Василий Седугин - Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство

• Название: Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство
• Автор: Василий Седугин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66938-7

НОВЫЙ РОМАН от автора бестселлеров «Князь Гостомысл», «Князь Рюрик» и «Князь Игорь»! Исторический боевик об истоках Руси и легендарном прошлом нашего народа, когда единый славянский этнос еще не распался на соперничающие нации, а кровное родство не было омрачено «братским спором славян между собою».

III век нашей эры. Три брата-славянина Русс, Чех и Лех служат в римских легионах на Дунае, защищая границы Империи от нашествия вандалов. Но притеснения и мздоимство римского наместника заставляют славянские центурии восстать против неправды и уйти из-под власти Вечного города в родные края, чтобы создать собственные государства. Братьям предстоит пройти с боями пол-Европы, совершив легендарные подвиги и объединив враждующие племена в могучие народы. Они заложат основы великих славянских держав — Руси, Чехии и Польши, которые будут процветать через многие столетия после того, как Римская империя обратится в прах!

---

Чех и Русс прохаживались по площади, приценялись к товарам, покупали кое-что из мелочи, а главное, старались как можно больше завести разговоров и незаметно выведать что-нибудь про Тибула. Однако торговал народ пришлый, про знатного раба никто ничего не знал.

Когда солнце начало клониться к вечеру, народ на площади стал поспешно разбегаться в разные стороны: от крепостных ворот мчались всадники во главе с княжичем. Но теперь рядом с ними скакал незнакомый знатный юноша. «Сын вождя племени лангобардов, — шушукались в толпе. — Приехал свататься к дочери нашего конунга». Красиво одетый, на прекрасном рысаке — вот и все, что успел разглядеть Чех. Да и к чему рассматривать? Мало ли их, гостей местного правителя, еще проедет мимо, надо ли их изучать? Главное — Тибул! Но он в первый день так и не вышел из дворца, и что-нибудь узнать о нем не удалось.

Вечером братья пошли в таверны — все в разные. Задание у них было одно: пить и гулять только с теми, кто имеет хоть малое отношение ко дворцу. Чех пошел в дальнюю таверну. Она была довольно просторной, с десятком грубо сколоченных столов и скамейками. В ней уже было полно народу, присутствовавшие громко разговаривали, спорили, выкрикивали, кое-где заводили песни. Обычная картина таких заведений. Чех медленно пошел между рядами, будто выискивая подходящее место. На самом деле он внимательно разглядывал людей. И вдруг увидел нужного человека. Это был часовой, стоявший у двери. Его Чех видел целый день, поэтому легко признал. Рядом с ним место было свободным, он занял его.

Ему принесли заказанный ужин. Не торопясь начал есть. Потом как бы про себя сказал:

— И все-таки здесь готовят не так, как у нас.

Воин покосился на него, но ничего не сказал.

— Вкусное мясо, сочное и непереваренное. А у нас подадут, как траву, есть не хочется.

Воин вновь промолчал, но Чех чувствовал, что он прислушивается к его словам.

— А вот вино неважное. Кажется, из Медиолана, там продают такое, разбавленное малиновым сиропом.

— Ты неправ, купец! — вдруг вскипел воин. — Вино отменное. Настоящее виноградное!

— Ну, это, наверно, тебе такое подали. А мне принесли кислятину, в рот не возьмешь!

— А ну-ка дай хлебну.

Он взял кубок Чеха, пригубил, поставил на стол.

— Да, твое вино дрянь. Видно, из другой бочки. Новенький в нашем городе?

— Раньше бывал, но давно.

— Издалека?

— Из племени бодричей.

— А, слышал. Где-то у берегов Балтийского моря… А вино надо сменить. Стоит ли такую бурду пить!

— Чего менять? Я его почти выпил.

— Ты что, только кубок заказывал?

Перед воином стоял объемистый кувшин.

— Можно заказать еще.

— Конечно! Вечер только начинается.

Они выпили по кувшину вина; Лех заказал еще по одному. Познакомились. Охранника звали Айзенхардом. Оба стали пьяными. Разговор перескакивал с одного на другое. Наконец Чех подошел к главному.

— Брат у меня пропал, — сказал он сокрушенно. — Ехали мы со своим товаром по земле лангобардов, напали разбойники. Я с охраной сумел отбиться, а его увели в лес и, как видно, продали в рабство. Не встречался раб по имени Крутояр?

— Крутояр? Крутояр? Вроде нет. У нас во дворце не так много рабов, но славянина с таким именем не припомню.

— И много славян томится?

— Да нет. Правда, не считал. Рабы они и есть рабы, ты же знаешь — вещь! Кто их считает?

— И из других народов есть?

— А как же! И свои, германцы, за долги разные, преступления тянут лямку. Пару греков видел, даже римлянин один.

— Римлянин? А он-то как оказался?

— Из последнего похода привели. Сделали набег на римские земли, вот он нам и попался.

— Из знатных? Наверно, большой выкуп конунг получит?

— Не знаю. Но что грамотный раб, это известно всем. Самих детей нашего правителя обучает.

— Живет во дворце конунга?

— Никуда не выпускают. А если выходит в город, то только под сильной охраной. Очень нужный раб! А у тебя что за товар? Может, покажешь? Я бы какую-нибудь безделушку для своей девушки прикупил…

— Выберешь завтра по вкусу. Я тебе в знак нашей дружбы подарю!

Лех и Русс в этот вечер про Тибула не узнали ничего. Но и того, что рассказал охранник, было достаточно, чтобы прийти к неутешительному выводу: вызволить сына правителя Иллирика из рабства будет непросто, если вообще возможно. А случай, происшедший на другой день, подтвердил этот вывод.

Чех и Русс, как обычно, прогуливались по площади. Вдруг они почти одновременно увидели, как из дворца в сопровождении двух охранников вышел Тибул. На нем была простенькая одежда из льняной ткани, на шее виднелся железный обруч — знак раба. Тибул похудел, осунулся, потухший взгляд упирался в землю. Он пошел через площадь, охранники рядом.

Чех и Русс перекинулись взглядами и двинулись навстречу. Будто невзначай столкнулись с Тибулом. Тот остановился, взглянул на них, глаза его загорелись. Он узнал их!

Но тут же на братьев надвинулись охранники. Один из них закричал:

— Прочь с дороги, презренные торгаши!

И огрел плетью.

— За что? — нарочито громко выкрикнул Чех.

— Глаза разуй. Прешь, как медведь.

Разошлись.

Чех и Русс весело переглянулись: дело сделано, Тибул знает, что теперь он не один, что за ним пришли и пытаются освободить.

Через полчаса все трое собрались в хижине, сгрудившись, перешептывались между собой:

— Тибул теперь будет готовиться к побегу!

— Да что ему — полста шагов до нас…

— Подловит момент, когда останется один, — и к нам!

— Отлучаются же охранники, не постоянно при нем…

— А часовые у дверей дворца, как истуканы, стоят, на проходящих и не смотрят…

— Значит, надо телегу наготове держать!

В телеге было сооружено двойное дно, как раз, чтобы уложить человека, были просверлены отверстия для разных надобностей. Накидай сверху барахла и езжай хоть сколько, никто и не догадается!

Теперь все трое были настороже, чтобы не пропустить выхода Тибула из дворца. Но минуло пять суток, а он так и не появился.

— Видно, стерегут крепко, — рассудительно говорил Лех. — А как иначе: приказ самого конунга выполняют!

— Ничего! И охранники тоже люди, когда-нибудь дадут оплошку. Без этого никто не обходится.

А вечером в таверне Чеха встретил Айзенхард, шумно приветствовал, повел к столу:

— Садись. Угощаю!

— По какому случаю?

— Награду от конунга получил!

— Ого! От самого конунга? И за что?

— Римлянина в дверях задержал. Хитер черт! Охранников своих сумел как-то обмануть, а сам — в дверь. А тут я его, миленького, цап-царап!

— Наверно, решил прогуляться по рынку, стоило ли задерживать…

— Он мне так и сказал: «Послали хозяева на рынок, кое-какие покупки сделать». А я ему: «Деньги покажи!» А денег-то у него и не оказалось. Тут я его и заграбастал!

— И что теперь с ним? — холодея внутри, продолжал выспрашивать Чех. Он уже понял, что речь шла о Тибуле.

— А что бывает с рабом, если он пытается сбежать? — пожал плечами Айзенхард. — Сначала хотели вздернуть на перекладине. Но потом конунг передумал, заковали в цепи, цепи прикрепили к стене. Теперь уж не сбежит!

— А как же он будет обучать детей?

— Так и будет. Мне-то что! Зато я получил хорошую награду, и теперь гуляем.

Удрученные, сидели в ту позднюю ночь братья вокруг стола, освещаемые неверным светом коптилки. Каждый понимал, что это был крах всего их предприятия. Освободить Тибула теперь у них не было ни сил, ни возможностей.

— Остается ждать, когда с него снимут цепи, — наконец проговорил Русс. — Может, тогда ему как-то удастся выбраться из дворца.

— Зато и надзор за ним будет удесятерен, — возразил ему Лех. — За каждым шагом будут следить. И не только охранники, но и слуги, и охрана на выходе…

— И как он не догадался сказать часовым, что послали с поручением! — с огорчением воскликнул Русс.

— Видно, не ожидал, что деньги станут проверять. А тут, как назло, этот настырный часовой попался.

— Так, не так, а нам не легче, — подвел итог разговору Чех и спросил:

— Что делать будем?

— Возвращаться надо, — ответил Русс. — Что толку время впустую проводить? Не сможем мы освободить Тибула.

— А ты что скажешь? — обратился Чех к Леху.

— Сбежать легче всего, — рассудительно ответил тот. — Да и что мы скажем Аврелию, как в глаза поглядим? Нет, тут надо подождать сколько можно, поразмыслить, пораскинуть мозгами, может, какие лазейки откроются…

— Какие лазейки? Думать, что вандалы такие дураки и на волю выпустят ценного пленника?

— Кто его знает, кто его знает, — трогая с рыжцой бороду, задумчиво отвечал Лех…

— Хорошо, остаемся, — подытожил Чех. — Торгуем и наблюдаем за дворцом.