне — хорваты белые, сербы и хорутане. Когда волхи [по-видимому, имеются в виду римляне. Б.А.] нашли на славян дунайских, поселились среди них и начали насильничать, то те славяне двинулись, сели на Висле реке и прозвались ляхами, а от тех ляхов прозвались поляне, к племени же ляхов принадлежат лутичи, мазовшане и поморяне. Также и эти славяне двинулись и сели по Днепру». В этом перечислении легко запутаться, тем более что летописец называет здесь поляков «полянами», хотя поляне, как мы скоро увидим, совсем другое племя.

Пути расселения древних славян (М. Руданов)

Существенно для российской истории то, что восточные и часть средних славян в VII веке оказались на пути аварского нашествия. Не выдержав притеснений, эти племена одно за другим стали трогаться с места, двигаясь туда, где земли были малолюдны и плохо защищены, — то есть на восток.

Эта датировка миграции русославян косвенно подтверждается сведениями из византийских источников. Вернее говоря, отсутствием каких-либо сведений: если более ранние летописцы жалуются на набеги придунайских славян, то в VII веке упоминания об этих варварах исчезают и появляются вновь лет через двести — причем докучать империи они начинают со стороны Черного моря. Резонно предположить, что русославяне перестали соседствовать с балканскими провинциями империи и ушли на Русскую равнину.

Некоторые племена — уже упоминавшиеся в связи с аварскими притеснениями дулебы или бужане (жившие на берегах Буга) — остались на прежнем месте.

Процесс обживания русославянами полей и в особенности лесов огромной равнины сущностно отличался от движения народов в западной половине континента. Это было не столько завоевание, сколько колонизация. Завоевывать славянам никого не приходилось. Разрозненные финские племена и роды, как уже говорилось, при появлении чужаков просто уходили глубже в чащу. Пришельцы, вероятно, выбирали удобные для посевов речные берега, несколько лет собирали там урожай, а когда земля истощалась, двигались по реке дальше, в поисках следующего подходящего места. Селились они при этом негусто — слабо развитая агротехника не могла прокормить большое скопление людей.

По мере заселения России и обретения каждой из славянских групп своего постоянного дома (это происходило, когда двигаться дальше становилось некуда или когда местность оказывалась в достаточной степени «хлебной») большинство племен теряли свои прежние названия и обретали новые. Этот процесс переименования еще не был забыт во времена написания «Повести временных лет».

Белые хорваты, сербы, хорутане пошли в северо-восточном направлении и разделились на две части: обитатели приднепровских полей стали полянами, жители прилежащих лесов («дерев») — древлянами.

Между Двиной и Припятью утвердились предки белорусов дреговичи (от старославянского слова дрягва, «трясина, болото»).

Дальше по Двине и ее притоку Полоте поселились полочане.

От них через некоторое время отделились кривичи (по имени первого вождя Крива), занявшие стратегически важную область в верховьях Днепра и Волги, а на западе соседствовавшие с летто-литовскими племенами.

Жители самых восточных земель несколько озадачивающе стали именоваться северянами, а их земля — северской. По поводу этимологии этого названия единого мнения не существует, однако «север» здесь явно обозначал не сторону света, а нечто иное.

Зато племена, занявшие окрестности озера Ильмень и впоследствии построившие Новгород, так и остались просто «славянами».

Славянские племена и их соседи (М. Руданов)

Вятичи и радимичи, жившие на тогдашней северо-восточной окраине новой родины славян, были, судя по Летописи, западно-славянского («ляшского») происхождения. Первых привел вождь Вятко, вторых — вождь Радимир.

При взгляде на карту поражают размеры пространства, на котором вскоре возникнет, взявшись вроде бы ниоткуда, русославянское государство. Минуту назад (по историческим меркам) никого и ничего не было — и вдруг появилась держава размером с империю Карла Великого или с Византию.

Удивляться тут нечему. Бóльшая часть территорий так и остались безлюдными. Славяне двигались и селились вдоль рек.

Речная страна (М. Руданов)

Первичная колонизация завершилась лишь в самом конце тысячелетия, однако к середине IX века русославянские племена, которым суждено было сыграть первые, вторые и даже эпизодические роли в действе создания государства, все уже заняли свои места на исторической сцене.

Что мы знаем про ранних славян

Прежде всего попробуем представить, как они выглядели.

Карамзин пишет: «Думая, без сомнения, что главная красота мужа есть крепость в теле, сила в руках и легкость в движениях, Славяне мало пеклися о своей наружности: в грязи, в пыли, без всякой опрятности в одежде являлись во многочисленном собрании людей. Греки, осуждая сию нечистоту, хвалят их стройность, высокий рост и мужественную приятность лица. Загорая от жарких лучей солнца, они казались смуглыми и все без исключения были русые».

Сведения Карамзина почерпнуты из «Книги о войнах» византийца Прокопия Кесарийского, жившего в VI веке. Это единственный древний автор, позаботившийся описать внешность дальнего, не особенно важного для империи народа — и то лишь потому, что эти варвары надоедали пограничным областям своими набегами. Помимо несколько романтизированного карамзинского пересказа мы можем узнать из трактата Прокопия, что славяне «телом и волосами не слишком светлые и не рыжие, отнюдь не склоняются и к черноте, но все они чуть красноватые».

Вообще источников, по которым можно составить представление о жизни славян предысторического периода, известно всего три: кроме Прокопия о далеких предках россиян писал около 600 года в «Стратегиконе» император Маврикий (или, что вероятней, его безымянный историограф), и еще есть трактат «Гетика» готского автора шестого столетия Иорданеса.

Суммируя сведения, почерпнутые из трех этих текстов, мы узнаем о ранних, «доисходных» славянах следующее.

Общественная структура у них была родо-племенная, и все важные дела решались на вече.

Поклонялись славяне пантеону богов, главным из которых почитался бог молнии. Перед рискованным предприятием или в час опасности они обещали богу щедрую жертву, но плату не авансировали, а вознаграждали божество «по факту» (эта предусмотрительность отчасти объясняет торговые таланты, которые проявятся у русославян, когда они окажутся на товарной магистрали «из варяг в греки»). Еще один обычай, который сыграет важную роль в истории восточноевропейской торговли, — необычайное (возможно, ритуальное) гостеприимство, удивляющее чужеземных хроникеров.

Ранние славяне (И. Сакуров)

Уже в то время эти язычники особенно чтили реки и мистических речных обитателей. Это может означать, что привязанность последующей миграции к водным путям имела не только практическую, но и сакральную причину. Плавали славяне в длинных узких лодках, выдалбливая их из древесных стволов. А еще речные жители умели прятаться под водой, дыша через тростинку — это искусство пригождалось во время охоты и войны.

Все авторы с неодобрением отмечают крайнее убожество славянских жилищ, но это несомненно объясняется тем, что поселения строились из расчета на недолгое использование. Истощение почвы заставляло род постоянно переселяться с места на место. Сеяли эти примитивные земледельцы в основном просо, гречиху, полбу. Рожь, ячмень и пшеница стали занимать важное место в рационе русославян, очевидно, уже после миграции. Хмельное медопитие было популярно с незапамятных времен; традиционным славянским промыслом считалось бортничество.

В «Стратегиконе» написано: «Жены же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве». Про высокую нравственность славянок читать приятно, но добровольность их самоубийств вызывает сомнения. Обычно у народов, где существовала сходная традиция, вдову к суициду подталкивало «общественное мнение», а иногда верность усопшему супругу достигалась и прямым принуждением.