Сергей Соловьев - Взгляд на историю установления государственного порядка в России до Петра Великого

• Название: Взгляд на историю установления государственного порядка в России до Петра Великого
• Автор: Сергей Соловьев
• Жанр: История

В предлагаемое вниманию читателей трехтомное собрание сочинений великого русского историка С.М.Соловьева (1820-1879) вошли либо не переиздававшиеся после их первого выхода в свет произведения автора, либо те его труды, число переизданий которых за последние сто лет таково, что они все равно остаются неизвестны массовой аудитории.

 Подбирая материалы к трехтомнику, составители, прежде всего, стремились как можно более полно (разумеется, с учетом компактности данного издания) представить взгляды С.М.Соловьева на различные проблемы истории России, начиная с эпохи Киевской Руси и заканчивая царствованием императора Александра I. При этом, по возможности, соблюдался хронологический принцип распределения подобранного материала первого, второго и третьего томов. Исследовательским работам С.М.Соловьева предпосланы его автобиографические записки, позволяющие читателю взглянуть на личность великого историка его собственными глазами. Издание снабжено комментариями и открывается вступительной статьей, содержащей краткую характеристику научного наследия С.М.Соловьева.

---

Славяне жили особыми родами. «Каждый жил с родом своим, на своем месте, и владел родом своим», — говорит наш древний летописец. Когда умирал князь, старшина, глава рода, то место его заступал старший сын, который был для младших братьев вместо отца; по смерти последнего старшиною рода становился следующий за ним брат и так далее, всегда старший в целом роде. Таким образом, старшинство не переходило прямо от отца к сыну, не было исключительным достоянием одной линии, но каждый член рода имел право в свою очередь получать его. Легко понять, что при таком порядке вещей тишина и согласие внутри родов не могли долго сохраняться. Связь между членами общества была только чисто родовая и слабела тем более, отношения становились тем неопределеннее, чем в отдаленнейших степенях родства находился старшина к остальным членам рода; чем более размножались и расходились родовые линии, тем запутаннее и спорнее становились права на старшинство: отсюда необходимо проистекали несогласия, усобицы. При столкновениях отдельных родов дела также с трудом могли решаться миролюбиво, потому что каждый род, старшина каждого рода должен был блюсти честь и выгоды последнего и не уступать другим: отсюда необходимо также восстание рода на род, о чем свидетельствует летописец. Чтобы восстановить согласие, единство, наряд между родами, единственным средством было отдать решение родовых споров судье беспристрастному, призвать Князя — нарядника из чужа, из чужого рода: так и сделали несколько северных племен — славянских и финских, чем и положили начало Русскому государству в половине IX века.

Прежде нежели обратимся к следствиям этого великого события, бросим взгляд на состояние других европейских народов в означенное время. В других странах Европы в половине IX века происходили явления также великой важности. Знаменитая роль франкского племени и вождей его кончилась в начале IX века, когда оружием Карла Великого политические идеи Рима и Римская церковь покорили себе окончательно варварский мир и вождь франков был провозглашен императором Римским. Духовное единство Западной Европы было скреплено окончательно с помощью Рима; теперь выступало на сцену другое, новое начало, принесенное варварами, германцами на почву империи; теперь начинается материальное распадение Карповой монархии, начинаются вырабатываться отдельные государства, члены западноевропейской конфедерации. IX век был веком образования государств как для Восточной, так и для Западной Европы, веком великих исторических определений, которые действуют во все продолжение новой европейской истории, действуют до сих пор. В то время, когда на Западе совершается трудный, болезненный процесс разложения Карповой монархии и образования новых государств, новых национальностей, Скандинавия, эта старинная колыбель народов, высылает многочисленные толпы своих пиратов, которым нет места на родной земле; но континент уже занят, скандинавам нет более возможности двигаться к югу сухим путем, как двигались их предшественники, — им открыто только море, они должны довольствоваться грабежами, опустошением морских и речных берегов.

В Византии происходит также важное явление: богословские споры, волновавшие ее до сих пор, прекратились; в 842 году, в год восшествия на престол императора Михаила, с которого наш летописец начинает свое летосчисление, созван был последний — Седьмой Вселенский Собор для окончательного утверждения догмата, как будто бы для того, чтобы этот окончательно установленный догмат передать славянским народам, среди которых в то же самое время начинает распространяться христианство; тогда же, в помощь этому распространению, является перевод Св. Писания на славянском языке благодаря святой ревности Кирилла и Мефодия. По следам знаменитых братьев обратимся к нашим западным и южным соплеменникам, судьбы которых должны обратить на себя наше особенное внимание.

По своему положению западные славяне должны были с самого начала войти во враждебные столкновения с германцами, сперва с турингами, а потом с франками. У последних Карловинги сменили Меровингов. Германские племена соединились в одну массу; дух единства, принятый германскими вождями на старинной почвеРимской империи, не переставал одушевлять их, руководить их поступками; потомок Геристаля принял титул Римского императора; располагая силами Западной Европы, Карл Великий двинулся на Восточную с проповедью римских начал, единства политического и религиозного. Что же могла противопоставить ему Восточная Европа? Народы, жившие в простоте первоначального быта, разрозненные и враждебные друг другу. Легко было предвидеть, что новый Цезарь получит такие же успехи над младенчествующими народами Восточной Европы, какие старый Цезарь получил некогда при покорении варварского народонаселения Европы Западной. По смерти Карла Великого преемники его уже не могли с таким постоянством и силою действовать против славян, и между последними видим стремление к самостоятельности, чем особенно отличаются князья Моравские. Но эти князья должны были понимать, что для независимого состояния Славянского государства прежде всего была необходима независимая славянская церковь; что с немецким духовенством нельзя было и думать о народной и государственной независимости славян; что с латинским богослужением христианство не могло принести пользы народу, который понимал новую веру только с внешней, обрядовой стороны и, разумеется, не мог не чуждаться ее.

Вот почему князья Моравские должны были обратиться к Византийскому двору, который мог прислать в Моравию славянских проповедников, учивших на славянском языке, могших устроить славянское богослужение и основать независимую славянскую церковь; близкий и недавний пример Болгарии должен был указать Моравским князьям на этот путь. Со стороны Византии нечего было опасаться притязаний, подобных германским: она была слишком слаба для этого, — и вот из Моравии отправляется в Константинополь посольство с просьбою о славянских учителях; просьба исполнена: знаменитые братья Кирилл и Мефодий распространяют славянское богослужение в Моравии и Паннонии. Но не западным славянам суждено было основать среди себя независимую славянскую церковь: в последнее десятилетие IX века на границах славянского мира явились венгры. Политика Дворов — Византийского и Немецкого — с самого начала обратила этот народ в орудие против Моравской державы. К несчастию для последней, в 894 году умер знаменитый князь ее Святополк; в то время, когда западным славянам нужно было сосредоточивать все свои силы для отпора двум могущественным врагам — немцам и венграм, моравские владения разделились на части между сыновьями Святополка; вражда последних погубила страну, которая стала добычею венгров.

Разрушение Моравской державы и основание Венгерского государства в Паннонии имели важные следствия для славянского мира: славяне южные были отделены от северных; уничтожено былоцентральное владение, которое начало было соединять их, где произошло столкновение, загорелась сильная борьба между Востоком и Западом, между славянским и германским племенем, где с помощью Византии основалась славянская церковь; теперь Моравия пала, и связь славян с югом, с Грецией рушилась; венгры стали между ними. Славянская церковь не могла утвердиться еще, как была постигнута бурею, отторгнута от Византии, которая одна могла дать ей питание и укрепление. Таким образом, с уничтожением самой крепкой связи с Востоком, самой крепкой основы народной самостоятельности, западные славяне должны были по необходимости примкнуть к западному римско-германскому миру и в церковном и политическом отношении. Самостоятельное Славянское государство могло образоваться и окрепнуть только на отдаленном востоке, куда нс достигали западные влияния, ни материальные, ни духовные. К судьбе этого-то государства мы теперь и обратимся.

Мы видели, как среди северных племен явился князь, призванный для установления наряда в Земле, взволнованной родовыми усобицами. Установление наряда среди племен, сосредоточение их около одного правительственного начала дали им силу; этою силою северных объединенных племен князья пользуются для того, чтобы подчинить себе, сосредоточить под своею властью и остальные племена, обитавшие в нынешней Средней и Южной России. Теперь предстоит нам вопрос: в каких же отношениях нашелся князь к племенам, призвавшим его и к подчинившимся впоследствии? Для решения этого вопроса должно обратиться к понятиям племен, призвавшим власть. Летописец прямо дает знать, что несколько отдельных родов, поселившись вместе, не имели возможности жить общею жизнию вследствие усобиц; нужно было постороннее начало, которое условило бы возможность связи между ними, возможность жить вместе. Племена знали по опыту, что мир, наряд, возможен только тогда, когда все живущие вместе составляют один род, с одним общим родоначальником; и вот они хотят восстановить это прежнее единство; хотят, чтобы все роды соединились под одним общим старшиною, князем, который ко всем родам был бы одинаков, чего можно было достичь только тогда, когда этот старшина, князь, не принадлежал ни к одному роду, был из чужого рода. Они призвали князя, не имея возможности с этим именем соединять какое-либо другое новое значение, кроме значения родоначальника, старшего в роду.