Марина Струк - Обрученные судьбой

• Название: Обрученные судьбой
• Автор: Марина Струк
• Жанр: Исторические любовные романы

Начало XVII века. Время крови, разногласий и войн на Руси. Время Великой Смуты.

Именно в это время судьба сводит литовского шляхтича Владислава Заславского и Ксению, дочь московского боярина Калитина. Они не должны были встретиться, они слишком разные по вере и обычаям. Они должны быть врагами, ибо их народы схлестнулись меж собой в жестокой и кровавой войне. Они должны ненавидеть друг друга, ибо его сестра была угнана и убита русским боярином, а один из ее братьев погиб при битве под Кромами от руки польского наемника.

Но у судьбы свои правила и свои планы. Для каждого на этой земле. Судьба решила, что они должны встретиться. Судьба решила соединить их. Наперекор всем событиям, наперекор остальным людям, наперекор их собственной воле…

И придет любовь. Как благословенный дар…

Вот только каким будет это дар судьбы для них — на счастье или на горе? И каково это, когда сама судьба обручила тебя, навеки соединяя твою руку с тем, кого ты любить не должен?

---

Да, сладка она власть магната. Никто ему не указ в его землях!

А потом вдруг нахмурился Юзеф, заметив, как пристально наблюдает за ним пан Матияш. Старый преданный пес отца! Скоро закончится твоя власть в Замке. Потому что я удовольствием выгоню тебя прочь, а может, даже брошу в темницу, что под брамой, обвиню в хищениях из скарбницы замковой. Но только как щенок твой уедет из замка. И Владислав со своей еретичкой…

— Ты не можешь уехать раньше, чем вскроют тастамент, Владислав, — тем временем проговорил пан Матияш. — Не раньше. Такова воля пана Стефана была, requiescat in pace {3}. Я думаю, тебе стоит отдохнуть перед ужином, Владислав. Ты с дороги, устал.

— Я, пожалуй, последую твоему совету, пан Матияш. Устал нынче. Столько событий! — поднялся со своего места Юзеф, пошатнувшись слегка при этом, не сумев сразу выровнять равновесие. Он приложил руку к губам, словно пытаясь скрыть улыбку, а потом махнул собравшимся в зале напоследок и зашагал прочь в темноту коридора, чертыхнувшись громко, когда задел плечом косяк двери.

— Plures crapula quam gladius (4), — покачал головой пан Матияш, глядя с недовольством во взгляде в сторону двери, а его сын пересел на место ушедшего Юзефа, поближе к Владиславу.

— Ну? Теперь ты нам откроешь свою тайну, Владислав? — заговорщицки улыбаясь, произнес он. — Кто этот ангел земной?

— Этот ангел — моя нареченная, Тадек! — ответил ему Владислав, и Тадеуш поднял руки в знак того, что не имеет худых намерений. Пан Матияш подал знак Владиславу продолжать, и тот подчинился, рассказал коротко о том, что произошло с ним с той поры, как он последовал призыву пана Мнишека идти на Московию до нынешнего дня. Старший Добженский уже знал эту историю за исключением финала, который ныне имел честь наблюдать воочию, а вот Тадеуш, расставшийся с Владиславом несколько лет назад, выслушал его историю с удивлением.

— Подумать только! — выдохнул он, когда Владислав замолчал. — Уж от кого, то от тебя я не ожидал такого, Владислав!

— Она в нашей вере? — прервал сына пан Матияш. Его лицо выражало то беспокойство, которое охватило его при виде этой женщины в запыленном платье, которую он увидел во дворе Замка. До этой поры он умело скрывал его в глубине души, но теперь, когда от ответа Владислава зависело столь многое, это беспокойство все же вырвалось наружу.

Владислав помрачнел при этом вопросе, и пан Матияш прикусил губу. Какая глупость! Какая неосторожная глупость!

— Она не может стать твоей женой, Владислав, — мягко проговорил пан Матияш, сжимая резной подлокотник кресла. — Надеюсь, ты понимаешь это. Только если она отречется… она должна отречься!

— Я уже решил! — отрезал Владислав, поднимаясь во весь рост, заставляя пана Матияша взглянуть на него снизу вверх. Упрямое выражение его лица так напомнило тому пана Стефана. Тот же блеск глаз, сжатые в одну линию губы…

— Ты не можешь. Это невозможно, — повторил пан Матияш, втолковывая ему, будто несмышленышу. И Тадеуш, и Ежи, что по-прежнему предпочитал стоять у окна и наблюдать за происходящим со своего невольного поста, молчали. — И как она будет обвенчана с тобой? Разве что… О Deus mio, Владислав!

— Я не хочу говорить об этом. Прости, пан Матияш, — Владислав устало провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть усталость, что навалилась на него с удвоенной силой в этой зале, где будто навечно поселился дух раздора и злобы. — Я устал с дороги, и, пожалуй, пойду к себе. Я надеюсь, вы простите меня, панове, если я не выйду к ужину.

Он коротко кивнул им на прощание и широкими шагами направился прочь из залы, по скудно освещенному коридору с оштукатуренными стенами поднялся на третий этаж, где располагались семейные покои. Но он пошел не к себе, повернул в северное крыло, где должны были отвести комнату Ксении. Уже скоро он понял, что не ошибся — в коридоре Владислав столкнулся с молоденькой служанкой, что несла в руках платье Ксении. Она покраснела, увидев шляхтича, неловко присела, запутавшись с длинном подоле своей юбки, не имея возможности подобрать его.

— В какой комнате панна, милая? — спросил, скрывая улыбку, чтобы не смущать девушку еще больше, Владислав, и та указала на одну из дверей. Потом быстро скрылась из вида, стараясь как можно скорее удалиться из-под глаз пана. Владислав же подошел к указанной двери и тихонько постучал костяшками пальцев.

Дверь слегка приоткрылась, открывая взгляду недовольное лицо Магды, служившей в Замке задолго до рождения Владислава. Она следила за всеми слугами и поварней, за работами по починке и стирке одежды и белья и многим другим. Если пан Матияш был правой рукой хозяина Замка, то Магда должна быть правой рукой хозяйки. Да только хозяйки у Замка не было уже давно.

— Пан Владусь, laudetur Jesus Christus {5}, - расцвела в улыбке Магда. При этом морщинки на ее лице забавно поползли в стороны. Она спешно вышла за дверь, надежно прикрыв ту за собой, закрывая своим телом от Владислава происходящее в комнате. Потом взяла лицо Владислава в свои ладони и, привстав на цыпочки, коснулась лба шляхтича губами. — Пан Владусь, — проговорила она, уже не улыбаясь, с грустью в голосе.

Тот на миг задержал свое лицо в ее ладонях, так похожих на материнские, полные ласки и нежности, а потом высвободился, убрал ее руки от лица.

— Аминь. Ты позволишь мне? — он кивнул на дверь за ее спиной. Магда снова помрачнела, будто туча набежала на ее черты. Как и тогда, когда уводила за собой Ксению.

— Это нареченная пана? Нареченная? — с легким нажимом на последнее слово, произнесла Магда. Владислав кивнул, сдерживая злость, что вдруг накатила на него волной. Как же он устал от всего этого! Как он устал!

— Нареченная, Мадзя, — кивнул он, называя ту коротким именем, как когда-то звал в детстве. Магда поджала губы и покачала головой. Он понял — она уже узнала, что Ксения схизматичка, помогая той раздеться. Греческий крест никогда не перепутать с католическим распятием. И только не Магде, что потеряла сыновей обоих от руки московитов.

Магда же вздохнула громко, приложила ладонь к распятию на груди под рубахой, но ничего не сказала. Только снова посмотрела с какой-то тоской в глазах на Владислава, пропуская того к двери, позволяя войти в комнату.

В небольшой спаленке было немного прохладно, ведь только некоторое время назад затопили камин, отделанный многоцветной расписной кафлей {5}. Плотные шторы уже были опущены вниз, а потому еще одним источником света в комнате были только толстые свечи, стоявшие на невысоком комоде и на столике у кровати. Низенькая плотная служанка суетилась у деревянной лохани, стоявшей в центре спальни. Она сыпала травы, что тут же, коснувшись горячей воды, отдавали свой аромат, наполняющий комнату дивным благоуханием.

Владислав не сразу увидел Ксению. Она сидела на постели с противоположной от двери стороны, прислонившись к столбику кровати, скрытая занавесью балдахина. Рядом с ней стояла Катерина, растерянная и усталая, что-то вполголоса говорила Ксении. Она же и заметила шляхтича, дотронулась до плеча той, призывая взглянуть на вошедшего, а потом посторонилась, давая Владиславу возможность подойти к Ксении. Он опустился на колени у кровати, взял руки Ксении в свои ладони, отмечая, как холодны те, будто лед, стал отогревать их своим дыханием.

— Как тебя встретили? — тихо спросила Ксения на своем языке, и он невольно поморщился, отмечая краем глаза, как сжала руки Магда, стоявшая у двери.

— По-польски, прошу тебя, — прошептал Владислав настойчиво, слегка нажимая большими пальцами на ее ладони.

Эта невольная ошибка Ксении только добавила дров в огонь его злости, что скопилась в нем за нынешний день. Нельзя говорить здесь, в этих землях, на московитском наречии, не вызывая худых мыслей и воспоминаний в местных жителях. Это первое, что он пытался донести до Ксении. И она так и не сумела запомнить это.

— Прошу прощения, пан, — несмело окликнула его служанка, что стояла у лохани. — Вода панне готова.

Владислав коротко кивнул и поднялся на ноги, стараясь не замечать взглядов: раскаивающийся — Ксении, недовольный — Магды, любопытный — служанки, коснулся лба Ксении коротким поцелуем и вышел вон, не оборачиваясь назад.

Ксения проследила, как скрылась за деревянной дверью его чересчур прямая спина, как снова окатила ее холодом своих пронзительных глаз старая пани, что привела ее сюда, в эту комнату, и поспешила прочь из спальни. А потом закуталась плотнее в шаль из мягкой шерсти, что дали ей взамен юбки и шнуровки, протянула руку Катерине, которая вдруг расплакалась, когда они пришли сюда, без единого слова и всхлипа, а оттого — так горько. Вот и теперь та так и норовила снова пролить слезы, что уже навернулись на глаза.

— Живы будем, будем здравы, — прошептала Ксения Катерине, которая вцепилась в ее руку с силой, почти рухнула на колени, как до того, перед Ксенией стоял шляхтич. — Ты же решила уже, Катерина. Или переменилась?