Н. Северин - Перед разгромом

• Название: Перед разгромом
• Автор: Н. Северин
• Издательство: TEPPA
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00607-6, 5-300-00606-8

Н. Северин — литературный псевдоним русской писательницы Надежды Ивановны Мердер, урожденной Свечиной (1839–1906). Она автор многих романов, повестей, рассказов, комедий. В трехтомник включены исторические романы и повести, пользовавшиеся особой любовь читателей. В третий том Собрания сочинений вошли романы «В поисках истины» и «Перед разгромом».

---

В нем проснулась ревность ко всему, что окружало ее, что ей нравилось, что ее забавляло и утешало. Прежде всего — дети. Дикая мысль, что в Елене никогда не проснется чувственность, пока дети будут удовлетворять ее потребность в нежности и ласках, завладела им так, что он разлучил ее с детьми.

Может быть, он смутно рассчитывал на взрыв отчаяния со стороны жены, на бурную сцену с упреками, объяснениями и примирением, но ничего подобного не произошло: Елена безропотно покорилась его решению, как всему, что он приказывал, но замкнулась в самой себе еще больше прежнего. Все свободное после работы у бабушки время, которое она раньше проводила с детьми, она посвящала теперь чтению, игре на арфе, пению, в надежде умилостивить своего повелителя. Но ее покорность только усиливала его озлобление. Он не мог не чувствовать ненависти и отвращения, скрывавшихся под этой покорностью, и сознание своего бессилия в борьбе со слабым, беззащитным, одиноким существом, бессознательно оказывавшим непреклонное сопротивление его страсти, приводило его в неистовство.

Аратов опять начал покидать дом на неопределенное время, подтверждая приказание не дозволять молодой барыне видеться с детьми иначе как при старой барыне, к которой их каждое утро приносили на несколько минут. Он знал, что это приказание будет исполнено. Серафима Даниловна могла осуждать его с глаза на глаз, находить его действия жестокими и нелепыми, но слишком строго стояла за принцип самодержавия в семье, чтобы преступить приказание правнука, даже в таком случае, когда не одобряла этого приказания. От нее поблажки Елене не было, даже если бы она и любила ее, а такого чувства старуха к ней не питала, и Дмитрий Степанович чувствовал это как нельзя лучше. Кроме того он знал, что не будет поблажки и от личности, которую он приставил к детям. У него было много причин не сомневаться в преданности к нему Анельки.

Назначение этой таинственной личности старшей надзирательницей над барчатами привело в негодование весь дом. От барина ждали скорее дурного, чем хорошего, но, чтобы он дошел до такого бесстыдства, никто не поверил бы, если бы это воочию не случилось.

Осуждала его за это и прабабка.

— Вот они, нонешние-то каковы: метрессок своих поганых в няньки к детям от законной супруги приставляют! — заметила она с язвительной усмешкой, когда ей доложили о новом распоряжении барина.

Однако поднять свой властный голос против такого бесчинства старуха не пожелала, и приказание Аратова было исполнено: детей поселим во флигель в саду и поручили Анельке, а Елена Васильевна могла видеть их только по утрам у бабушки. Остальное время она должна была проводить в занятиях, которые, по мнению ее мужа, должны были пополнить ее воспитание, прерванное вследствие домашних обстоятельств и раннего замужества. Она рисовала узоры для бабушкиных вышивальщиц и трудилась над заказанным ей мужем халатом, искусно выводи узоры разноцветными шелками по шелковой ткани, привезенной им из Франции, где он видел такой халат на известном щеголе, герцоге Лозене.

О сплетнях, ходивших в усадьбе про женщину, которой были переданы на попечение ее дети, Елена ничего не знала. Она принадлежала к разряду чистых существ, перед которыми дерзкое злоязычие смолкает и бесстыдные мысли не выговариваются, не из боязни предательства (никого не подвела она в беду, с тех пор как приехала сюда), а потому, что заставить ее понять грязную истину было бы слишком трудно. Да и бесполезно такое открытие: ничего, кроме душевного смятения, не возбудило бы оно в ее душе — ни жажды мщения, ни даже оскорбления; оскорбляться можно только тем, что сознаешь не только сердцем, но и умом.

А был ли у Елены ум? Этого даже и муж ее, невзирая на свою проницательность, не мог бы сказать.

Елена была какая-то особенная. Ни к одной из женщин в аратовской семье нельзя было приравнять ее. Непохожа она была ни на дочерей Серафимы Даниловны, ни на сестер Дмитрия Степановича, ни на его мать, так же, как и Елена, взятую издалека и скончавшуюся в молодых летах, по слухам, от притеснений бабушки Серафимы Даниловны. Как приехала сюда Елена всем чужая, такою и оставалась, с замкнутою душою, никому не открывая ни своих чувств, ни мыслей, ни желаний, ни надежд. Никогда не вспоминала она вслух о своем прошлом, и о ней знали только то, что она из знатной, но разорившейся семьи, бесприданница.

Визит молодого соседа имел роковые последствия для судьбы Елены. Узнав о приезде гостя, она стремительно сорвалась с места перед пяльцами и, чтобы не попасться на глаза незнакомцу, побежала к себе. Для этого надо было пройти через весь дом, и она не могла не заметить переполоха, поднявшегося в доме по случаю посещения соседа. Мальчишки и девчонки мчались с приказаниями в людские и в кухни; дворецкий в сопровождении лакея с фонарем спускался в подвал за винами, экономка торопилась в кладовую за добавочной провизией. Эта суматоха и приготовления навели Елену на мысль воспользоваться случаем повидать детей в неурочный час.

Судьба благоприятствовала ей. Елене удалось выйти в сад никем не замеченной и найти сынишку одного во флигеле. Весь штат приставленной к детям прислуги принимал участие в чествовании слуг приезжего господина, и Анелька побежала разыскивать кормилицу с маленькой барышней, в страхе, чтобы та, соблазнившись редким случаем повидаться со своим ребенком, не завернула в деревню и не внесла барское дитя в свою грязную избу.

Увидав Елену, мальчик обезумел от радости и начал умолять мать взять его с собою в дом.

Как большая часть сдержанных и скрытных натур, Елена сама не подозревала, на какие отчаянные поступки она способна в такие минуты, когда в ней вспыхнет страсть, тлеющая в ее душе под гнетом привычки к покорности, привитой ей воспитанием с ранних лет. Мольбы и слезы сына заставили ее совсем потерять голову. Будь, что будет, пусть его отнимут у нее силой, а добровольно она с ним не расстанется! Весь дом занят гостем, бабушка при чужом шума не поднимет, Дмитрия Степановича раньше будущей недели ждать нельзя… добраться бы только до спальни и запереться там.

Эти мысли вихрем проносились в голове Елены в то время, как схватив ребенка на руки, она, боязливо озираясь по сторонам, пробиралась с ним по боковым аллеям к выходу из сада. Но за нею пустились в погоню раньше, чем она успела дойти до калитки, и, заслышав за собою шаги, Елена поспешно свернула к цветнику перед балконом, где на мгновение остановилась, задержанная пристальным взглядом незнакомца, перегнувшегося через перила, чтобы лучше ее разглядеть. Впрочем, ее замешательство было недолгим, почти тотчас же очнувшись, она пустилась бежать дальше, обогнула дом и беспрепятственно достигла двери своей спальни; вбежав туда, она заперлась на ключ в ту самую минуту, когда с противоположного оконца галереи уже появилась запыхавшаяся от волнения Анелька.

Начались переговоры через запертую дверь. Анелька умоляла отдать ей барчонка, клялась, что все останется между ними. Но на Елену нашел дух сопротивления, и расстаться с сыном ей казалось невозможным. У нее мутилось в уме от неожиданных чувств, поднимавшихся со дна ее души и побуждавших ее к таким решениям, о которых она раньше понятия не имела. Ей точно кто-то подсказывал необходимость восстать наконец против тиранства, которому ее так долго и так безнаказанно подвергали, пользуясь ее одиночеством и беззащитностью. Это тиранство теперь так возмущало ее, что она искренне заявила, что скорее зарежется, чем добровольно уступит своим мучителям. Анелька испугалась угрозы и побежала за помощью к Дарье Трофимовне. Но и последней ничего не удалось поделать с молодой женщиной, внезапно и точно под чьим-то наитием извне понявшей свои права и обязанности защищать их.

Благодаря присутствию гостя ее оставили в покое, но другое предположение Елены — относительно возвращения мужа — не сбылось: он вернулся много раньше, чем его ждали, и, услышав знакомые шаги по коридору, она вздрогнула от испуга. Бледная и трепещущая сорвалась она с ковра и уперлась испуганным взглядом в дверь, прислушиваясь к шагам, быстро приближавшимся к ней.

Сынишка ее, не понимая, в чем дело, и принимая, может быть, движение матери за новую игру, со смехом ухватился ручонками за ее юбку, напрягая силенки, чтобы заставить ее опуститься на ковер рядок с ним.

— Пусти, пусти, моя радость! — шептала Елена дрожащими губами, пытаясь освободиться от вцепившихся в нее ручонок. — Слышишь, стучат!

— Не отвояяй, не отвояяй! — вскрикнул малютка, без сомнения вспомнив, как несколько часов тому назад им удалось благополучно отразить нападение.

— Нельзя… — это папенька!

Эти слова произвели магическое действие: мальчик внезапно смолк, выпустил из рук платье матери и боязливо попятился назад в темный угол, не спуская широко раскрытых от испуга глаз с двери, которую его мать торопливо отворяла.