Валентин Пригорский (Волков) - Закон Талиона

• Название: Закон Талиона
• Автор: Валентин Пригорский (Волков)
• Жанр: Боевик

Секретное подразделение "Талион" создавалось для специальных операций за преде-лами СССР. Сотрудники, мобилизованные по определённому наследственному признаку, а также по высоким нравственным, интеллектуальным и физическим кондициям, получили необычные психоэнергетические и бойцовские способности, инициированные древним мистическим ритуалом.

…Союз распался, работа "талионщиков" потеряла конкретику и первоначальный смысл, но сохранились превосходящие человеческую норму способности, наработанный опыт, корпоративная преданность, философия справедливого возмездия и мистически вплавленная в мозг доктрина "благо Державы превыше всего".

"Бесхозное" подразделение продолжает выполнять свою работу.

И ещё одна важнейшая задача — подготовка смены. Кто примет и понесёт штандарт Ордена "Талиона"?

---

Мартын подошёл и неожиданно сказал:

— Добрый день, Сергей. Не узнаёшь?

"Добрый день?!" Это он мне сказал: "добрый день?!" Ну, ни фига себе!

Сергей кивнул, скрывая удивление и замешательство.

— Узнаю.

— Знаешь, — Мартын потупился, и выглядело это по меньшей мере странно, — я тебя ис-кал, извиниться хотел, ну, за тот случай.

Эти слова окончательно добили Серёгу, подкатившее изумление выхолостило из баш-ки все мысли. Он вроде бы и хотел как-то ответить, но слова не шли на язык, и ничего пут-ного на ум не приходило, потому что происходящее не укладывалось ни в какие привычные рамки. Всплыла единственная, довольно трезвая мысль: "Откуда он знает, как меня зовут?"

А Мартын, между тем, продолжал:

— Слушай, у тебя есть время? Удели мне несколько минут, если не спешишь.

Так и сказал по-книжному: "удели", как какой-нибудь дворецкий Бэрримор из Баскервиль-Холла.

Не в силах хоть что-то из себя выдавить, Сергей согласно кивнул — после таких слов, да отказать…

Мартын вроде обрадовался, потянул за рукав.

— Давай в сторонке покурим, — он вытащил из кармана курточки сине-белую пачку, — будешь?

— Да я не курю, — Сергей слабо улыбнулся, ему почему-то ужасно захотелось, чтобы па-рень не воспринял отказ, как выражение неприязни.

— Ну и, — Мартын щёлкнул зажигалкой, — п, п, п-правильно. А я пацаном в теплотрассах да на вокзалах. Там, как все, должен курить, пить и клей нюхать. Дурь шмаляли, многие на игле. Меня бог миловал — уколов боялся до истерики.

— Так ты сирота? — Выдавил из себя Сергей, лишь бы не молчать, поскольку молчание становилось неприличным.

— Почему? Мамка здесь жила. Только когда тебя каждый день лупцуют, — он зло скри-вил губы, — лучше уж по подвалам.

Сергей вспомнил себя чистенького, сытого, ухоженного среди таких же благополуч-ных детей, ещё не ведающих, что существует грязный и жестокий параллельный мир тепло-трасс, в котором обитают другие дети. Стало неловко.

— Извини…

— Ты-то причём? Так как — мир?

Парень смотрел насторожённо, выжидательно, как человек, слегка приоткрывший ду-шу и готовый моментально закрыться от плевка.

Сега не умел и не хотел никого обижать, тем более человека, пришедшего с миром и без того нахлебавшегося обид выше крыши. Нет, Мартын не выглядел жалким просителем, он оставался всё таким же уверенным в себе, безусловно решительным и опасным молодёж-ным вожаком с уголовным уклоном. Его побаиваются, а он, вот, поди ж ты…

Широко улыбнувшись, Сергей протянул раскрытую для рукопожатия ладонь.

— Мир!

Мартын, щелчком отправив сигарету в урну, с серьёзным видом пожал протянутую ру-ку.

— Замётано! Кто старое помянет…, - он кивнул на институтское здание, — поступаешь?

— Ага, на машиностроительный.

— Ты гляди, — Марын восхищённо хлопнул в ладоши, — я тоже туда же, только на вечер-ний! Консультировать будешь?

Сергей тактично и своевременно подавил удивлённое восклицание типа: "Ты?! А на фига?" В его представлении такие ребята делают карьеру на другом поприще, где нужны хитрость, изворотливость и жестокость, а высшее образование — дело шестнадцатое.

— Без вопросов…если поступлю.

— Должен, — парень, упрямо выпятив челюсть, ткнул пальцем в грудь Сергею, — и я дол-жен. Зря, что ли целый год готовился? Удивляешься, да? Мол, такой блатной, на всю голову ошпаренный, а туда же. Я, знаешь, в экстремальных условиях нажился, хочу в нормальных. Если дадут, конечно.

Сега поразился такому напору и мимолётно отметил, что нарисованный ранее образ малограмотного, злобствующего уголовника ну никак не вяжется с его собеседником. И вы-ражается он, практически не употребляя блатных словечек, и вообще лексикон вполне.

— А…а кто не даст?

Мартын полез за новой сигаретой, прикурил, выдохнул дым из уголка рта в сторону.

— И в подвалах, и потом на зоне, если не хочешь, чтоб тебя опустили, ты должен завое-вать, подчёркиваю, — он поднял сжатый кулак, — завоевать репутацию человека, с которым связываться себе дороже. Надо показать силу. Это трудно, это надо быть зверёнышем. На взрослой зоне можно заработать уважение мозгами, а на малолетке народ тупее, там ценятся только кулаки и коварство. А потом ты становишься заложником собственной репутации. Молва тянется за тобой на волю. Ты можешь объявить, мол, я в завязке. Но тогда ты теряешь привилегии и, главное, неприкосновенность.

— Да кому это надо-то? — Сергей удивлённо поднял брови.

— Да уж есть кому, — Мартын зло сплюнул, на миг потеряв комильфотность, — не заморачивайся.

— Значит, порвать решил?

— Решить мало. Кликуха прилипает, как репей. А мне она во где! Меня, кстати, Алек-сандром зовут, можно Саней.

— А меня…, а откуда ты знаешь, как меня…?

— Шпиц один разболтал.

— Шпиц? Кто это?

— Ща расскажу, а ты подумай. Я ведь там, на площадке не случайно наехал. История вообще, бляха, странная. Вы на лавке сидите своей компашкой, бакланите. Тьфу, бл…, со-всем перестал следить за базаром, в смысле, за речью. Я, знаешь, стараюсь поменьше жарго-нить. Так вот, подходит ко мне один знакомый фра… бармен из "Лубянки" по нэйму Шпиц — погоняло такое — и просит вас пугнуть. Спектакль разыграть, значит, чтоб вы пе-ре…пугались, а он бы вмешался весь такой крутой, и осадил хулиганов, и стал у вас в авто-ритете. А мне на кой? Я его послал. Он давай канючить. Понимаешь, грит, очень надо, очень серьёзный человек из моего, грит, руководства поручил мне познакомиться и даже скорешиться во-он с тем пацаном. И показывает на тебя и называет твоё имя. Веришь-нет, смекнул я, что дело нечисто. Человек я любознательный, к тому же Шпиц поляну посулил. Надо бы, думаю, раскусить фишку, и подрядился на пугало. Думал словами всё обойдётся. А ты не струсил, на рожон попёр. Я и сейчас молюсь, слава богу, мужики вмешались. Могло закончиться хреново и для тебя, и для меня. Ладно, дело прошлое. А вообще, Сергей, твоя смелость мне честно понравилась. Не всякий бы решился, уж я-то повидал. Но остался во-прос: на кой х… — почему тобой заинтересовались "серьёзные" люди? Не догадываешься? Подумай.

Саня Мартынов ждал ответа и был очень серьёзен.

— Погоди, я не понял…

— А что тут понимать? Знаешь, что такое подсадная утка? На зоне это называется…, короче, кому-то понадобилось внедрить стукача.

Серёга недоумённо развёл руками.

— Зачем кому-то понадобилось…?

— Самое интересное, что по идее никому. Ну, сам посуди, кто ты такой? Пацан, просто пацан и взять с тебя нечего. Не та масть для деловых. Но факт!

— Какой, нафиг, факт? Зачем стукач? Я — никто, хоть тресни. У меня нет секретов.

— Ты можешь даже не догадываться, или, допустим, сейчас нет, но в будущем…

Саня Мартынов не договорил, и эта недоговорённость показалась убедительнее всех остальных доводов.

Можно было бы отмахнуться и заявить, мол, какие глупости, что я ни при чём и меня с кем-то спутали, и потом, нефиг меня разыгрывать. Первая мысль к тому и подводила, по-скольку Сергей действительно не мог представить, кому понадобилась его скромная персо-на, но тот забытый холодок страха уже зашевелился. Это как предчувствие беды, как не-осознанное беспокойство без видимого повода. Пусть чушь, пусть ерунда, тем не менее, кто-то автономно сущий в твоей башке бьёт в тревожный колокол: "бам-м, бам-м, поберегись!" Потому-то Сергей Капралов сразу поверил бесхитростному на слух рассказу.

— Блин, ты уверен? Не розыгрыш?

— И говорить бы не стал. Шпицу меня разыграть слабо.

— Он на руководителей кивал. Кто они?

Саня, смачно затянувшись, привычно пыхнул дымом в сторону.

— Такая ерунда непонятная. "Лубянка", ну, я про неё уже говорил, она в системе "Да-то". Фирма такая, слыхал? А я с недавних пор у владельца фирмы, у Илларион-Константиныча по фамилии Жордания, значит, персональным водилой. Во-он его тачка — "Ланд Круизер" чёрный видишь? Я на нём прикатил документы в институт подавать, с его разрешения, понятно. Так он про тебя вообще знать не знал, пока я не спросил. Зуб даю. А раз не он, то кто?

— Кто? — Серёга даже подался корпусом вперёд, словно не желая пропустить ни одного словечка.

— Во-от, — протянул Саня многозначительно, — я, когда про тебя шефу, ну, Жордании сказал, он стойку сделал. В моей, грит, фирме, за моей, грит, спиной кто-то чего-то плетёт, надо бы, грит, просечь, что к чему. Сега, как на духу, шеф меня попросил с тобой встретить-ся и эту тему перетереть. И у меня повод появился. Ты не думай, я на мировую с тобой вовсе не по просьбе шефа, ну, не только, я давно сам хотел. Веришь?

Серёга только рукой махнул, повторив недавно сказанное самим Мартыновым:

— Замётано. Только со стукачом ни фига не понятно.

Что удивительно, с иным пацаном можно не один год прожить в одном дворе, по-приятельски здороваться, и при этом ни разу не испытать потребности в доверительном об-щении. А тут… Кто бы ещё полчаса назад сказал Сергею, что он проникнется уважением к яркому представителю уличной шпаны.