Кэтрин Куксон - Друг по четвергам

• Название: Друг по четвергам
• Автор: Кэтрин Куксон
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000

C виду не было никаких причин полагать, будто Ханна и Хамфри Дрейтоны недовольны своим браком и не счастливы вместе. Но на самом деле видимость не соответствовала действительности, и после долгих лет тирании и одиночества Ханна наконец решила, что больше не согласна безропотно существовать в тени сварливого и лицемерного лондонского брокера. Единственным облегчением для Ханны за все эти годы было отсутствие мужа дома вечерами по четвергам - Хамфри уходил играть в бридж с приятелями - и по выходным, которые он проводил с пожилыми родственниками, почитающими племянника за родного сына.

Отчаявшись, несмотря на насмешки мужа, Ханна нашла убежище в литературном творчестве и, откликнувшись на объявление в местной газете, нанесла в издательство визит, полностью изменивший её жизнь. Там она встретила Дэвида Крейвентона, правую руку издателя и человека, которого вскоре начала считать своим другом по четвергам... Пользуясь регулярными отлучками Хамфри, Ханна и Дэвид встречались, беседовали, посещали кино и театры - проводили время так, как Ханне никогда не случалось проводить досуг с мужем. Хамфри, конечно же, и не догадывался о "другой жизни" жены, всецело поглощенный тем, в чем видел собственные перспективы на будущее. Но у Хамфри имелись свои тайны, и когда ситуация вышла из под контроля, последствия его стремлений оказались совершенно неожиданными.

Что до Ханны, её "друг по четвергам" оказался спасителем самого её существования. Но сумеет ли Дэвид справиться с собственными личными неурядицами и подарить Ханне столь желанное счастье?

Под обманчиво простой историей скрывается выдающийся роман, в полной мере раскрывающий талант Кэтрин Куксон живописать отношения между людьми.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: LuSt            

Перевод: LuSt, Squirrel, -Tess-, Autumn, Amica, HollyBettyBoop, makeevich, Tideland, ЛаЛуна

Редактура: codeburger, LuSt

---

– Муж… скончался в половине четвертого, Ханна. И нет, Хамфри к нам не заглядывал. А поскольку считается, что я не знаю, где он, то, естественно, я не в состоянии сообщить ему о случившемся. Поэтому он ничего не узнает, пока не явится завтра днем. Ханна, могу я просить тебя продолжать хранить молчание, пока не пройдут похороны? Они состоятся утром во вторник.

– Конечно, миссис Дрейтон. Да, конечно. Я сделаю для вас все, что пожелаете.

– Тебе не придется долго ждать: завещание огласят днем, сразу после похорон. И с этого момента все для тебя изменится к лучшему.

– Не беспокойтесь, миссис Дрейтон. Не усугубляйте ваше горе. Я вполне могу еще потерпеть.

– Спасибо, Ханна, спасибо тебе.

Прежде чем выйти из дома, Ханна снова позвонила в дом престарелых и, попросив соединить ее с сестрой, справилась, где состоятся похороны и куда можно послать цветы…

* * *

Примерно в половине третьего Ханна сидела напротив Дэвида за ломберным столиком. Дэвид учил ее играть в шахматы, а Ханна, смеясь, комментировала:

– Нет, я никогда не пойму, в чем тут суть! Почему ты, например, съел эту пешку? Ведь сам же сказал, что мне надо ходить ею.

– Но я ведь не сказал, куда именно ходить, – ответил Дэвид. – А ты поставила свою пешку под бой.

– Сэр… мадам. – Едва не столкнув фигуры из слоновой кости, оба резко повернулись навстречу Питеру, торопливо входившему в комнату. На нем не было сюртука – лишь жилет и рубашка с закатанными рукавами.

– Уверен, сэр, это она… это она.

– Ты о чем? – Дэвид вскочил на ноги.

– Там, на дороге, сэр. Я как раз… – Питер сглотнул. – Я выносил мусор во двор, когда увидел на улице такси. Двое мужчин уже вышли на тротуар и помогали выйти женщине. Это она.

– Кто? Кто?!

– Кэрри, сэр, кто же еще? Ваша жена.

– Боже мой! Только не это. – Дэвид схватился за голову и простонал: – Пилли! Так и знал, что он проговорится! Так и знал!

Потом мужчины разом повернулись к Ханне. Питер вскочил, бросился в спальню, схватил пальто и сумку Ханны и пулей вылетел из комнаты со словами:

– Скорее, мадам! Наверх, пожалуйста, наверх!

Дэвид уже подталкивал Ханну к дверям кухни и умолял ни в коем случае не выходить из укрытия.

Когда Ханна поднялась во владения Питера, тот уже ждал ее там.

– Не запирайтесь на ключ, – посоветовал он, – если вдруг она войдет, я буду ее сопровождать. Притворитесь, будто читаете или что-нибудь в этом роде – я представлю вас как свою кузину… или даже как дочь. Да, да. Можно и так сказать. – С мимолетной улыбкой слуга добавил: – Только постарайтесь не шуметь, чтобы внизу не услышали.

Питер ушел. Ханна, все еще сбитая с толку, хотела было присесть на подобие кресла-качалки, но передумала. Опустилась на устойчивый стул между окном и дверью и стала ждать.

Тем временем внизу Дэвид уже убрал шахматную доску с ломберного столика и осмотрел спальню на предмет следов пребывания Ханны. Схватил тапочки, торчащие из-под кровати, сложил и забросил их на верхнюю полку шкафа. Потом заглянул в ванную. Со стеклянной полки над раковиной забрал флакон духов, снял банный халат с крючка за дверью, вновь подошел к гардеробу и поставил духи в верхний ящик. Халат, в конце концов, можно оставить на виду: он нейтрального цвета и вполне сойдет за его собственный. Покончив с уборкой, Дэвид вернулся в гостиную.

На секунду они с Питером застыли, молча глядя друг на друга. Не успел Дэвид и рта раскрыть, как раздался звонок.

Питер дождался повторного звонка и только тогда пошел открывать. На пороге стояли трое: двое высоких мужчин и атлетически сложенная женщина, ростом не уступавшая спутникам.

– Добрый день, Питер. Признайся, тебя ведь так и тянет ляпнуть: «Господи помилуй! И принесло же вас на нашу голову!»?

– Нет, мадам.

– Хозяин дома?

– Да, мадам, хозяин дома.

Голос доносился из-за двери с правой стороны, и ни гостья, ни сопровождавшие ее мужчины не заметили присутствия Дэвида, пока не оказались в комнате. Новоприбывшая громко воскликнула:

– Это ж надо! Малыш Дэйви собственной персоной! Сколько лет, сколько зим! Так вот, значит, где ты прячешься! Ну-ну!

Она подошла к Дэвиду, остановилась, огляделась по сторонам и, широко разведя руками, произнесла:

– А обстановочка-то с претензией. Никогда не замечала у тебя богемных наклонностей. Ты поменял вкусы? О! – она указала на стену. – Твоя работа? Одна из твоих дурацких розовых крачек? Помню, там, в Усадьбе, все стены были ими покрыты. Знаешь, я замалевала их дёгтем, когда ты уехал. Да, Тони? – обратилась женщина к высокому блондину.

Тот ей не ответил, но, глядя на Дэвида, спокойно поздоровался:

– Здравствуй, Дэвид.

– Здравствуй, Тони.

Теперь заговорил второй:

– Привет, Дэвид. Как дела?

– Все в порядке, Макс, все в порядке. А у тебя?

– О, отлично, – ответил гость с любезной улыбкой. – Три победы за неделю. Разве не здорово?

– Да, конечно, – кивнул Дэвид. – Где это произошло?

– Две во Франции, одна здесь; но в основном, как ты знаешь, мы держим лошадей во Франции, у Алекса.

– Да, конечно, – Дэвид снова кивнул. – Я слышал, Алекс теперь там окончательно обосновался.

– Да. Мы тоже собираемся туда переехать, как только избавимся от Усадьбы.

– Так вы продаете Усадьбу?

– Да, именно так. Когда сойдемся в цене.

– И если я соглашусь уехать, – вставила Кэрри, переводя взгляд с одного брата на другого.

Ей ответил Тони:

– Ну, решай сама. Не поедешь с нами – останешься там в одиночестве. А сейчас давай закроем эту тему. – Он предостерегающе поднял руку. – Мы же просто заехали по пути повидаться с Дэвидом. Поэтому, женщина, я бы попросил!

 – Не хотите ли выпить чего-нибудь? – Дэвид посмотрел на Питера, стоявшего неподалеку, словно в ожидании распоряжений. Братья покачали головами, и Тони сказал:

– Мы недавно пообедали, и тут выдался свободный часок. Представляешь, это ведь Пилли нам доложил, где ты нынче обретаешься, – и со смехом добавил: – Недаром его прозвали к каждой бочке затычкой!

– Правда, он кое о чем умолчал, – снова заговорила Кэрри, глядя на Дэвида. – По его словам, у тебя здесь холостяцкая квартира. Но когда я поинтересовалась, чисто ли холостяцкая, он лишь поахал в ответ. А ты ведь знаешь, Пилли никогда не намекает просто так, правда, Дэвид? Так что – квартира и впрямь холостяцкая?

– Ты что, за дурака Дэвида держишь? – встрял Макс. – Даже если у него кто-то и завелся, ты – последняя, кому он в этом признается. Не глупи, женщина.

Было ясно, что из двоих братьев лишь Макс мог хоть как-то сдерживать сестру, поскольку тон Кэрри сразу изменился. Она светски протянула:

– Ты, помнится, предлагал выпить. Так вот: пусть эти деревенщины говорят за себя, а я бы от виски не отказалась. Питер, большой бокал. Да ты, поди, и сам помнишь мой размерчик.

– Никакого виски ты не получишь, и точка. Я ведь тебя предупреждал, помнишь? Имей в виду! – погрозив сестре пальцем, Макс обратился к Дэвиду: – Прости, Дэйви, ты же знаешь, чем это кончается. Сам сколько раз проходил.

– Ах, ты!.. – теперь Кэрри повернулась к брату. – Такой извиняющийся, такой заботливый. Да что ты вообще знаешь?!

– Достаточно, чтобы настоять: ты не получишь ничего, кроме чая и кофе. Ну, что выбираешь – кофе, чай?

– Да пошел ты со своим чаем и кофе знаешь куда…

– Знаю-знаю, сестра. Ну, а теперь… – Макс посмотрел на часы. – Через полчаса мы должны быть на вокзале, если хотим получить сидячие места. Так что пора выдвигаться. – Он вновь переключился на Дэвида. – Ты не против, если мы снова заедем к тебе, коли окажемся в этих краях – посидим где-нибудь, перекусим?

– Конечно, Макс.

– Сколько у тебя спален? – Кэрри уставилась на Дэвида в упор.

– Одна.

– О, всего одна? А где живет твой верный оруженосец? Неужто отдельно?

– Нет, он живет в этом же доме, в квартире этажом выше.

– Да что ты? Там есть еще квартира? Ну-ка, ну-ка! На это надо взглянуть.

– Обойдешься.

– Да? И кто же меня остановит, Тони?

– Например, я, мадам, – ответил Питер, и все разом повернулись к нему. – Эта квартира – моя частная собственность.

– Думаю, это было бы так лишь в том случае, если ты ее купил. А квартира, скорее всего, принадлежит владельцу дома, да?

– Полагаю, справедливо следующее: мое жилье – часть дома, но вместе с тем и часть моего жалования, гарантия моего права на уединение.

– Не забывайся, Питер. Помни, с кем разговариваешь. Что за право на уединение для прислуги?! А ведь именно ею ты всегда и был – нашей прислугой!

– Мадам, я никогда не был вашим слугой. Я служил хозяину Усадьбы, и оставался там лишь по его личной просьбе.

– Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне, Миллер! Ты что, забыл, кто я такая?

– Нет, мадам. За все время нашей беседы я ни на минуту не забывал, кто вы такая.