Юрий Победоносцев - Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)

• Название: Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)
• Автор: Юрий Победоносцев
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-062439-3

В книге на основе большого документального материала анализируется история внешней политики России с 1830 по 1918 годы. Автор рассматривает, как, исходя из национальных интересов государств, складывались военно-политические союзы, бывшие союзники становились противниками, а внезапные изменения внешней политики государств определялись изменившимися национальными интересами. Автор акцентирует внимание на тайных страницах европейской дипломатии и на объективном характере формирования в Европе двух противоборствующих военно-политических группировок.

Значительное место в книге занимает анализ событий, приведших к развалу Российской империи, а также содержится ряд оригинальных версий, объясняющих причины поступков многих исторических деятелей России.

---

Здесь нужно отметить принципиальное различие между пангерманизмом и панславянизмом, сформировавшихся к концу девятнадцатого столетия. Если Германия к этому времени уже несколько десятилетий являлась единым национальным государством, и пангерманисты ратовали за завоевание новых земель, будучи по своей сути агрессорами, то значительная часть славян все еще оставалась под властью иностранных государств, поэтому панславянисты вели справедливую борьбу за национальное освобождение родственных им народов из-под османского ига и австрийского владычества.

Франция и Германия: между миром и войной

Тем временем завершался также и процесс объединения Италии. И если раньше восточными соседями Франции были слабые мелкие государства, а западным соседом России была сравнительно небольшая Пруссия, к тому же поглощенная непрерывным соперничеством с Австрией, то теперь у границ России и Франции возникла мощная держава — Германская империя. Соответственно изменилось и отношение Петербурга к Берлину. Если во время войны 1870–1871 гг. немцы здесь встречали поддержку и одобрение, то первая же попытка Бисмарка продолжить разгром Франции встретила осуждение и противодействие со стороны Александра II.

Повод для новой войны с Францией Берлину дали реваншистские настроения значительной части французов. В августе 1873 г. епископ города Нанси выступил с пастырским посланием, призвав верующих молиться за возвращение Эльзаса и Лотарингии в лоно Франции. Но в епархию епископа Нанси входила вся Лотарингия, включая и ее отошедшую к Германии часть. Поэтому послание епископа было прочитано с церковных кафедр и опубликовано в католической печати, в том числе и на немецкой территории. Бисмарк использовал этот факт для разжигания взрывоопасной ситуации и потребовал от Парижа репрессий против церковного иерарха.

Со своей стороны в связи с выступлением нансийского епископа немецкая пресса открыла яростную кампанию, обвиняя Францию в подготовке войны и требуя от германского правительства принятия срочных ответных мер. Надо сказать, что с военной точки зрения война с Францией в 1873 г. была бы, несомненно, выгодна для немцев, поскольку на их стороне к этому времени был еще больший перевес в силах, чем в 1870 г.

Французское правительство почуяло опасность новой военной катастрофы, и в этой связи срочно обратилось за помощью к Австрии и России. Французский демарш как раз совпал с визитом Франца Иосифа в Петербург, куда император прибыл 13 февраля 1874 г. в сопровождении министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Д. Андраши. Здесь, в русской столице, Горчаков и Андраши предприняли совместную демонстрацию в пользу Франции. Они вместе посетили французского посла и заверили его, что осуждают действия Берлина. Бисмарку пришлось ретироваться. И уже 17 февраля он дал распоряжение приостановить дальнейшее развитие конфликта.

Естественно, что после этого случая Париж принял меры по усилению боеспособности своей армии, и в конце 1874 г. во Франции был введен закон об увеличении состава полка с трех батальонов до четырех. Таким образом, французская армия мирного времени увеличивалась на 144 тыс. чел.

В ответ на это немецкая пресса стала распространять слух, будто бы французское правительство срочно, даже по явно завышенным ценам, закупает в Германии лошадей для армии. В одной из ведущих германских газет появилась инспирированная Бисмарком передовица с провокационным заголовком «Является ли война неизбежной?». В статье утверждалось, что Франция увеличила военные расходы и что французская армия закупает большое количество лошадей, готовясь к нападению на Германию. В результате под шумок пропагандистской кампании 4 марта 1875 г. был издан указ кайзера о запрещении вывоза лошадей за пределы империи.

Все это было использовано Парижем для дипломатического контрнаступления. Собрав решительно все, что можно было услышать об агрессивных замыслах Берлина, французы попытались мобилизовать Россию и Англию на поддержку Франции. Призыв Парижа и на этот раз не остался без ответа. Французский посол в Петербурге получил от Горчакова обещание дипломатической поддержки в случае начала немецкой агрессии.

А в Лондоне французский демарш совпал с поступлением тревожных сведений относительно планов германского вторжения в Бельгию. В этой связи явно поверив в серьезность ситуации, английский премьер-министр Б. Дизраэли дал указания министру иностранных дел лорду Дерби обратиться к русскому канцлеру Горчакову с идеей пригрозить Берлину:

«Мое собственное впечатление таково, что нам следует организовать совместное выступление для сохранения мира в Европе… Не исключая альянс между нами и Россией по этому конкретному поводу, да и с прочими державами, как, например, Австрией, и, возможно, следовало бы пригласить для участия также и Италию».

Уже одно то, что Дизраэли, всегда крайне враждебно относившийся к имперским амбициям России, готов был сделать намек на возможность англо-русского альянса, говорит о том, что он всерьез опасался перспективы установления германского доминирования на континенте.

После принятых Россией и Англией мер призрак войны исчез так же быстро, как и появился, а Бисмарк в беседе с русским послом уверял, будто указ кайзера был вызван необходимостью сохранить конское поголовье для приближающихся полевых работ. Хотя канцлер все же не мог не признать, что обычно от подобных мер пахнет порохом.

Тем временем в начале 1887 г. Бисмарк всерьез начал опасаться скорого восстановления военной мощи Франции и вновь предпринял попытку организовать ее разгром. 11 января канцлер произнес в рейхстаге угрожающую речь, направленную против Франции, заявив, что Германия непременно будет воевать с ней — «может быть, через 10 лет, а может быть, и через 10 дней». Одновременно Бисмарк сделал демонстративный дружественный жест в сторону России: «Дружба России для нас важнее, чем дружба Болгарии и чем дружба всех друзей Болгарии в нашей стране».

Вслед за этим германское правительство объявило о призыве резервистов. В середине февраля к границам Франции были придвинуты 120 тыс. германских войск. Меч Бисмарка вновь навис над головой Парижа. Однако в последний момент железный канцлер заколебался, явно опасаясь поддержки, которую Россия вновь могла оказать французам. Поэтому во время встречи с русским послом в Берлине Павлом Андреевичем Шуваловым был сформулирован проект нового русско-германского договора без участия Австрии, отношения которой с Петербургом к тому времени вконец испортились.

Суть проекта сводилась к следующему: Россия гарантирует Германии свой нейтралитет в случае франко-германской войны, а Германия со своей стороны не станет препятствовать тому, чтобы России овладела бы черноморскими проливами и восстановила русское влияние в Болгарии. Кроме того, Россия должна была обязаться ничего не предпринимать против территориальной целостности Австро-Венгрии и признать Сербию сферой австрийского влияния.

13 января Бисмарк обратился к бельгийскому правительству с запросом, какие оно принимает меры на случай якобы возможного французского вторжения в Бельгию. А 22 января поверенному в делах в Париже было предписано срочно представить сведения о французских военных приготовлениях, для того чтобы обосновать позицию Берлина и «обратить внимание французского правительства на то обстоятельство, что его военные приготовления заставляют сомневаться в его миролюбии».

28 января Бисмарк провел в Берлине встречу с французским послом, в ходе которой последний заверял канцлера в мирных намерениях Франции. Бисмарк ему ответил, что и не сомневается в миролюбии существующего правительства. Однако оно представляется ему непрочным, поскольку «если Буланже станет председателем Совета министров или президентом республики, тогда произойдет война».

30 января, на заседании прусского министерства, Бисмарк оповестил своих коллег о возможности начала войны уже в течение ближайших же недель и заявил, что на следующей неделе в прусский Ландтаг должен быть внесен проект закона о займе в 300 млн марок на покрытие военных расходов.

На следующий день в газете «Post» появилась явно инспирированная немецким правительством статья под заглавием «На острие ножа». В ней доказывалось, что Франция лихорадочно вооружается и шовинистические чувства накалены в ней до последнего предела, что Буланже является в Париже господином положения и, придя к власти, обязательно начнет войну. Вслед за этой статьей поползли тревожные слухи, будто Бисмарк готовит ультиматум Франции с требованием отставки Буланже.

Сам же канцлер в течение всего этого времени с нетерпением ждал известий из Петербурга. Однако проект договора, привезенный Шуваловым (русским послом в Берлине), у царя одобрения не встретил. И это было совершенно естественно, поскольку подписание подобного договора позволило бы Германии окончательно разделаться с Францией, после чего Россия осталась бы на континенте один на один с гораздо более сильным в военном и экономическом отношении блоком Германии и Австрии. Попытка же Петербурга овладеть черноморскими проливами или утвердиться в Болгарии немедленно вызвала бы ответную военную реакцию со стороны Англии, а память о поражении в Крымской войне 1854 г. еще не успела выветриться из умов русских политиков.