Александр Содерберг - Ее андалузский друг

• Название: Ее андалузский друг
• Автор: Александр Содерберг
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67063-5

София, медсестра из Стокгольма, жила обычной размеренной жизнью вдали от мирских сует. Но когда ее пациентом стал Гектор Гусман — несгибаемый, способный бросить вызов судьбе и в то же время искренний, романтичный, — жизнь Софии резко изменилась. Он понравился ей сразу, и между ними завязалось нечто вроде дружбы «открытых сердец». София не знала, что Гектор является одним из руководителей испанской мафиозной структуры, осуществляющей поставки кокаина из Парагвая в Швецию. В это время полиция, сидящая «на хвосте» у Гусмана, начинает использовать Софию как рычаг воздействия на ее андалузского друга. И приятное знакомство оборачивается для женщины настоящим кошмаром, в котором даже случайный прохожий может оказаться смертельным врагом…

---

Корабль он покинул накануне ночью, когда рыбацкая лодка Терри увезла его на юг Ютландии. Войдя в пустынный залив, они под покровом ночи выгрузили свой товар. Их поджидали три машины — одна из них была предназначена для Йенса, и он поспешно удалился.

Припарковав автомобиль перед домом, он некоторое время сидел неподвижно. Утро выдалось прекрасное, пели птицы, роса испарялась с травы под лучами солнца. Открылась дверь, окруженная розовыми кустами, и пожилая женщина с седыми волосами и в переднике широко улыбнулась Йенсу. Он улыбнулся этой идиллической картине, открыл дверь и вылез из машины.

Они обнялись, и она долго не отпускала его.

— Надо же, ты приехал! Какой замечательный сюрприз!

Бабушка Вибеке приготовила чай и, как всегда, поставила на стол старинный бело-голубой сервиз с чуть отбитыми краями. Йенс рассматривал ее. Она была старенькая — ужасно старенькая, однако возраст еще не перешел в ту стадию, когда пожилые люди становятся уставшими и замкнутыми. В глубине души он желал ей покинуть этот мир в том же настроении, в котором она всегда пребывала, и умереть в этом доме.

Оглядев кухню, Йенс взял с полки фотографию в рамке. Дедушка Эспен с огромными висячими усами, в шляпе с большими полями и ружьем на кожаном ремне через плечо.

— Помню, я не мог оторвать глаз от этой фотографии. Мне казалось, он стоит прямо посреди дикой саванны, собираясь охотиться на слонов или отстреливать браконьеров. А на самом деле этот снимок сделан здесь, за домом, на фоне свежескошенного поля, когда он шел отстреливать кроликов.

Вибеке кивнула:

— Он был великий человек.

Йенс разглядывал фотографию.

— Однако мы были не в восторге друг от друга, дедушка и я, не так ли? — Он уселся, поставив фотографию на стол перед собой.

— Даже не знаю. Он считал, что ты не знаешь никаких границ. А ты отвечал, что он сумасшедший и лезет не в свое дело. Вы всегда начинали ссориться, если не из-за одного, так из-за другого.

Йенс улыбнулся, однако в его отношениях с дедушкой все было серьезно. Он так и не понял, почему они не ладили.

Бабушка принесла чайник, разлила чай в чашки.

— Каждое лето, когда ты приезжал, вы поначалу хорошо общались. Ты ходил с Эспеном на охоту, рыбачил на реке — вы как будто проверяли свои отношения. Через несколько дней вы переставали что-то делать вместе — ты находил себе другие развлечения, Эспен тоже занимался своими делами.

Она села напротив него.

— Однажды летом — кажется, тебе стукнуло четырнадцать — ты пошел в деревню за покупками. Там была компания парней на мопедах, на несколько лет старше тебя. Они начали задевать тебя. Помню, ты пришел домой с синяком под глазом, и Эспен обвинил во всем тебя. Он решил, что вся проблема в тебе. Я пыталась его переубедить, но он меня не слушал.

Йенс помнил эти события. Вибеке допила чай из чашки.

— За пару дней до отъезда ты один отправился в деревню, отловил тех парней поодиночке и каждому сломал нос. Помню, ты вернулся домой сияющий от гордости, но ни слова не сказал. Я узнала обо всем задним числом, когда ты уже уехал, — мать одного из парней пришла сюда, чтобы разобраться с тобой.

Вибеке улыбнулась:

— Эспен всегда волновался за тебя, говорил, что ты никогда не сдаешься, даже когда знаешь, что игра проиграна.

— Да, я никогда не сдавался.

— А сейчас?

Йенс быстро обдумал ответ:

— И теперь не сдаюсь.

Они поужинали в саду за деревянным столиком в беседке. Йенс и Вибеке долго сидели и разговаривали — он не спешил идти ложиться, ему хотелось продлить этот тихий вечер.

— Спасибо, что ты приехал, мой мальчик!

Йенс взглянул на нее, допил вино и поставил бокал на стол.

— Я очень рвался сюда каждое лето, меня совсем не тянуло потом уезжать домой… и так повторялось каждый год. Бабушка, ты единственный человек, который понимает меня.

Ее глаза наполнились слезами — это были старческие слезы, свободные от грусти и печали.

Ночью Йенс долго лежал без сна, глядя в потолок. Кровать была глубокая, как ванна. Он пытался вспомнить, как в детстве спал на этой же кровати. Воспоминания пробудили в нем чувства — это были светлые чувства. Впервые за много месяцев он заснул, лежа на спине.

Сон унес его вниз, в темную пропасть. Йенс остался один, без малейшей возможности выбраться. Тьма накрыла все плотным покрывалом. Он попытался крикнуть, но ни один звук не вылетел из горла. Нехватка кислорода в мозгу вернула его к реальности. Он открыл глаза.

На краю кровати, держа его одной рукой за горло, а второй приставив пистолет к его подбородку, сидел Михаил, не спуская с него глаз. Глаза были пусты, но внимательно разглядывали его, словно он пытался прочесть что-то в глазах Йенса. Разбитое лицо Михаила выглядело еще ужаснее в белом свете луны, заливавшем комнату.

Его низкий голос произнес:

— Ключи от машины.

Йенс постарался сообразить.

— В кармане брюк.

Михаил развернулся и посмотрел на брюки, висевшие на стуле. Затем снова обернулся к Йенсу и ударил его по голове рукояткой пистолета. Раздался невероятный металлический звук, и Йенс провалился в пустоту.

Газонокосилка косила траву, полоса за полосой. Она была тяжелая, и София вся вспотела на жаре. Маленький вспомогательный двигатель, вращающий переднее колесо, испортился. Она заказала новый, но его так и не прислали. Возможно, это и кстати — она все равно не представляла, как его установить.

После встречи с Гуниллой она постоянно вела сама с собой внутренний спор. Она гуляла, каталась на велосипеде, бегала, пытаясь упорядочить свои мысли. Вечерами, оставаясь одна, садилась писать дневник, словно искала что-то в себе: думала, взвешивала, оценивала.

Но ярость не уходила, родившись уже от самого вопроса Гуниллы, и даже не столько от вопроса, сколько от ответа, который не имел вариантов. София злилась сама на себя, потому что уже знала, каков будет ответ. «Да». Другого пути не было. Она медсестра, к ней обратился представитель полиции, попросив помочь…

София срезала траву ровными линиями — оставалась лишь одна полоса толщиной сантиметров десять, идущая поперек сада. Направив на нее газонокосилку, София смотрела, как та срезает верхушки травинок.

Закончив, она отпустила рукоятку, и двигатель сразу же автоматически отключился. Выключенный прибор тихонько тикал на жаре. Ладони Софии разогрелись и покраснели от вибрации, а в голове все еще звучало тоненькое попискивание. София оглядела творение рук своих. Газон получился идеально симметричным.

Пока София пила воду со льдом из кувшина, стоявшего в холодильнике, мобильник на столе коротко загудел, засветился дисплей. Перестав пить, она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить пульс.

Вместо имени абонента на дисплее высветилось: «Неизвестен». Она открыла сообщение.

«Спасибо за твое письмо. Был немного занят. Увидимся? С приветом, Г.».

Накануне София отправила ему на мобильный сообщение — долго размышляла, что же написать, и в конце концов получилось очень кратко: «Спасибо за приятный вечер».

Теперь она не знала, отвечать или нет — палец повис над клавишами. Неожиданно за окном загудела машина. София выглянула наружу. Альберт сидел на переднем сиденье. Переведя взгляд на часы, она осознала, что совсем забыла о времени. Поспешно засунула телефон в карман. Сын снова загудел ей — она сердито крикнула, чтобы подождал. Ей придется пойти, не переодеваясь, — вспотевшей, в джинсах и застиранной кофточке. По пути наружу она успела прихватить волосы резинкой и взять сумочку.

Альберт сидел рядом с ней в машине, одетый в зеленую тенниску, белые шорты и белые кроссовки. Ракетка в чехле лежала у него на коленях. Кондиционер не работал. Софии пришлось открыть окно. Когда машина набрала скорость, ветерок стал обдувать, создавая прохладу. Оба молчали — перед матчем Альберт всегда становился немногословен. То ли потому, что нервничал, то ли просто пытался сосредоточиться на предстоящем выступлении.

На развязке у площади Юрхольмсторг София поехала прямо, выбрала дорогу, идущую мимо Замка, и спустилась по небольшому склону возле водонапорной башни. Въехала на парковку перед безвкусным красным зданием спортивного комплекса.

— Тебе необязательно идти со мной.

Уже открыв дверь, он произнес эти последние слова скорее с вежливостью, чем с неприязнью.

София ничего не ответила, вытащила ключ из зажигания и тоже вышла из машины. Они пошли в зал вместе — Альберт на несколько шагов впереди нее.

Матчи проходили на теннисных дорожках в глубине зала. Альберт увидел компанию приятелей, сидевших неподалеку, подсел к ним, и все оживленно заговорили, засмеялись. Ей нравились его друзья — собираясь вместе, они много смеялись. Найдя свободное место, София уселась и стала следить за матчем, разыгрывавшемся на дорожке. Играли две девушки. Мяч перелетал туда-сюда через сетку; похоже, силы были равны. Матч проходил в ровном темпе, и мысли Софии унеслись далеко. Она снова достала телефон, перечитала сообщение Гектора, дотронулась пальцем до кнопки «ответить». В этот момент в динамиках прозвучали имена Альберта и его соперника. Она положила телефон обратно в сумочку, поймала себя на том, что улыбается, глядя, как сын выходит на корт. Походка у него спокойная и уверенная, он с достоинством поприветствовал судью, с сосредоточенным видом подкинул мяч в воздух, делая первую подачу.