Николай Плахотный - Вид с больничной койки

• Название: Вид с больничной койки
• Автор: Николай Плахотный
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9265-0732-1

У каждого — свой опыт общения с людьми в белых халатах, достойный повести и новеллы, а скорее, драмы и трагедии… Но до сих пор на книжных полках не встречалось записок пациента. И вот они появились. Рискнул их написать Николай Федорович Плахотный — профессиональный журналист, который за свою жизнь прошел все ступеньки СМИ, от многотиражки до центральных изданий. Как горько узнаваемо то, что найдет читатель в его необычной книге: ведь подобные истории, изложенные на этих страницах, случались или могут случиться с любым из нас, за исключением так называемых vip-персон страждущего человечества, удостоенных особых опек со стороны жрецов и слуг Гиппократа. А нам, простым смертным, упаси бог столкнуться с отечественной медициной, которая, как и власть, пронизанная взяточничеством, коррупцией, трещит по швам со времен развала Советского Союза.

---

— Между прочим, мой отец был не просто читателем, выписывал домой журнал «Физиология».

— Мой же к тому времени был его автором, часто печатался.

— Боже, как, однако, все в жизни связано, переплетено.

— Очень точно выразились: связано и переплетено.

— Знаете, не зря мы встретились. Короткой беседой, пожалуй, не ограничиться. Для затравки первый вопрос: «С высоты вашего положения каким представляется нынешний уровень отечественной медицины, сравнительно с мировым уровнем?»

— Вопрос правомерный, ожидаемый… Кардиология, как отрасль медицины, за последние 20–25 лет если не пережила, то претерпела свойственные эпохе резкие перемены бытия. Одни оценивают их как кризисные, другие — как негативные… Развивая ваш тезис, хочу подтвердить оный образным, вернее, историческим примером.

Во МХАТе некогда шел замечательный спектакль «Кремлевские куранты» по пьесе Николая Погодина. И был там, между прочим, такой характерный, взятый из жизни эпизод. В дни октябрьских событий семнадцатого года оказались выведенными из строя главные государственные часы, символ страны, — Кремлевские куранты. Владимир Ильич Ленин пригласил искусного мастера-часовщика. И поставил вопрос: «Можно ли восстановить куранты?» В ответ услышал: «Люди эти часы сделали. Люди их сломали… Значит, люди же способны сломанные часы и починить». Позволю себе спроецировать ситуацию применительно к предмету нашей беседы, имея в виду положение дел в отечественной кардиологии.

За годы так называемой перестройки наши стратеги и новаторы немало дров наломали. Сказалось это, между прочим, и в сфере здравоохранения. Следовательно, отразилось и на здоровье нации.

В подтверждение печальная статистика… Берем за ориентир конец восьмидесятых годов. На данном временном отрезке смертность от сердечно-сосудистых заболеваний составила 3,2 процента от числа госпитализированных с этим недугом. В следующее десятилетие в средней и старшей возрастных группах (45–65 лет) число госпитализаций фактически удвоилось, — соответственно возросло количество летальных исходов. Речь идет о кризисных масштабах заболеваний сердца в разных ипостасях.

Глобальные сдвиги в обществе неизменно сказываются на человеческих сердцах как бы не в первую очередь. Этот орган чутко реагирует на все, в том числе и на нестабильность экономической, финансовой жизни в государстве. В частности, это суммарно фиксируется в рублях. Заглянем в статистические справочники. На нужды здравоохранения в стране (в 80-х годах) отчислялось 3,7 процента валового национального продукта. Для сравнения: в США этот показатель втрое выше. Между тем на текущий, 2004 год наше здравоохранение получит в свое распоряжение только 2,1 процента от ВВП. Печальные цифры.

Надо признать, данная отрасль бытия и прежде — в лучшие годы — не была любимицей Госплана. И все же благодаря общим усилиям (и авторитету бывшего министра здравоохранения Е. И. Чазова) забота о здравии народа стояла во главе угла на всех уровнях — от сельсовета до Совмина.

И это были отнюдь не голые слова. В начале восьмидесятых на западной окраине столицы, в лесопарковой зоне выросли корпуса Кардиологического центра, где мы теперь с вами находимся. В сущности, это научно-производственное объединение ничем не уступает мировым аналогам. Немного погодя был заложен фундамент родственного подразделения: кардиологический комплекс практической хирургии имени Бураковского. Его строительство и полное оснащение аппаратурой мирового уровня завершено к 1995 году. Так что страна наконец обрела триединый кардиологический комплекс.

— Уточните специфику вашего НИИ.

— Наш «конек» — терапия. Мы разрабатываем перспективные способы лечения коронарных заболеваний лекарственными средствами.

Это не все. С некоторых пор пытаемся своими способами и средствами проникнуть внутрь организма не только с помощью шприца. Речь идет о бескровных операциях. О них потом.

Готов высказать мысль, возможно, банальную, вместе с тем и парадоксальную. На необозримом фронте борьбы за жизнь и долголетие наших соотечественников у медиков, к великому сожалению, нет полного взаимопонимания с теми, ради блага которых эта борьба и идет. Имею в виду наших пациентов. Таков уж русский менталитет, что ли: мы беспощадно относимся к собственной плоти. Особенно смолоду. Себя не щадим! Нет культа долголетия. Часто ради куража на мелочи растрачиваем силы, бесценное свое здоровье. А ведь прежде была поговорка: «Береженого и Бог бережет!». Спохватываемся тогда, когда жареный петух клюнет в одно место. Ну а ежели совсем-совсем прихватит — есть же «скорая помощь», кличут чудодейственных целителей. Порой на шарлатанов никаких денег не жалеем.

— Все это, Юрий Никитич, очень знакомо. Ибо параллельно с официальной — белой медициной — существует теневая отрасль знахарства на коммерческой основе. Если быть точным, это спекулянты, пользующиеся нашей доверчивостью, темнотою. Цепочкою потянулись сюда падкие на деньгу жулики, вместе с тем каркас составляют дипломированные врачи, обратившиеся в оборотней. Я слышал, что оборот подпольных медицинских услуг в несколько раз превосходит государственные вложения в эту отрасль.

— Понимаю вас и полностью разделяю состояние вашей души, ума. Многие граждане не отдают себе отчета, что здоровье ни за какие деньги не купишь, его надо беречь от рождения и всю сознательную жизнь. Постоянно следить за его состоянием. Не просто прислушиваться: «Ой, что-то в груди кольнуло!» Или: «Отчего-то голова закружилась!» Речь идет о систематическом контроле. В первую очередь, разумеется, важно следить за артериальным давлением. Для чего не следует всякий раз бежать в поликлинику. В домашней аптечке рядом с градусником должен лежать тонометр. Всяк должен знать точные параметры своего АД. Ежели повысилось, тут же принимать адекватные меры. По объективным данным, гипертонией у нас страдают от 32 до 37 миллионов. Это уже люди обреченные на преждевременную смерть. Об угрожающих последствиях названного симптома большинство знает, но из их числа лишь половина сердечников обращается к врачам. Да и то, как правило, в критических ситуациях.

Из общего числа больных хронической сердечной недостаточностью (ХСН) только пять процентов мужчин принимают адекватные меры. У особ противоположного пола этот показатель несколько выше: 17,9 %, то есть женщины более ответственно подходят к своему здоровью. Но в сравнении со странами Западной Европы мы и тут безбожно отстаем. Считаю, что настало время вести в школах — с младших классов — уроки медицинского ликбеза.

— Когда я впервые оказался на больничной койке в отделении кардиологии, лечащий врач на полном серьезе сказал: «Н. Ф., вы совершенно необразованный пациент!»

— Это еще не худший вариант… Есть еще так называемые малообразованные «умники»… Нахватавшись верхов, занимаются самолечением, а, оказавшись в клинике, публично дискутируют с врачами. Ну и заодно «просвещают» соседей по палате, любопытных в холле… Там порой можно услышать такую дичь, что уши вянут. Говорю об этих несчастных заблудших им не и укор — в предостережение, в том числе и их пастве.

Что еще необходимо знать… Серьезные неприятности у сердечников часто случаются вроде бы без особых на то причин, без очевидного повода… Все как будто хорошо, но вдруг участился пульс, возникло сердцебиение. Качнулось вверх давление: стало 140 на 90. При этом самочувствие вроде бы еще терпимое. Да, все вошло бы в норму, кабы не бытовая ссора или служебная неприятность. А тут как назло возник в атмосфере неблагоприятный геомагнитный фон. И пожалуйста, получайте сердечный криз, чего вполне достаточно для инфаркта, для инсульта. Окружающие при этом руками разводят: Н. был в расцвете сил, полон жизненной энергии, все имел, ни в чем себе не отказывал, — и вот остановка, что называется, на полном скаку.

Ценою невероятных усилий Н. удается вырвать из объятий смерти… Родные, близкие, друзья рады, счастливы. Они еще не знают, что увозят из больницы домой живой труп. Вскоре выясняется: Н., в сущности, способен вести лишь растительный образ жизни.

Такое существование, понятно, не приносит окружающим радости, хотя «жизнь» порой растягивается на несколько лет.

Все это, повторяю, можно было избежать, если бы пациент с признаками сердечной недостаточности повнимательней следил за собственным здоровьем.

— Мой стаж сердечника (ишемия), доложу вам, вышел за пределы уже двух десятков лет. На моей памяти прошло много всевозможных лекарственных препаратов, которыми приходилось пользоваться в критические моменты. Но вспоминается при этом старое… Родители не могли жить, например, без валерьянки, без ландышевых капель. А скольким людям жизнь спас нитроглицерин. В конце 60-х в моду вошли капли Вотчала. Помню, мама Богом молила выслать ей (в глубинку) сей чудо-эликсир. В аптеках столицы бывало его днем с огнем не сыщешь. Пришлось поехать в Боткинскую клинику, на территории которой работал сей замечательный труженик науки и практик одновременно. Я был принят профессором в его рабочем кабинете и ушел не с пустыми руками…