Николай Плавильщиков - Гомункулус

• Название: Гомункулус
• Автор: Николай Плавильщиков
• Издательство: Государственное издательство детской литературы министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Зоология
• Год: 1958

Эта книга, изданная в 1958 году, рассказывает о людях, которые заложили фундамент биологии. Гарвей, Геснер, Мальпиги, Дарвин и Гексли, Мечников и Ковалевский — в книге есть очерки о жизни и деятельности выдающихся учёных от седой древности до начала XX века. Может быть, какие-то их рассуждения или достижения покажутся наивными или вовсе неправильными, но они были шагом в познании тайн живого.

Читатель узнает, как по-разному сложилась жизнь этих ученых, какие мысли волновали их, за что они боролись и наконец какие открытия сделали они в биологии — науке о жизни.

---

Одна за другой писались научные работы, переписывались набело, печатались и выходили в свет. Линней писал и о животных, и о растениях, классифицировал жуков Швеции и улиток Индии. Растения Канады, Индии и других стран пестрой вереницей мелькали перед ним. Сидя в своем кабинете, он видел леса Индии, американские прерии, африканские саванны, русские степи.

Ученый не занимался лишь перекладыванием гербарных листов с мертвыми, сухими растениями. Живые растения привлекали его не меньше засушенных.

Бродя по лесам и лугам в окрестностях Упсалы, он подмечал много интересного в жизни растений. Подыскивая хорошие экземпляры дикого цикория для гербария, он никак не мог найти их.

— Куда они годны? — брюзжал великий ботаник. — Ни одного с хорошо раскрытой корзинкой.

А в другой раз не удавалось найти хороших гвоздик, осотов, козельцов: все они были какие-то нераспустившиеся.

— Проследите за цветками… — И Линней назвал ряд растений студентам. — Мне нужно знать, когда они раскрыты и когда закрыты.

Оказалось, что у очень многих растений цветки или соцветия словно «ложатся спать». И самое занятное: у разных растений в разное время.

Одуванчики «спали» ночью, а заодно и в плохую погоду. А вот хлопушки и дрёма — эти «спали» днем.

Линней увлекся интересным явлением. Он назвал его сном растений и написал о нем книгу, которая так и называлась: «Сон растений».

Подметив, что у разных растений цветки открываются и закрываются в разное время, он с помощью студентов составил длинный список. В нем против названия растения были проставлены часы его «сна». Расположив растения в известном порядке, Линней получил своего рода «цветочные часы».

— Что бумага! Мы изготовим цветочные часы в натуре.

Клумба — своеобразный циферблат. Она засажена различными цветущими растениями, но не как придется, а «лучами», секторами. Такими предполагал Линней свои «часы». Это оказалось не так легко и просто, как выглядело на бумаге. Все же живые «цветочные часы» были изготовлены.

— Одно плохо, — жаловался Линней знакомым, показывая им «часы»: — они работают только в хорошую погоду. В пасмурный день никуда не годятся.

4

Его слава росла, а вместе с ней росли и нападки врагов и критиков. Впрочем, Линней не отвечал им.

«Лета, коих я достиг, мои занятия и характер запрещают мне поднимать перчатку моих противников. Я взываю к потомству!» — вот как он отвечал врагам. Секрет миролюбия — не в возрасте и занятиях, а в характере: Линней не умел полемизировать.

Классификация успешно развивалась. В десятом издании своей «Системы природы» Линней дал ее в законченном виде. Так, по крайней мере, думал сам автор. Единственно, что ему никак не давалось, это микроскопически малые животные и растения. Инфузории, бактерии, коловратки… куда их отнести? Он несколько раз менял свое мнение о них и наконец успокоился, устроив класс «червей», куда и поместил все, чему не нашел более подходящего места. И все же инфузории его смущали.

«Несомненно, творец, создав столь малых животных, намеревался оставить их за собой», — решил он в конце концов. А раз сам «творец» оставил для своих занятий систематикой эту группу микроскопических животных, то человеку ли браться за изучение ее со своим жалким умом! Линней и не брался, он уступил инфузорий «творцу».

Зато с самим человеком он не очень церемонился. Устроив особый отряд «приматов» («князей животного мира»), Линней преспокойно включил в него человекообразных обезьян и человека. К научному названию человека «человек разумный» (Homo sapiens) он прибавил коротенькую строчку: «познай самого себя». В данном случае это означало приблизительно: «Посмотри, какая ты обезьяна». Многим это очень не понравилось, и Линнея порядком поругивали за такую вольность.

Животных Линней разделил на шесть классов, причем в десятом издании «Системы природы» не ограничился такими простыми различиями, как перья, волосы, чешуя. Он ввел и анатомические признаки.

1-й класс — млекопитающие. Характеризуется четырехкамерным сердцем, теплой и красной кровью, живородностью, выкармливанием детенышей молоком. Тело покрыто волосами.

2-й класс — птицы. Отличаются от млекопитающих тем, что откладывают яйца; тело покрыто перьями.

3-й класс — гады. Кровь холодная, дышат легкими. (В этом классе Линней соединил земноводных и пресмыкающихся.)

4-й класс — рыбы. Кровь холодная, дышат жабрами.

5-й класс — насекомые. Имеют кровяную жидкость («белую кровь»), сердце без предсердий, щупальца членистые.

6-й класс — черви. Отличаются от насекомых нечленистыми щупальцами.

Конечно, к классу насекомых он отнес и раков, и пауков, и многоножек. «Насекомые» Линнея — членистоногие современной классификации. Самым пестрым оказался класс «червей»: все беспозвоночные, кроме членистоногих.

Всего Линней описал в десятом издании «Системы природы» около 4200 видов животных; из них почти половину составляли насекомые.

Бескрылая гагарка (север Атлантического океана). Названа и описана Линнеем. Полностью истреблена, последняя пара была убита в 1844 году.

Растениям также пришлось несколько изменить свой строй: кое-что оказалось на новом месте. Эти перемены часто выглядели очень странными. Очевидно, Линней заметил, что число тычинок не такой уж хороший признак, и начал обращать больше внимания на внешнее сходство растений. Новый порядок был, пожалуй, лучше старого, но путаницы прибавилось. Линней и сам не мог толком рассказать, почему он сделал так, а не иначе.

«Вы спрашиваете меня об отличительных признаках моих отрядов? Сознаюсь, что я не сумел бы изложить их!» — вот что он ответил одному из своих учеников на вопрос: «Чем отличаются ваши отряды растений друг от друга?» Линней хорошо различал эти отряды просто «на глаз», но записать отличия не мог. Не удивляйтесь этому. И в наши дни многие систематики безошибочно различают очень схожие друг с другом виды именно «на глаз», но записать эти различия им не удается: не всегда находятся слова, чтобы передать те тонкие особенности, которые улавливает опытный глаз.

Вопроса о происхождении видов для Линнея не существовало. На первой странице первого издания «Системы природы» он написал: «Новые виды теперь не возникают», а позже утверждал, что «столько существует видов, сколько их было сначала создано бессмертным Существом». Творческий акт лежал в основе, да другого объяснения с Линнея и требовать не приходилось. Правда, ознакомившись с большим числом видов, он столкнулся с некоторыми затруднениями, но нашел выход. Первоначальные виды созданы творцом; позже, путем скрещивания, могли образоваться и другие виды, но это были только помеси уже имевшихся. Линней допускал и наличие вариаций, то есть внутривидовой изменчивости. Но это не противоречило творческому акту: он хорошо знал, что вывести новую разновидность растения не так уж хитро.

Впрочем, Линнея сама классификация интересовала больше, чем вопрос о том, откуда взялось то, что он столь старательно классифицирует.

Порядка в ботанике и зоологии становилось все больше и больше. Бинарная номенклатура (двухсловное называние), введенная Линнеем, была главной пружиной в этой кропотливой работе.

Дронт (остров Маврикия) Назван и описан Линнеем. В конце XVII века полностью истреблен.

Бинарная номенклатура растений и животных вовсе уж не такая замысловатая штука. Грубо говоря, она сводится к следующему: каждый вид животного или растения имеет только одному ему свойственное научное название, и это название обязательно состоит из двух слов: родового названия (имя существительное) и видового (обычно прилагательное).

Так, например, в роде «синица» насчитывается около десятка видов. В переводе на русский язык научные латинские названия наших обычных синиц будут такие (в скобках указаны названия, под которыми этих синиц знают любители певчей птицы):

синица большая,

синица синяя (лазоревка),

синица хохлатая (гренадерка),

синица болотная (гаичка, пухляк),

синица черная (московка, малая синица).

Синицы (слева направо): хохлатая, лазоревка, большая, болотная (гаичка), черная (московка).

То же и среди растений. Род «лютик» состоит из многих видов: лютик жестколистный, лютик языковый, лютик едкий, лютик ядовитый, лютик золотистый, лютик ползучий и т. д.

Название, данное какому-нибудь виду, вечно; оно не может быть заменено другим, и кто бы ни писал о данном виде, должен называть его именно так, а не иначе. Конечно, вечным оказывается имя, данное первым по времени автором, только при соблюдении ряда правил. Эти правила несложны: в одном роде не может быть двух одинаковых видовых названий; нужно не просто назвать, а хотя бы вкратце описать или изобразить впервые называемое животное или растение. Наконец, нужно, чтобы впервые называемый вид был действительно новым, то есть чтобы он не имел названия, данного ему кем-нибудь раньше. Названия даются на латинском языке: нелатинское имя животного (растения) в расчет не принимается.