Леонид Василенко - В защиту имени отца Александра Меня (сборник статей)

• Название: В защиту имени отца Александра Меня (сборник статей)
• Автор: Леонид Василенко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999

Демагогия и клевета в адрес погибшего за веру о. Александра Меня не стихает.

Немало православных, к сожалению, сочли своим долгом участвовать в этой кампании очернения, присоединившись к тем, кто поднял знамена антисемитизма и обскурантизма. В ответ на это мы собрали ряд выступлений в защиту имени о. Александра, напечатанных в №№ 4-8 «Приходских вестей» и в других изданиях. В сборнике прилагаются также интервью и беседы самого о. Александра, в которые ясно изложено его понимание взаимоотношений иудаизма и христианства. Сборник продолжает дело, начатое ранее обществом «Культурное возрождение», выпустившим «Вокруг имени отца Александра» (М., 1993).

---

Относительно блаженного Евстратия постника нужно сказать, что Киево-Печерский патерик описывает его кончину как мученичество за веру, как свидетельство Христово перед лицом врагов веры, одним из которых в этой истории оказался иудей, отличившийся особенной жестокостью. Антисемитизма в изложении этой истории нет. Рядом помещен рассказ о черноризце Никоне, который пострадал в половецком плену, но ненависти к половцам в изложении тоже нет. Патерику я склонен в целом доверять. Но форма изложения этих историй относится скорее к благочестивым сказаниям, чем к исторически обоснованному рассмотрению. Те, кто отдает должное существующим нормам критического анализа текстов, оценят эти истории как недостаточно убедительные.

Как бы там ни было с исторической точностью наших знаний о святых и о тех, чья святость вызывает сомнения, особенно важен вопрос о духовном качестве их почитания. Если автор, вроде данного псевдо-Митрополита, соединяет свою защиту почитания с наглой клеветой в адрес того, кто сам погиб за свидетельство Христово, никакого доверия к себе он вызвать не может. Такие люди не должны влиять на решения Церкви, кого считать святым, а кого нет.

О. Александру Меню приписано также и то, что он имел намерение организовать особую еврейско-христианскую церковь вне православия и внутри иудаизма. Быть может, на раннем этапе своей деятельности он мог думать о воспроизведении традиции древней общины св. Иакова брата Господня на земле Палестины, предполагая какие-то благоприятные возможности. Но процитируем зрелую оценку самого о. Александра, чтобы исчерпать вопрос:

«Я не думаю, что такие опыты, какие предпринимал Иосиф Рабинович (основатель существовавшей когда-то давно иудеохристианской общины - Л.В.) и другие проповедники, имели смысл... Сейчас в Израиле люди верующие составляют меньшинство. Большинство людей вообще отпало от веры, живет в бездуховности. Мы должны считать добром, если этим людям будет не навязана какая-то официальная религия, как бывало в прошлые века, а будет открыт свободный путь выбора. Если они вернутся к иудаизму - хорошо, если они будут искать другие выходы - хорошо. Если они придут к христианству, они от этого не перестанут быть евреями, а только прочнее свяжутся со своей традицией. Но это будет уже традиция не в архаическом смысле, не в замкнуто-национальном, а в широком, всемирном, могучем, как сама основа Церкви» (Свящ. Александр Мень. Возможно ли иудеохристианство? - Континент, 1998, N 95, с.268).

* * *

Сравнительно с этим письмом текст свящ. Димитрия Дудко производит не столь жуткое впечатление. Помнится, раньше он говорил хорошо об о. Мене. Например:

«Отец Александр - истинно православный священник... Он поступал как апостол Павел: с эллинами говорил как эллин, с иудеем как иудей, с учеными как ученый, с простыми людьми как простой человек. Он был очень добрый. Когда церковные власти запрещали мне служить, он приглашал меня в свой храм, чтобы служить вместе с ним» («Вокруг имени отца Александра». М.: Культурное возрождение, 1993, с.44).

А теперь мы видим иное. Прежде всего, Мень, оказывается, рационалист. Он без конца проверяет религию наукой и пр. А раз так, то мы, православные, будем иррационалистами, апеллирующими просто к духовному опыту. Просто и ясно, да только соглашаться с этим можно лишь по невежеству. Литургию Мень служил, оказывается, так же быстро, как и католики, а вот проповедовал - долго. Для сравнения: будничная месса укладывается в полчаса, а литургия св. Иоанна Златоуста - не меньше полутора часов, даже если служить быстро, а вот проповедь о. Александра редко когда была больше 12-15 мин. При венчании Мень, читаем в тексте у Дудко, по-протестантски «требовал от бракосочетавшихся» каких-то обещаний Богу. Но ведь протестанты отвергли учение о таинствах и давным-давно не венчают, а обязательство любви, верности и супружеского уважения, надеюсь, и у о. Димитрия пока еще не перестали брать на себя при венчании.

И еще: «Последователи его [т. е. Меня], Борисов, Кочетков и другие пошли еще дальше

- просто говоря, стали реформировать Церковь». Сам о. Александр Мень никаких реформ, как известно, не затевал. То, что он не так, как другие, проповедовал и свидетельствовал свою веру, - это еще не реформа в собственном смысле слова. О. Георгий Кочетков в одном из интервью подчеркнул, что не относит себя к последователям Меня. А о. Александр Борисов, если и считать его последователем, в свое время писал о желательности некоторых реформ, но сам к ним не приступал, уважая церковную дисциплину.

«Прогрессивных же «реформаторов» наших поддерживают западные богословы, такие как Мейендорф, Шмеман», - читаем дальше. Во-первых, это наши, светлые по духу православные богословы и священнослужители Церкви, свидетели веры, а, во-вторых, они давно умерли и не успели бы поддержать, если бы, конечно захотели, что, впрочем, не очевидно. Например, на вопрос о реформе богослужебного языка о. Мейендорф однажды ответил: «Осторожно отношусь. Осторожно, но я думаю, что она в какой-то мере стоит. Думаю, что, бесспорно, она стоит» (Протопресвитер Иоанн Мейендорф. Православная Церковь в современном мире. Чтения памяти прот. Всеволода Шпиллера. М., 25-27 мая 1992, с.26).

Все эти рассуждения автора можно было бы воспринимать с юмором, если бы не их конец, который сразу дает понять: здесь не до шуток. А именно, его заявление: «мы -духовные антисемиты». Для сравнения: когда-то папа Павел VI сказал, что христиане -семиты по духу. Любому православному, решительно отвергающему зловредный католицизм, понятно, что нужно сделать наоборот. Но сравним еще вот с чем. Допустим, появятся какие-нибудь непривлекательные субъекты и заявят: «мы -духовные русофобы», «мы - духовные антимоскали», «мы - духовные антитюрки», и тогда все будет ясно. Прибавляя слово «духовный» к любой дряни, получаем ту же самую дрянь в «духовной» упаковке, какими бы оговорками это ни сопровождалось.

Совсем не до юмора, когда о. Димитрий фактически отрекается от оо. Шмемана и Мейендорфа. Николай Бердяев упрекал в начале нашего века о. Павла Флоренского за то, что он отрекся от Алексея Хомякова, а еще раньше многие другие отрекались от Владимира Соловьева. Ну, теперь еще и публичное отречение от оо. Мейендорфа, Шмемана и Меня. Да еще и о. Валентин Асмус недавно фактически отрекся от матери Марии (Кузьминой-Караваевой). Сколько же еще будет отречений?

Приведем еще характерные слова о. Димитрия из другой его публикации:

«Сегодняшние коммунисты - не те, что были раньше. Те, скорее, числятся антикоммунистами. Коммунисты сейчас - патриоты, так называемые фашисты - тоже патриоты, любящие свой народ, отзывчивые к горю народному. Вот это главное, если посмотреть на все глазами жалости и любви. Все станет на свои места, и мы, русские и евреи, коммунисты и верующие, обнимемся как православные люди. Об этом говорю не только я, но и лидер коммунистов Зюганов, поэтому я так хорошо отношусь к нему. И потому он избрал меня своим доверенным лицом. Ведь это чудо: коммунист и священник заодно. Более того, и чекисты заодно, они даже просили прощения за то, что арестовали меня. И берут благословение» (Свящ. Димитрий Дудко. Причина всему -золотой телец. - «Русь державная», 1999, N 1, с.3).

Я где-то могу понять, какие мысли и эмоции возникают у обычного человека по еврейскому вопросу, когда он видит, каково окружение Ельцина. Не исключено, что именно фашисты или национал-коммунисты возьмут в свои руки дело сохранения России как национально-политического организма, если все прочие окажутся несостоятельны. Но как и какой ценой? Очевидно, восхваляемое о. Дудко единство осуществимо лишь на антихристианской основе. Не отрекаются ведь его доверенные лица ни от Ленина, ни от Сталина, да и от Гитлера, если указать на тех, кого Дудко вроде бы не назвал своими доверенными лицами. Какое же тут православие? И где же здесь пастырство?

Приносить в жертву своим идолам чужие жизни, попирать и уничтожать все святое, доброе и прекрасное их учить не надо. Я не могу забыть, что мой отец воевал с фашистами, как и того, что среди моих родственников, как-то не рвавшихся в колхоз, погибли в те годы от рук коммунистов все мои дяди, а отец не погиб только потому, что ему вовремя сказали о предстоящем аресте. Фашизм, как и коммунизм, - это воинствующее неоязыческое антихристианство. Здесь - ситуация бескомпромиссного выбора. И понимают это также и некоторые авторы того же «Православного книжного обозрения». На с.12 следующего его декабрьского номера за 1998 г. под портретом архимандрита Иоанна (Крестьянкина) помещен довольно длинный ответ на вопрос «Так совместимы или нет христианство и идеи коммунизма?», где можно прочитать, например, следующее: «Главная тайна советского времени - в том, что за словами о «социализме и коммунизме», о «власти рабочих и крестьян» скрывалось совсем иное -«борьба пентаграммы с крестом», ... извечное желание дьявола властвовать над душами людей с целью обречь их на вечную гибель».