Сергей Петренко - Апрель (книга 3)

• Название: Апрель (книга 3)
• Автор: Сергей Петренко
• Жанр: Фэнтези

---

Нимо долго молчал. Было так странно, что глаза его близко-близко. Видит он сейчас меня? В зрачках Нимо ослепительной точкой блестело солнце. В какой-то миг я потерялся в узорах серого и голубого — как будто к искорке-солнцу по синему небу всё летели и летели сизые облака — и падали в чёрную бесконечность зрачка.

И вдруг Нимо мигнул, показал мне язык и... исчез.

— Тебе уже не страшно. — Он всё ещё держал меня за руку, но летел рядом, а подо мною трепетал только ветер.

— Только не бросай меня совсем!

Он мотнул лохматой головой, чему-то улыбнулся.

— Когда-то, очень давно... я знал одну ведьму. Это было в самый первый год после Волны. Она была как будто обыкновенная девчонка. Я... дружил с ней. Что она ведьма, я узнал потом. Когда она... ушла. Мне было очень плохо тогда, в тот год, мы всё потеряли, и наступила первая в моей жизни зима, и я не мог летать... Совсем-совсем не мог, Аль!

Я будто почувствовал холод, поднявшийся из памяти Нимо. Так захотелось его обнять... Даже ветер словно стал холоднее.

— Значит, ведьмы могут быть обыкновенными девчонками?

— Да. На время. Это жутковатые вещи... Троготт мне рассказал... потом. Ведьмы иногда поглощают людей. Но эти люди не исчезают совсем. Они словно живут в памяти ведьм, а иногда случается — выходят наружу, и тогда ведьма становится другой — она полностью превращается в того человека...

Я представил Нимо рядом с жутким существом из сказок, питавшимся душами людей... Бр-р-р!

— Не бойся, ведьма не проглотит человека, если тот сам не захочет. Обычно ведьмы подбирают отчаявшихся, обездоленных — и дарят им избавление от страданий, и забвение — и долгую-долгую жизнь.

— Это они так говорят? — засомневался я.

— Нет. Я не встречался с ними после того, как... Ивенн ушла. Но я читал записки магов, Охотников, были такие, правда, очень давно и не много. Орден Охотников создал один могущественный колдун этой страны лет пятьсот назад. Ведьма взяла у него внука. Через много лет этот же колдун нашёл ведьму и выяснил, что всё случилось не так, как он думал, потому что мальчик убежал от издевательств отчима, не веря, что кто-нибудь его защитит. Правда, колдун узнал правду поздно — Серебряная Игла, созданное им оружие, убивало перед этим других ведьм, и те расторгли древний договор с королями. Колдун убедился в своей ошибке и распустил Орден, а сам то ли замуровал себя в башне, то ли ушёл куда-то. Но его книга осталась, она до сих пор считается самым достоверным рассказом о природе ведьм, записанным людьми.

Мы опустились на берег маленького лесного озера, почти идеально круглого, с полоской белого песка вдоль воды. Чистое и тёмное, я подумал, оно должно быть бездонным, глаз сказочного лесного великана, которым он смотрит в небо. Наверно, глаз иногда закрывается, когда великан засыпает — а озеро исчезает.

Нимо стоял на берегу, поворачивался то к лесу, то к воде, весь — натянутая струна, я не мог понять, что он делает — слушает, пробует запахи или всё-таки пытается что-то высмотреть, что-то притаившееся в лесной полутьме, в глубине озера.

— Ты видишь?

— Немного. Как через неровно закопчённое стекло. Небо тусклое, деревья почти не различаю, зато вода так светится...

— Мы уже прилетели? Это здесь?

— Да. Это их озеро. Их тут нет, но они чувствуют...

— Ты знаешь?

— Кажется, что знаю. У Ивенн были картины... Она любила придумывать сказки про них. На одной — это озеро. Сейчас понятно, что на самом деле это были не сказки. Может, отголоски знаний ведьм просочились в её память случайно, или Ивенн чувствовала, кто она такая — и хотела таким вот способом передать мне тайны...

Жарко. Пока мы летели, ветер и солнечные ладони играли с нами, и горячий ветер нёс, не обжигая.

— В этом озере можно купаться?

— Наверно... — Нимо присел, потрогал ладонями воду — будто гладил её. Я тоже подошёл к воде — так, чтобы она едва-едва коснулась ног. Закрыл глаза. Жара укачивала, несла куда-то, мгновенные видения проносились, свиваясь вихрями, вспыхивали картинками из калейдоскопа — раскалённая пустыня, океан, густые и мягкие травы, а я бегу сквозь них... Открывать глаза не хотелось — тогда бы видения исчезли. Я снял рубашку, сделал ещё шаг, оказавшись по щиколотку в удивительно тёплой воде. И разделся совсем, чуть стесняясь — но от этого было ещё необычней и приятней.

Казалось, прошло несколько часов. Мы плескались, лежали на песке. Песок без единого камешка, чистый и тонкий, словно просеянный на мелком сите. В конце концов, мне стало неважно — есть на свете ведьмы, или Нимо просто придумал сказку, для интересности.

Придумывать тайны! Я вздохнул, упиваясь счастьем, и снова зажмурился. Нимо сыпал песок, струйки текли, щекотали кожу, я не хотел открывать глаза. А потом солнце вдруг спряталось, опустилась прохлада, и кожа покрылась гусиными пупырышками.

Стало тревожно. Встретил взгляд Нимо — сейчас он всё видит, я знал. Что-то случилось? Нимо прислушивался — к ветру или к чему-то другому, непонятно. (...)

И нужно было скорее вставать, одеваться, к нам двигался кто-то чужой... и ясно, что Нимо это понимает. Меня тут нет, отчаянно подумал я. Я невидимка!

— Нимо... и Альт. Нимо, я тебя так долго не видела. Ты хорошо прятался! От меня, от него... Привет.

Это была, наверное, Ивенн. Я подумал, что она красивая, но дело не в этом...

(...)

— Альт! — Я удивился — как изменился её голос! Как будто... она боится. — А ты прости меня, я очень хотела встретиться с тобою раньше... Но в этих дурацких книжках... — Она снова глянула на Нимо. — В них написано много чего... может, ерунды, но как это проверишь? Там сказано, что вы, ветряные, не должны знать тех, от кого появились на свет... это мешает летать. Но раз уж сам великий Нимо не выдержал...

— Если б ты не сказала...

Ивенн высунула язык.

— Бэ-э-э!.. Мне уже надоело корчить тут с вами умников. Не забывай, что мне всегда шестнадцать, и я гораздо реже выгадываю часок, чтобы побыть сама собой... да ещё и с людьми. А мы занимаемся ерундой!

— Кто же тебе не даёт? — фыркнул Нимо.

— Никто. Наверное, я просто боюсь сделаться чересчур умной... Как ты, например!

Нимо вскочил. Плеснул в неё водой. Глянул озорными глазами на меня, отбежал к деревьям.

* * *

Замелькали странные дни.

Мы спали на деревьях, кроны у которых были такими густыми, что по ним можно бегать. Иногда забирались в брошенные норы или ложились в густую траву на берегу реки. Ивенн что-то пела комарам, и они не трогали нас.

Мы учились ловить рыбу, смеялись друг над другом, потому что рыбёшки оказывались быстрее нас, потом Ивенн ложилась на дно ручья, пока какая-нибудь любопытная форель не заплывала сама в её руки.

Мы хватали Ивенн за ладони и летели всё выше, пока земля не начинала качаться под нами отражением в капле росы. Рассвет или закат, невозможно угадать, как будут растекаться краски в этот раз, разведённые в облаках. Но самым удивительным оказался восход полной луны, показавшейся над горизонтом на востоке в тот миг, когда солнце коснулось края земли на западе... Мне было больно от радости.

...Пошёл дождь. Он был тёплым сперва, мы долго стояли под деревьями, вдыхая запахи сырого леса, и не заметили, как промокли. Вдруг похолодало. Ивенн побежала в темноту, где деревья смыкались.

Когда мы догнали её, она стояла у провала в холме, пещеры, закрытой корнями. Дождевые струи так стекали по лицу Ивенн, что мне казалось, будто она плачет.

— Он хочет поговорить с вами, — сказала она. — Твой опекун...

* * *

— Не собирался вам мешать, гуляйте хоть сто лет, да и не могу я вам помешать...

— Конечно, не можешь, — сказал Нимо.

— Я тут всё рылся в старых книгах... Ветряной маг Ирис и его друг Тидэй изучали свойства стэнции и лебеа. Тидэй хотел найти заменитель стэнции, на всякий случай. Чтобы помочь ему в опытах, Ирис надолго переставал принимать стэнцию. Заменитель так и не нашли, но Тидэй написал в заметках, будто Затмение Лебеа преодолимо, если "два мага живут в одном ветре". Точный смысл фразы я не расшифровал, а Тидэй добавлял, что практической пользы в этом мало, потому что и первый, и второй должны быть магами воздуха, но если один из них не примет лебеа — он скоро перестанет быть магом, а если примет — то хотя бы одному из них всё равно необходимо использовать стэнцию.

— Значит, я вижу потому, что со мною Альт?

— Да, Нимо. Это самое правдоподобное объяснение. Я очень надеялся, что наблюдения Тидэя окажутся верными... Жаль, что среди Ветряных было так мало настоящих учёных. Во всяком случае, у вас есть время... не много, может быть, два года, вряд ли больше, пока Альт не подрастёт... Если вам... нам... повезёт, за это время можно попытаться исправить ошибки.

— Какие ошибки, Троготт?

— Во-первых, мои. Когда собирали на корабли самое необходимое, запасы стэнции распределили по всем кораблям. Наши учёные писали, что стэнция очень капризна, и заставить её семена прорасти очень трудно. Семена я разделил на две части, одну оставил у себя, вторую — на корабле, который потерялся в Волне. Мне так и не удалось добиться, чтобы семена взошли, может быть, они переохладились зимой или слишком долго лежали в сухом контейнере — не знаю. Но пока вас двое и вы оба способны летать и видеть — вы можете попытаться сделать то, что Нимо не сумел в одиночку. Что не сумел я. Найти Острова, узнать наверняка, погибли они окончательно или всё-таки нет. Вы можете попытаться найти народ алуски — мне это не под силу. Вы можете попробовать отыскать те корабли, что считаются погибшими. Времени у вас не много — скоро Альту придётся или принять Букет Лебеа — или перестать летать.