Сборник - Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

• Название: Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
• Автор: Сборник
• Жанр: Религия

---

Собрание, по предложению отца протоиерея Константина Голубева, единогласно постановило открыть в возможно скорейшем времени отдел Братства Воскресения Христова и немедленно же, не дожидаясь открытия отдела Братства, учредить склад необходимых миссионерских книг и пособий для катехизации народа и церковно–религиозной литературы, с таким расчетом, чтобы к Великому посту все присутствовавшие на собрании пастыри могли покупать необходимую литературу при первом благочинническом округе Богородского уезда. Было затем выражено желание формального открытия фактически давно уже существующих церковноприходских братств трезвости и учреждения новых, а также сделаны указания, как поступать при появлении сектантов, как воздействовать на их пропаганду.

Несмотря на то, что собрание длилось около пяти часов без перерыва, среди присутствующих было большое воодушевление».

В 1913 году скончалась после двух с половиной лет тяжелой болезни жена отца Константина Мария, бывшая на протяжении многих лет его верной помощницей. Спустя три года после ее кончины их сын Леонид, студент Духовной академии, писал о ней: «…В продолжение всей своей жизни она была глубоко верующей. Она очень боялась, как бы не умереть вдруг, неожиданно, — а при ее болезни всегда можно было ожидать внезапной смерти, — и горячо молилась, чтобы Господь даровал ей христианскую кончину жизни — безболезненную, непостыдную, мирную, и желала, горячо желала причаститься по возможности незадолго до смерти. В ночь своей смерти она молилась:«Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих кое есть?!» — и призывала в молитве Филарета Милостивого, память которого — в день ее смерти, 1–го декабря. И Господь услышал ее. Она осуществила и подтвердила слова венценосного пророка Давида:«Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому».

В последние три дня своей жизни она причащалась ежедневно. В последнюю ночь, в субботу, сидя на своей постели, она выразила желание причаститься на другой день — в воскресенье за ранней литургией, — но потом, чувствуя ухудшение, попросила причастить ее поскорее. Выслушав молитвы к причащению, она сама прочла»Верую, Господи, и исповедую»и причастилась около трех часов ночи.

Вскоре после этого она сказала:«Филарет Милостивый услышал меня… умираю… Ныне первая ектения заупокойная будет за новопреставленную рабу Божию Марию…»

Стала читать»Ныне отпущаеши…». Затем проговорила:«Господь Бог мой, Иисус Христос, спасет и помилует меня! Отче! В руки Твои предаю дух мой!..«Сказала громко, ясно, отчетливо. Затем ей предложили:«Не почитать ли молитвы?» — разумея молитвы на исход души. — «Скорее читайте, скорее!.. я и забыла!..» — беспокойно сказала она… И лишь начали читать, она несколько успокоилась. Когда ей пытались оказывать помощь, она громко говорила:«Уйдите, не мешайте!.. не трогайте! Дайте спокойно умереть…«К четырем часам утра она стала принимать все более и более умиротворенный вид, и затем уже трудно было в точности определить, когда окончилась ее жизнь…»

Пришло время гонений на Православную Церковь, ив первую очередь они обрушились на делателей Христовых, на исповедников святого православия. В 1918 году еще не вполне и не везде была установлена советская власть, но отец Константин уже был арестован, заключен в тюрьму и без суда осужден на смертную казнь. По–видимому, о том, что он будет расстрелян, ему было в конце концов объявлено, так как после этого он передал из тюрьмы детям свой наперсный крест и служебник. Священник не просил, чтобы его освободили, он знал, что осужден на смерть, и был к ней готов. Не знал он только того, что злодеи, вполне испытав силу веры священника за время его нахождения в тюрьме, избрали для исповедника казнь мучительную. Отец Константин это понял тогда, когда эта казнь началась. Но и тогда он не о том просил, чтобы его отпустили, а чтобы, уже решив убить, убивали скорее, без того мучительного изуверства, к которому прибегли палачи.

Неглубокая могила была вырыта на опушке соснового бора на дне небольшого карьера, откуда когда‑то бралась земля для различных технических нужд. Архимандрит Сергий (Шеин), которому было поручено на Соборе 1917/18 годов сделать доклад о гонениях на Церковь и о новых мучениках, так описывает смерть отца Константина: «При расстреле в Богородске Московской епархии протоиерея отца Константина Голубева убийцы нанесли ему только рану и еще живого бросили в яму и стали засыпать землею. Несчастный подымал из ямы голову и молил прикончить его; находившаяся при этом дочь его на коленях, с рыданиями умоляла также, чтобы ее отца не хоронили живым, но ничто не помогло, и злодействие было доведено до конца — его засыпали живым».

О предстоявшей казни священника было известно заранее. Протоиерей Константин прослужил в Богородске двадцать три года и за это время стал духовным отцом многих православных жителей города. Когда отряд красногвардейцев вывел священника из тюрьмы и повел к месту казни, за ним двинулась густая толпа людей. Те, кто шли рядом с ним, слышали, как отец Константин вслух сказал: «Не ведают, что творят».

Церковные предания сохранили сведения, что фамилия начальника отряда красногвардейцев была Белов. После расстрела отца Константина священник стал являться ему. Однажды, когда в комнату вошла с распущенными волосами его жена, он принял ее за убитого им священника, выстрелил в нее и убил. И затем застрелился сам.

Долгое время место погребения отца Константина было почитаемо жителями Богородска. На могиле часто служились панихиды, горела лампада, сюда приносились иконы и цветы. Безбожники, обнаруживая эти знаки почитания, уничтожали могильный холм, зарывали оставшиеся на могиле цветы, иконы и свечи, и со временем место захоронения было утрачено. Но память о выдающемся миссионере–священнике, засвидетельствовавшем верность Христу своим мученичеством, дошла до нашего времени. И в канун праздника архистратига Божия Михаила, 20 ноября 1995 года, были обретены мощи священномученика и перенесены в Тихвинский храм города. При обретении были обнаружены останки двух других мучеников, пострадавших одновременно с протоиереем Константином Голубевым. Один из них был солдатом, состоявшим в отряде красногвардейцев, родом из Богородска. Он отказался стрелять в священника и был за это убит.

ИСТОЧНИКИ:

ЦГИАМ. Ф. 1490, оп. 2, ед. хр. 2.

РГИА. Ф. 833, оп. 1, ед. хр. 26.

Саратовские епархиальные ведомости. 1894, № 2; 1896, № 1.

«Московские ведомости». 1895, № 354.

Московские церковные ведомости. 1911, № 10; 1916, № 49—50.

Митрополит Мануил (Лемешевский). Русские православные иерархи.

Куйбышев, 1966. Машинопись. Ч. 6.

Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия.

Кн. 5. Тверь, 2001.

Сентября 30 (13 октября) Священномученик Петр (Соловьев)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Петр родился в 1871 году в селе Подлесная слобода Луховицкого уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Введенской церкви Тимофея Соловьева, у которого было пятеро детей; двое из его сыновей стали священниками. Петр Тимофеевич окончил Рязанскую Духовную семинарию и женился на Александре, дочери священника Стефана Кедрова, служившего в храме во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Карташово. Впоследствии у Петра Тимофеевича и Александры Степановны родилось пятеро детей.

В июле 1896 года Петр Тимофеевич был рукоположен в сан священника ко храму, где служил его тесть, священник Стефан Кедров. К этому времени село Карташово перестало существовать, так как слилось с селом Астанкино, где находилась как сама церковь, так и церковноприходская школа и дома церковнослужителей, и потому все это место называлось Поповка. Прихожанами Казанского храма были жители сел Астанкино, Астапово, Новоселки, Выселки и Новая деревня. В этом храме отец Петр прослужил настоятелем всю свою жизнь. Здесь он был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным округа.

Семья отца Петра была дружная, священник воспитал детей в любви к храму и к сельскому труду, так что все крестьянские работы дети производили вместе с отцом. Сами пахали, косили сено для скотины — до тех пор пока власти не отобрали хозяйство и часть дома. Среди жителей села отец Петр пользовался любовью и авторитетом.

Во второй половине 1937 года усилились гонения на Русскую Православную Церковь. 2 сентября 1937 года на основании беседы с председателем колхоза в селе Астанкино сотрудники НКВД составили протокол следующего содержания. В 1936 году председатель колхоза будто бы пришел в дом к священнику, чтобы просить его подписаться на государственный заём. Священник отказался подписываться и сказал, что он советской власти помогать не будет, так как она преследует священнослужителей и отняла у них все гражданские права. «Вы вот пришли просить меня подписаться на заём, а где же я деньги возьму, когда нас советская власть ограбила и до сих пор это продолжается? Нам не дают возможности зарабатывать своими трудами, запрещая ходить с молебнами по приходу». «В январе 1937 года я шел мимо дома попа, — показал председатель, — и, повстречавшись с ним, сказал:«Пора бы отказаться от богослужения». Но он на это заявил:«Этого никогда не будет. Я же пастырь Божий; наши деды и прадеды так жили, и мы будем так доживать. А что сейчас время такое тяжелое и смутное, оно, поверь мне, изменится»».