Нина Мечковская - Социальная лингвистика [таблицы в рисунках]

• Название: Социальная лингвистика [таблицы в рисунках]
• Автор: Нина Мечковская
• Жанр: Языкознание

В книге показано место языка в жизни человека и истории человечества — в смене общественных формаций, развитии культуры, религии, школы. Рассмотрены закономерности социальной эволюции языков, разнообразие языковых ситуаций на Земле, современные проблемы общения в многообразном мире.

---

В новое время процессы образования государств направляются преимущественно этнонациональным, а не религиозным фактором.

Нередко, однако, и сейчас вероисповедание может становиться основой объединения или, напротив, разъединения людей. Например, в Боснии и Герцеговине (сербская по языку республика бывшей Югославии) мусульмане считают себя особым этносом (боснийцы-муслимане) именно по конфессиональному признаку. Конфессиональные различия во многом определили конфронтацию 1991–1993 гг. хорват (католиков) и сербов (православных); незатухающие столкновения ирландцев (католиков) и англичан (протестантов) в Ольстере; нескольких христианских (арабских) и нескольких мусульманских (также арабских ливанских и палестинских) общин в Бейруте.

Таким образом, в историческую (письменную) эпоху религия не являлась этнообразующим фактором; в современном мире церковно-вероисповедные признаки не определяют демаркационных линий между государствами и народами.

Надэтнический характер религиозного сознания

Религия, в качестве формы общественного сознания, — это система важнейших и часто очень ранних представлений социума о мире, о человеке и обществе, о добре и зле, красоте и правде. На протяжении многих веков религиозные представления господствовали и радикально влияли на все другие проявления общественного сознания и культуры. Поэтому воздействие религии на менталитет народа исключительно глубоко и разнообразно.

Однако поскольку большинство конфессий не является однонациональными церквами, а, с другой стороны, многие нации не являются едиными по конфессиональному признаку, то принадлежность определенного народа к той или иной конфессии не может обусловить его самобытность, непохожесть на другие народы. Особенности культуры народа, обусловленные его вероисповеданием, оказываются в значительной степени общими для всех этносов определенного культурно-религиозного мира. В новое время, как и в прошлом, религиозные традиции не столько разъединяют, сколько объединяют народы в культурные миры.

Что касается самобытности конкретного народа, то она создается соединением всех факторов этнообразования, а главное — неповторимостью исторического пути каждого народа, включая историю его религиозного развития.

Язык, религия и народный менталитет

Религия, как и язык, представляет собой определенную семиотическую систему и, наряду с другими семиотиками (обыденным сознанием, искусствами, науками), образует совокупное общественное сознание народа. Как и любая семиотическая система, религия и язык обладают определенным содержанием, т. е. являются отражениями (моделями) внешнего мира: религия — в системе религиозных представлений, язык — в системе лексических и грамматических значений. Религия (во всяком случае в эпоху сложения мировых религий) была наиболее значительной формой общественного сознания, его содержательным фундаментом. Язык же на всем историческом пути народа предстает как общедоступная оболочка общественного сознания. В сравнении с религией, язык — это более формальная (менее содержательная) и как бы вспомогательная семиотика. Однако язык в большей мере, чем религия, обязателен для всех членов социума — в качестве элементарного базового пласта сознания каждого человека (члена языкового коллектива).

Таким образом, язык и религия в разной мере связаны с менталитетом народа. Если религиозные представления — это питающий источник или фундамент народного менталитета (хотя в современной культуре это не всегда и не до конца может осознаваться), то роль языка существенно меньше и формальней.

Однако, с другой стороны, в то время как религия обычно не является специфически национальной системой воззрений и поэтому в целом меньше связана с внешними проявлениями национальной самобытности, язык, напротив, в качестве первоэлемента таких форм общественного сознания, как фольклор и художественная литература, может восприниматься как факт и фактор, залог и символ этнической самобытности. В таком романтическом отношении говорящих к своему языку бывают серьезные преувеличения, но это возможные пути развития самосознания народа.

Неконвенциональная трактовка знака в религиях Писания

Перед самыми разными конфессиями встает ряд серьезных языковых вопросов, требующих принципиальных решений и особого внимания к языку. Дело в том, что в большинстве религий организующую роль играет идея "Откровения" — самого важного знания, которое Бог открывает людям в качестве ключа к тайнам жизни. Откровения могли мыслиться в виде гаданий, прорицаний, пророчеств оракулов и жрецов, шаманских камланий и т. п. или в виде особых текстов (на скрижалях, в книгах, глиняных табличках), внушенных или продиктованных свыше. Например, Священное Писание христиан (Библия, включая книга Ветхого и Нового Завета) признается "написанным Духом Божиим чрез освященных от Бога людей, называемых пророками и апостолами" (Библейская энциклопедия. М., [1891] 1991. С. 567).

Религии, в которых Откровение мыслится записанным, религиоведение относит к религиям Писания (в отличие от религий Культа, в которых первенствует почитание божества, а не уразумение его заповедей; ср. культ Диониса в Древней Греции или культ Перуна у древних славян). К религиям Писания принадлежат индуизм, иудаизм, христианство, ислам, отчасти буддизм и некоторые новые религии Ближнего и Среднего Востока. Книги, содержащие божественное Откровение, признаются священными (сакральными[43]). Состав священных книг определяется богословами (такие книги называют каноническими[44]), они образуют главную, самую важную часть конфессиональных текстов той или иной религии.

Книги религиозного канона (Веды в индуизме, Ветхий Завет и Талмуд в иудаизме, Авеста в зороастризме, Библия в христианстве, Коран в исламе) признаются неприкосновенными. Успешность религиозной практики (богоугодность обряда, внятность Богу молитвы, спасение души верующего и т. п.) ставится в прямую зависимость от правильности сакрального текста; нарушение его подлинности кощунственно и опасно для верующей души.

Религиозное сознание склонно фетишизировать[45] священный текст, т. е. верить в его сверхъестественные возможности, почитать как икону или мощи. В терминах семиотики такое отношение к знаку называется неконвенциональным (безусловным), т. е. знак трактуется не как условное обозначение некоторого денотата, а как сам денотат или его компонент (о неконвенциональности знака в связи с магией речи см. с. 24–26).

С точки зрения психологии неконвенциональная трактовка знака в сакральном тексте предстает как иррациональное и субъективно-пристрастное отношение к слову. Эти черты сближают религиозное и эстетическое сознание. Знаменитый историк В.О. Ключевский так писал об этой близости: "Религиозное мышление или познание есть такой же способ человеческого разумения, отличный от логического или рассудочного, как и понимание художественное: оно только обращено на более возвышенные предметы […]. Идею, выведенную логически, теорему, доказанную математически, мы понимаем, как бы ни была формулирована та и другая, на каком бы ни было нам знакомом языке и каким угодно понятным стилем или даже только условным знаком. Не так действует религиозное и эстетическое чувство: здесь идея или мотив по закону психологической ассоциации органически срастаются с выражающими их текстом, обрядом, образом, ритмом, звуком" (Ключевский 1988, 271).

Вот характерный пример того, как люди средневековья могли воспринять исправление в ответственном конфессиональном тексте. В православном Символе веры читались такие слова: Верую […] в Бога […] рождений, а не сотворенна. При патриархе Никоне (в середине XVII в.) был опущен противительный союз а, т. е. стало: Верую […] в Бога рожденна, не сотворенна. Эта правка вызвала острейшее неприятие противников церковных реформ Никона (будущих старообрядцев). Они считали, что устранение союза а ведет к еретическому пониманию сущности Христа — как если бы он был сотворен (мыслящее тварь быти Сына Божия). Один из защитников прежней формулы дьякон Федор писал: "И сию литеру а святии отцы Арию еретику яко копие острое в скверное его сердце воткнули […] И кто хощет тому безумному Арию еретику друг быти, той, якоже хощет, отметает ту литеру а из Символа веры. Аз ниже помыслити того хощу и святых предания не разрушаю" (цит. по изданию: Субботин, т. 6, с. 12). Ср. также оценку этого исправления иноком Авраамием: "Ты же смотри, яко по действу сатанинину едина литера весь мир убивает". Отчаявшись вернуть прежнее чтение Символа — с союзом а (церковнославянское название буквы а — "азъ"), старообрядцы грозили никонианам адом: "И за единой азъ, что ныне истребили из Символа, последующим вам быти всем во аде со Ариемь еретиком" (Субботин, т. 7, с. 274).