Елена Майорова - Женщины в эпоху Крестовых походов

• Название: Женщины в эпоху Крестовых походов
• Автор: Елена Майорова
• Издательство: М.: Вече, 2012. — 384 с.: ил.
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5546-9

Время крестоносцев — в большой степени история военных экспедиций, трудных походов, изнурительных осад, дерзких вылазок. Об этом написано множество трудов и научных исследований. Автора данной книги интересует другая сторона жизни крестоносцев, которая существовала наряду с битвами и кровью и делала возможными все эти военные подвиги: мирная, гражданская, в которой большое место занимали женщины. Жизнь крестоносцев была бы невозможна без их верных спутниц. В данной книге автор показывает роль женщин в эпоху Крестовых походов, их участие в боевых действиях и многое другое. Книга издается в авторской редакции.

---

Однако кое-какие моменты ее детского житья можно восстановить.

Не приходится сомневаться, что Бланка воспитывалась как большинство принцесс. Прежде всего, она должна была постичь основы религии, выработать в себе милосердие, осознание необходимости призрения бедных и больных. Ее обучали не только рукоделию, но чтению, письму и хорошим манерам. Она, безусловно, владела латынью, универсальным официальным языком королевств Иберийского полуострова; умела говорить на романсеро — языке общения культурных слоев испанского общества и немного знала французский. Ее мать Леонора Английская была француженкой. При английском дворе до XIV века говорили только по-французски, язык же завоеванных саксов и англов считался уделом простонародья. Донья Леонор, как ее называли в Кастилии, соединила в себе кровь двух великих династий: правителей Аквитании, страны, сиявшей полным блеском культуры уже в то время, когда на севере Франции еще только начинали зарождаться новые центры; и Анжуйского дома, богатого эффектными, выразительными в чисто средневековом смысле фигурами. Королеву Леонор называли скромной, мужественной, благоразумной, целомудренной и плодовитой, а также кроткой и боголюбивой. Но по крайней мере две из ее дочерей унаследовали через нее аквитанскую сложность и разносторонность, анжуйскую энергию и непреклонность. В личности и духовном облике Бланки легко обнаружить эти черты, равно как и полученные по линии кастильских предков целеустремленность, храбрость, работоспособность и аскетизм.

В марте 1200 г. Бланка попрощалась с родителями и сестрами и в сопровождении своей бабушки и пышной свиты отправилась во Францию, которой предстояло стать ее новым домом.

Трудно сказать, о чем вели долгие разговоры старая женщина и юная девушка во время совместного путешествия, но можно предположить, что Алиенора, осененная двойной славой французской и английской корон, жена и мать двух королей, женщина, чьи дети и внуки творили европейскую историю, произвела на принцессу сильнейшее впечатление. А бабушка, очевидно, предвидела, что природному уму внучки суждено когда-нибудь стать государственным.

По неизвестной причине старая королева не почтила своим присутствием бракосочетание, ею же самой задуманное и спланированное. Она отправилась в свой любимый монастырь Фонтенвро, где покоились ее супруг и дети, и долго пребывала там в самодостаточности своего «я» и воспоминаниях молодости, пока безрассудство сына не принудило ее заняться делами государственными.

Свадьба Бланки Кастильской и Людовика Французского состоялась в Пор-Мэр в Нормандии, английском владении — самом близком к французской границе городе, — поскольку в самой Франции, находившейся под интердиктом, нельзя было совершить никаких церковных обрядов. Венчание происходило на землях английского короля, и Филипп, опасаясь, что коварный Джон может захватить наследника французского престола, потребовал, чтобы английский король во время брачной церемонии находился во Франции.

Невеста была молода, отменного здоровья, отличалась благородной чистотой крови и была достойна стать матерью принцев Франции.

Жених был практически ровесником невесты, он появился на свет 5 сентября 1187 г. Мать его жила в вечном страхе и носила его, опасаясь за свое будущее, поэтому он родился нервным ребенком. Роста он был маленького, сложения слабого, но имел красивое и спокойное лицо и чудесные белокурые волосы, унаследованные от Изабеллы.

В раннем детстве он перенес очень тяжелую болезнь, едва не лишившую династию Капетингов продолжателя. В Палестине, где в это время находился его отец, даже ходили слухи, упорно поддерживаемые (а может быть, и распускаемые) Ричардом Английским, что наследник Франции скончался.

К счастью, эти слухи оказались сильно преувеличены.

В окружении стягов с французскими лилиями и кастильскими башнями, разодетые ради торжественного события в бархат и меха, Филипп Французский и дядя невесты Джон Английский еще раз внимательно прочитали текст брачного договора. Англичанин отдавал за племянницей фьефы Иссуден и Грасей, дарил новобрачным 20 тыс. серебряных марок, а кроме того, уступал Франции спорные территории — Вексен, Эврексен и Эвро. В случае своей смерти он соглашался завещать все свои остальные домены во Франции ново-обретенному племяннику.

К моменту бракосочетания Людовику исполнилось 13 лет. Осиротев в раннем возрасте со смертью матери, он не был избалован вниманием холодного и прагматичного, вечно занятого или отсутствующего отца. Брачные планы короля несли опасность для прав престолонаследия принца Людовика: появись у того законный, крепкий здоровьем и разумом сын, неизвестно, кому бы он завещал свою корону. Другая близкая родственница Людовика, бабушка, не любила его мать и не испытывал нежности к ее сыну; к тому же она была слишком царедворцем, слишком политиком и государственным деятелем, чтобы подарить Людовику так необходимое любому ребенку тепло и ласку.

Теперь принц получил супругу — человека, который принадлежал только ему, был предназначен любить только его, делить с ним все печали и радости. Он интуитивно надеялся, что эта юная, нежная девочка даст ему то, чего по воле судьбы он был так долго лишен: заботу, любовь, преданность.

И его надежды вполне оправдались.

В те времена наследники французского престола еще не носили титул «дофин» — он появился позднее. Людовик получил в наследство приданое своей матери и именовался графом Артуа. Филипп-Август подарил сыну с невесткой несколько замков, в частности, Пуасси, и на Бланш (как стали звать ее во Франции) лето управление хозяйством и землями во время отсутствия супруга.

В этом же году Агнесса Меранская родила сына, названного в честь отца Филиппом. История умалчивает, какие чувства питала к мачехе своего мужа Бланка, — разумеется, внешне все выглядело весьма благопристойно, но очевидно, что появление у короля сына от столь любимой им женщины не могло не внушать наследной чете тревогу. Тем более, что Агнесса снова оказалась в тягости. Филипп вполне мог оставить королевство детям от второго брака — такие случаи были известны. Например, сын Карла Великого Людовик Благочестивый в обход прав сыновей от первого брака завещал огромные владения сыну своей второй супруги Юдифи Баварской. Это вызвало кровопролитную гражданскую войну между его потомками, а затем свержение и пострижение этого добродетельного, но недальновидного короля.

Время, в которое довелось жить и действовать Бланка, было полно событий. Крестоносная эпоха — один из самых блестящих периодов истории человечества, наполненный страстью и коварством, надеждами и любовью, ощущением наступающего нового и уходящего старого. Ее наследие определило ход развития европейской цивилизации на века вперед. Многие историки отмечают, что промежуток 1090–1220 гг. был самым плодотворным в истории Средневековья.

Женский круг французского двора определяла, конечно, Адель Шампанская. Она родилась около 1140 г. и в 20 лет была выдана за Людовика VII Французского. Молодая энергичная Адель при пожилом супруге играла значительную политическую роль. Во второй половине XII в. женщины вышли из тени и шаг за шагом стали занимать авансцену. Их мнение стали принимать во внимание. Стараниями королевы обе дочери Людовика от Алиеноры Аквитанской были выданы за двух шампанских принцев, ее братьев: Мари — за Анри Щедрого, Алиса — за Тибо V, графа Блуа. Младший брат Адель Гильом по прозванию «Белые Руки» с помощью сестры-королевы занял главную церковную кафедру Франции — получил сан архиепископа Реймсского.

Не всегда Адель ладила с сыном. Видя возвышение Фландрского дома через брак Изабеллы Эно с Филиппом, она, оттесненная на задний план, яростно воспротивилась и попросила помощи у Анри II Английского. Тот прибыл в Нормандию, выступил в роли посредника и уговорил французского короля помириться с матерью. Быть может, Филипп не сразу простил вдовствующей королеве ее самовольство и довольно долго был с ней холоден, но врожденные гордость и достоинство Адель заставляли с ней считаться даже этого, далекого от всяких ненужных сантиментов правителя.

Вдовствующая королева была на стороне Агнессы. Через свою мать, Матильду Каринтийскую, Адель находилась в родстве с баваркой, а кроме того, она не приняла в качестве невестки Изабеллу Эно. Так что маленькая Бланка попала в очень непростую ситуацию.

Можно предположить, что в глубине души гордая кастильская принцесса презирала Агнессу, согласившуюся стать незаконной супругой Филиппа, и, главное, опасалась ее возможных амбиций. Род правителей Мерани имел своим предком Лиутпольдинга, и хотя сейчас несколько оскудел, сестра Агнессы Гертруда была королевой Венгрии, другая сестра, Гедвига, — причислена к лику святых. Ее брат Отгон IV, вступив в брак с Беатрисой Гогенпнауфен, наследницей пфальцграфства Бургундского, присоединил к своим владениям Франш-Конте. Но в том же году Отгон и его брат Генрих приняли участие в убийстве германского короля Филиппа Швабского, за что были преданы опале и потеряли Истрию.