Генри Торо - Американская повесть. Книга 1

• Название: Американская повесть. Книга 1
• Автор: Генри Торо
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01727-2

В состав тома «Американская повесть» (книга первая) входят произведения, отражающие как различные направления в литературе США, так и реальную жизнь этой многообразной по социальным традициям, природным условиям и бытовому укладу страны. Это шесть произведений, представляющих развитие жанра повести в США в XIX веке. Среди писателей, входящих в сборник, — Г. Торо, Г. Мелвилл, Дж. Кейбл и др.

---

— В прежнее время говорили, — сказала миссис Тодд скромно, — что наша семья пошла от очень важных людей во Франции и будто один из них был крупным генералом и участвовал в какой-то из старых войн. Иногда я думаю, что способности свои Сантин унаследовал от него: ведь их он не приобрел, они в нем так и родились. Не знаю, видел ли он когда-нибудь настоящий парад или был ли знаком с кем-нибудь, кто занимался такими вещами. Но он все это вызубрил и записал, так что теперь знает, как надо нацелить пушку в сарай Уильяма, в пяти милях от дома на Зеленом острове, или на верхушку Горелого острова, там, где стоит мачта. Один раз он все это мне объяснил, и я притворилась, что мне интересно. У него в этом вся жизнь, но время от времени находят на него эти злосчастные мрачные мысли, и тогда ему приходится пить.

Миссис Каплин тяжко вздохнула.

— Таких одиноких людей немало, как и растений, — продолжала миссис Тодд, которая если в чем и была сильна, так это в ботанике. — Знаю я один лавровый куст, растет он только здесь, и больше нигде на нашем побережье я таких не видела. А этот растет на открытом месте, ему там раздолье, а вид у него какой-то несчастный. Мне уже раз привозили большой пучок его листьев из Массачусетса. Я его навещаю иногда, чтобы посмотреть, как он там. Настоящий Сант Бауден — не на своем месте вырос.

У миссис Каплин вид был озадаченный, растерянный.

— Ну, я знаю одно, — взорвалась она, — он разработал какой-то план, чтобы провести сбор повзводно, и все там просто с ума посходили, так он старался вбить им в головы свое понимание того, как он представляет себе каре. Что такое каре, они и без того понимали, а после того как спустились с гор к морю, выслушали еще проповедь о вере и промысле божием от старого отца Харлоу, который никогда не может замолчать вовремя. Время для военных маневров неподходящее, они и думать забыли о воинствующей церкви — Сант ничего не мог с ними поделать. Он, как увидит толпу, только и думает, как заставить всех маршировать. Они готовы его слушаться, только всему должна быть мера. Нет, второго такого чудака во всем свете не найдешь!

— Вот и я говорю, он не такой, как другие, — повторила миссис Тодд решительно. — У странных людей, как посмотришь, — и повадка странная.

— Кто-то раз заметил, что в нашем приходе, как оглядишься, — можно встретить людей, похожих на кого угодно, на любых иностранцев, — сказала сестра Каплин, и лицо ее вдруг озарилось воодушевлением. — Раньше мне это не было так ясно. Мне всегда казалось, что Мария Гаррис похожа на китаянку.

— Мария Гаррис ребенком была очень хорошенькая, — прозвучал приятный голос миссис Блекетт; она выслушала сердечные приветы чуть ли не всех собравшихся и присоединилась к нам, — помню, как она решила проверить, правду ли говорят, что мы не шалим.

— Да, Мария была очень хорошенькая овечка, из тех хорошеньких овечек, что потом вырастают в жутко некрасивых старых овец, — решительно подхватила миссис Тодд. — Капитан Литлпейдж выглядел таким несчастным, когда думал, что он уже ни на что не годен, а она умела развлечь старика и не перечила ему. Ей было приятно время от времени послушать его знаменитые истории.

— А истории очень интересные, — рискнула я перебить.

— Да, но всегда ловишь себя на мысли, что цены бы им не было, будь они хоть наполовину правдой, — сказала миссис Тодд. — С ним, хоть он и заговаривался, было куда интереснее, чем с такими особами, как эта противная Мария Гаррис?

— Живи и давай жить другим, — мягко напомнила милая старая миссис Блекетт. — Я не видела капитана очень давно, — добавила она, — теперь-то мы почти не встречаемся. А раньше всегда были добрыми знакомыми.

— Ладно, если завтра будет хорошая погода, велю Уильяму зайти к нему и пригласить его к нам пообедать. Уильям вернется рано, чтобы никого не встретить по дороге.

— Зовут накрывать столы, — вмешалась миссис Каплин в большом волнении.

— А вот и кузина Сара Джейн Блекетт! Вот кого я рада повидать! — воскликнула миссис Тодд с искренним удовольствием. После чего две родственные души, встретившись, расстались, с обещанием как следует побеседовать попозже. Для разговоров больше не было времени, пока мы все не расселись по порядку за длинными столами.

— В такие дни я ужас как боюсь столкнуться с неприятными людьми, — вполголоса сообщила мне миссис Тодд после долгой паузы, пока мы ждали, когда начнется пир. — Вы бы не поверили, что такая дылда, как я, может быть такой боязливой. В тот день, когда я дала слово Натану, так мне стало страшно, что теперь всю мою жизнь одна его родственница будет и моей близкой родней, и я подумала: «Лучше смерть!» Бедный Натан спросил, что со мной, я ему и сказала. «Мне она тоже никогда не нравилась, — сказал он, — но тебя она не будет касаться, дорогая». Так он сказал, и за что я особенно ценила Натана, было то, что он не умел, как некоторые мужчины, всегда и на все возражать. Я ответила: «Да, но подумай о благодарственных молебнах и о похоронах, она же наша родственница, мы не можем не признать ее». Молодежь о таких вещах не заботится. Вон она идет, делайте что хотите, — сказала миссис Тодд, от общих рассуждений переходя к конкретным действиям. — Я ее ненавижу, как всегда ненавидела, но платье на ней очень красивое. Я стараюсь помнить, что она — Натанова кузина. Ох, какое счастье, она прошла, а меня не заметила. А я боялась, что она явится и станет крутить хвостом, чтобы потом сказать, что мы знакомы.

Это было так непохоже на обычное великодушие миссис Тодд, что мне стало не по себе. Но мрак быстро рассеялся, туча пропала вместе с неугодной ей особой.

Никогда не было более радушного угощения на свежем воздухе, чем то, которое семейство Бауденов предложило нам в этот день. Назвать его пикником было бы чересчур банально. Длинные столы были украшены красивыми гирляндами из дубовых листьев, изготовленными мальчиками и девочками. Мы натаскали цветов, из тех, что в изобилии росли на поле, и из хаоса цветов и всякой снеди вдруг возникла картина пира, столь же стройная, как и план шествия, предложенный ранее нашим церемониймейстером. Я зауважала Бауденов за их врожденный вкус, энергию, учтивость и за то, что проделано все было с отменным изяществом. Обведя взглядом столы, я отметила важную трезвость и смиренное достоинство присутствующих. Кое-кому унизительного положения помогло избежать лишь хорошее воспитание, но таких было немного. Вот так же их предки, подумала и я, могли бы сидеть в обеденной зале в каком-нибудь старом французском замке в средние века, когда чуть ли не каждый день происходили сражения и осады, пиры и шествия. Священники и миссис Блекетт, а также кое-кто, равный им по заслугам и возрасту, сидели на почетных местах, и если я куда и смотрела особенно часто, так это на лицо миссис Блекетт, безмятежной, но помнящей о привилегиях хозяйки этого большого празднества — звание, которого она удостоилась просто потому, что лучше всех для него подходила.

Миссис Тодд поглядела на крышу из зеленых ветвей, потом внимательно осмотрела всех собравшихся.

— Теперь они уселись, и я вижу их лучше, — сказала она удовлетворенно. — Вон старый мистер Гелбрайт с сестрой. Жаль, они не сидят рядом с нами. Им там не с кем словом перекинуться, и вид у них разочарованный.

Пир продолжался, и настроение моей собеседницы повышалось. Оживление этого нежданного торжества весьма этому способствовало, и я подумала, что иногда, когда миссис Тодд казалась мне ограниченной и погруженной в домашние заботы, это бывало лишь из-за недостатка подходящего случая проявить себя. Теперь она уже не казалась погруженной в прошлое, она как будто ждала чего-то, живая и веселая, как девчонка. Мы, ее ближайшие соседи, были полны веселья, которое являлось лишь отсветом ее веселья. Не впервые я дивилась чуду — как расточителен в этом мире человек; так ботаник дивится расточительности природы, тысячам семян, что умирают, не дав всходов. И все более поразительным представляется мне запас общественной энергии, резервная сила общества. Среди Бауденов же не на одном лице было написано, что человеку просто не хватило повода или стимула проявиться — стечение обстоятельств заперло в клетку благородный, талантливый характер, и так и держит в плену. Точно те же типы видишь на деревенском празднестве, что и на блестящем столичном рауте, и будьте спокойны — вас здесь поймут, если дух ваших речей будет одинаков с тем, что выражает ваш сосед справа и слева.

ГЛАВА 19 Конец праздника

Праздник, как уже было сказано, удался на славу. Изящная изобретательность проявилась в форме пирогов, которая привела меня в восторг. Американский пирог превосходит своего английского предка — и на празднике у Бауденов можно было убедиться, что изобретательность еще не иссякла. Не говоря уже о прелестном разнообразии материала, украшения были такие, каких я раньше в жизни не видывала. Поверх шли даты и имена, изготовленные из теста или из глазури. На одном отличном пироге с начинкой из ранних яблок был и более сложный материал для чтения, который мы с миссис Тодд поделили между собой и съели по всем правилам. Миссис Тодд великодушно помогла мне справиться с целым словом «Бауден», а второе слово «Празднуют» уничтожила сама, оставив краешек, надпись на котором прочесть не удалось, но из всего, что стояло на столе, всех сразила модель старого дома Бауденов, сделанная из пряника, — все окна и двери как в натуре, а сверху — веточки живой сирени. Его, должно быть, пекли по кускам в одной из последних кирпичных печей и куски соединили между собой только в то утро. Когда праздник кончился и дом, рассыпавшись, развалился, у всех вырвался вздох — у многих даже грустный, как будто то был обет или залог верности. Я познакомилась с автором пряничного дома, которая живо напомнила мне персонаж одной детской сказки. У нее были глаза фанатика, горящие преданностью идее. «Я бы могла целиком сделать его из глазури, но оттенок получился бы неправильный. Дом, как вы могли заметить, никогда не красили, и я решила, что лучше сделать его из пряничного теста. Я ожидала, что получится лучше», — сказала она грустно, как и множество художников до нее, говоривших о своей работе.