Аполлон Коринфский - Народная Русь

• Название: Народная Русь
• Автор: Аполлон Коринфский
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5—88590—309—3.

Новая серия «Русичи» включает в себя труды дореволюционных и современных исследователей и ученых, занимающихся вопросами культуры, этнографии, истории России, русского фольклора, быта и обрядов. Ее открывает работа А. А. Коринфского «Народная Русь», впервые изданная в 1901 году в Москве, когда-то широко известная, но незаслуженно забытая в родном отечестве на многие десятилетия и, наконец, снова увидевшая свет. Богатый фактический материал, любовь к земле русской, к простому народу, к родному языку — все это не оставит читателя равнодушным.

---

Когда-то, разочарованный существующим порядком, не жалующий капитализм, А. Коринфский в определенной мере разделял революционные настроения, за что после пожаров и крови 1905 года чувствовал себя виноватым. Он стал сторонником постепенных реформ и был убежден: «Где мира нет, там правды нет…» Это — выстраданное, это — и для нас.

Верится, что имя Аполлона Аполлоновича снова будут знать в родной стране, будут читать его книги, украсят его стихами детские хрестоматии. И мы рады вернуть «Народную Русь» Вам, дорогой читатель. Мы стремились сохранить дух того времени, когда книга впервые увидела свет, а потому без изменений оставили все авторские примечания, датировку по старому стилю (заметим только, что при переводе дат праздников на новый стиль нужно прибавить 13 дней, а датировок жизни лиц, названных в примечаниях, — 11 дней для XVIII века и 12 дней — для XIX-го). Сохранены и все особенности интонации автора, в том числе столь любимое им тире, которое здесь заставляет приостановиться, читать неспешно. В цитатах из сказаний, духовных стихов и т. д. оставлена орфография подлинника: пусть звучат они так, как тогда, когда слышал их и включал в свой сказ А.А. Коринфский — певец светлого простора и былинного народа русского…

А. Смирнова, доцент Смоленского педагогического института

Посвящается Алексею Сергеевичу Ермолову

«Слово сказаний живых,
Мощное, вечное слово —
Светлый, кипучий родник,
Кладезь богатства родного!..»

«…старый таинственный сказ,
Словно странник с клюкою, в народе
Ходит-бродит, пророча порой…»
Нет ему ни в чем помех!
Это — славный русский витязь,
Богатырь последний — Смех…»

Предисловие

Настоящая книга — плод более чем двадцатилетних наблюдений за современным бытом крестьянина-великоросса, дополненных сравнительным изучением всех ранее появившихся в печати материалов по русской и славянской этнографии.

Самостоятельные наблюдения сосредотачиваются преимущественно на нижегородско-самарском Поволжье (губерниях Нижегородской, Казанской, Симбирской, Самарской). Волгу я изъездил вдоль и поперек, на берегах ее провел детство, юность и раннюю молодость, поставившие меня лицом к лицу с народной жизнью, объявшей меня неотразимым дуновением самобытной поэзии ярких преданий прошлого.

С юношеских лет стали наполняться одна за другой мои записные тетради — то пословицами, поговорками и ходячими народными словами, то отрывками деревенских песен, то содержанием подслушанных сказок.

Часть этих тетрадей, к сожалению, утратилась бесследно; уцелевшие послужили мне поводом к написанию — во «Всемирной Иллюстрации», «Ниве», «Севере» и других журналах — первых (если и вошедших в настоящую книгу, то только в качестве материала) беглых заметок о русских простонародных суеверных обычаях, связанных с различными праздниками и временами года.

Семь лет тому назад у меня появилась мысль об изучении русского народоведения — с целью более подробной разработки накопившегося в тетрадях и в памяти материала. Близкому ознакомлению с богатой литературой этого вопроса, начиная с древних первоисточников и кончая новейшими исследованиями, я в немалой степени обязан предупредительной любезности, встреченной мною со стороны заведующего Русским Отделением Императорской Публичной Библиотеки — Владимира Петровича Ламбина. Достойная всякого уважения личность этого человека хорошо известна всем работникам пера, которым приходилось за последнее десятилетие пользоваться сокровищами, собранными в государственном книгохранилище.

В конце 1895 года был напечатан в фельетоне «Правительственного Вестника» первый мой очерк, посвященный бытописанию народной Руси; в 1896-м за ним последовало несколько новых, а с конца 1897-го по настоящее время они стали появляться периодически, постепенно слагаясь в нечто цельное; к 1899-му году созрел уже и общий план всего труда.

Бесчисленные перепечатки, которыми встречала столичная и провинциальная печать каждый, появлявшийся без всякой подписи, очерк, и переводы некоторых из них на французский и немецкий язык — служили для меня достаточным побуждением к написанию дальнейших, — причем зарождалась уже и мысль о приведении всего этого материала в известный порядок и об издании книги.

Внимание, совершенно неожиданно оказанное этнографическим фельетонам «Правительственного Вестника» Ее Императорским Высочеством Великой Княгиней Милицией Николаевной, пожелавшей узнать имя автора и запросившей особым отношением, через адъютанта Его Императорского Высочества Великого Князя Петра Николаевича., барона Стааль, редакцию газеты, «будут ли эти фельетоны изданы отдельной книжкой», укрепила меня в этой мысли, которая, однако, была еще далека от осуществления. Письма, полученные от Министра Земледелия и Государственных Имуществ А.С. Ермолова, оказавшегося постоянным читателем этих очерков-фельетонов и выразившего желание лично познакомиться с их автором, явились высокой наградой за мой безымянный труд. Ободряемый добрыми советами и благими пожеланиями столь осведомленного читателя, я и приступил к изданию этой книги.

Более полугода потребовалось на систематическую обработку напечатанных фельетонов, на дополнение их новыми очерками, также появившимися в «Правительственном Вестнике» благодаря исключительно сочувственному отношению главного редактора — Константина Константиновича Случевского, отведшего на столбцах газеты широкое поле замыслам автора.

Чем жива народная Русь — в смысле ее самобытности? На чем зиждятся незыблемые устои ее вековечных связей с древними, обожествлявшими природу, пращурами? Какими пережитками проявляется в современной жизни русского крестьянина неумирающая старина стародавняя? Где искать источники того неиссякаемого кладезя жизни, каким является могучее русское слово — запечатленное в сказаниях, песнях, пословицах и окруженных ими обычаях? Чем крепка бесконечная преемственность духа поколений народа-богатыря? Что дает свет и тепло жизни народа-пахаря? Что темнит-туманит и охватывает холодом эту подвижническую-трудовую жизнь, идущую своими заповедными путями-дорогами?

Вот семь вопросов, на которые я — по мере сил — пытался ответить в этой своей книге. Внешний мир, обступающий суеверную душу русского крестьянина, и внутреннее бытие этой детски-пытливой, умудренной многовековым жизненным опытом, стихийной души, — вот что я желал отразить с большей или меньшей полнотою на предлагаемых вниманию читателей страницах.

Приблизился ли я хоть сколько-нибудь к задуманной цели — судить не мне, а моим будущим читателям и критикам, за каждое существенное указание со стороны которых я буду искренне признателен.

Если только суждено увидеть свет следующим изданиям этой книги, являющейся вместе с «Бывальщинами» заветным трудом всей моей жизни, то я не премину воспользоваться всеми такими указаниями, чтобы устранить, по мере возможности, те ошибки и неточности, которые, несомненно, могут встретиться здесь, и пополнить допущенные теперь пробелы.

Жизнь русского пахаря красна праздниками: к ним приурочено и огромное большинство простонародных сказаний, поверий и обычаев. Потому-то в основу своих очерков я и положил эти «красные» дни, отведя месяцеслову («круглому году») народной Руси чуть ли не две трети своей работы. На общие вопросы жизни, отразившиеся в сказаниях русского народа, пришлась остальная треть (первые семь и десять последних очерков.)

Перечитав отпечатанные листы своей «Народной Руси», я считаю особенно приятным долгом посвятить эту книгу глубокопочитаемому Алексею Сергеевичу. Без его нравственной поддержки, без его драгоценных для меня писем, она если бы и увидела свет, то — в лучшем случае — только в отдаленном будущем.

9 декабря 1900 г., С.-Петербург.

Аполлон Коринфский

I Мать-Сыра-Земля

Ничего нет для человека в жизни святее материнского чувства. Сын родной земли — живущий-кормящийся ее щедротами, русский народ-пахарь, дышащий одним дыханием с природою, исполнен к Матери-Сырой-Земле истинно сыновней любви и почтительности. Как пережившие не один, не два века сказания, так и чуть не вчера молвившиеся-сказавшиеся красные слова, облетающие из конца в конец неоглядный простор народной Руси, в один голос подтверждают это, ни на пядь не расходясь с бытом-укладом поздних потомков могучего богатыря Земли Русской Микулы-свет-Селяниновича, крестьянствовавшего на Святой Руси в старь стародавнюю.

Ветхозаветное слово, повествующее о создании человека «от персти земныя», не могло не придтись по мысли, не могло не прирасти к суеверному сердцу славянина-язычника, крестившегося в волнах Днепра-Словутича при Владимире Красном-Солнышке, князе стольнокиевском. В стихийной народной душе еще. и до наших дней не умирает живучее сознание вековечной связи с обожествляющейся супругою прабога Сварога, праматерью человечества, за которую слыла обнимаемая небом земля, сливающаяся с ним в едином плодотворящем таинстве.