Леена Лехтолайнен - Чертовы котята

• Название: Чертовы котята
• Автор: Леена Лехтолайнен
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-04387-9

Потеряв из виду своего возлюбленного Давида Сталя, оставившего ее в квартире один на один с незнакомым мертвецом, Хилья Илвескеро нанимается телохранителем к богатой избалованной красотке, невесте финского миллионера. Вместе с ней Хилья отправляется на горнолыжный курорт в Швейцарию и там делает сразу два потрясающих открытия: охраняемое лицо — дочь международного преступника Ивана Гезилиана, торгующего радиоактивными материалами из запасов бывшего СССР, а шофер Антон на самом деле замаскированный Давид Сталь, под чужим именем служащий приятелю своего злейшего врага…

---

Это удовлетворило Сюрьянена, который, по-видимому, относился ко мне скорее как к компаньонке своей невесты, чем к охраннику.

А у Пьера уже было готово следующее блюдо. Я невольно залюбовалась: он словно танцевал у плиты, отточенными движениями напоминая мне Йоуни — повара ресторана «Санс Ном», который в свое время отказался от высокопарного звания шеф-повара, предпочитая более короткое и звучное — кок. Пьер подтянул галстук, поправил белую шапку, улыбнулся мне и отправился в столовую подавать горячее. Я снова решила воспользоваться ситуацией.

— Послушай, а этот Антон так же давно работает у Гезолиана, как и ты?

— Это водитель не Гезолиана, а владельца шале, — ответил Леша с набитым ртом. — Какой-то эстонец, хорошо, что говорит по-русски. Финны и эстонцы хорошо понимают друг друга?

— Так себе.

Зачем Давид устроился работать водителем к другу Гезолиана? И кто же этот загадочный друг? Я задала Леше этот вопрос, но тот ответил только, что какой-то швейцарский банкир, с которым у Гезолиана общие дела.

— Больше знать ни мне, ни тебе не положено. А правда, что финны едят сырую рыбу, как японцы, или это болтовня?

Посреди моего кулинарного доклада возвратился Пьер: мадам желает меня видеть после ужина и вечернего эспрессо. Я решила не торопиться, Юлии будет полезно немного подождать. Пьер принес из столовой грязную посуду и сообщил, что Гезолиан с дочерью направились пить кофе в библиотеку. Судя по всему, она находилась в северном крыле.

Дверь в библиотеку была не менее трех метров высотой, и мне пришлось приложить усилия, чтобы ее открыть. Войдя, я почувствовала себя лилипутом: таким огромным было все вокруг. На полках за стеклянными дверьми стояли старинные книги в толстых переплетах, многие с русскими надписями на корешках. Кресла с резными деревянными спинками и кожаными подушками, такие высокие, что ноги Юлии в туфлях на каблуках не доставали до пола и она, словно маленькая девочка, болтала ими в воздухе. На полках стояло огромное количество чучел животных и птиц: ястребы, лисы, нутрии, бивни слона, голова медведя. К счастью, рыси не было.

— Я хочу завтра прямо с утра покататься на лыжах, вечером обещают ветер и небольшую бурю, — заявила Юлия. — Водитель отвезет нас в Хекенхорн. Но там довольно крутые склоны, боюсь, ты не справишься, так что думай сама, чем тебе заняться.

Гезолиан сказал что-то по-русски и погладил дочь по руке.

— Водитель в курсе? — спросила я, удивляясь про себя, что голос не дрожит и не срывается.

— Я отправила ему сообщение. Он живет внизу в деревне.

Эти слова убили во мне последнюю надежду поговорить с Давидом сегодня вечером. Вернувшись в свою комнату, я попыталась набрать его номер, но в ответ услышала то же, что и весь последний год: «В данный момент вызываемый абонент недоступен». Ничего, завтра я обязательно поговорю с ним, даже если для этого мне придется гнаться за ним на горных лыжах по самым сложным черным трассам для экстремалов.

Я сделала пару упражнений и открыла окно. Мороз обжег лицо: за день столбик термометра опустился до двадцати градусов. Зато туман немного рассеялся, и в долине за пеленой уже проглядывали кроны деревьев. Вдали виднелись огни деревни, но ярче фонарей на улице сверкали звезды. От душивших меня одновременно радости и ярости хотелось кричать.

Давид Сталь жив! Хотя, надо признать, он сделал все возможное, чтобы уже давно оказаться в гробу или в урне в виде кучки праха.

Я отправила Монике сообщение с приветом из Лейсена, заодно похвалила съеденный сегодня на ужин раклет. Я выпила всего один бокал вина, но чувствовала себя почти пьяной. Несмотря на возбуждение, уснула я довольно быстро. Сквозь сон слышала какие-то звуки и голоса: шум вертолета на северной стороне, рычание ровнявшего склон трактора и лай собак в долине. Может, они шли по следу рыси?

Наутро туман рассеялся, мир стал ярче. Заодно усилился ветер: бился в окно и поднимал снег на горных склонах. Пьер на кухне напевал песенку про опавшие листья. Улыбнувшись, я напомнила, что сейчас на дворе немного другое время года.

— Неужели? — усмехнулся он в ответ. — Как тебе подать яйца? Может, отведаешь швейцарского омлета с сыром? Разбить два или три яйца?

Он налил мне кофе с молоком, сделал тосты. Если бы я не думала постоянно о Давиде, можно было бы завести с ним легкий флирт. В этот момент раздались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался высокий мужчина. На ботинках он принес в кухню снег.

— Доброе утро, Антон! — обратился Пьер к нему по-английски. — Кофе будешь?

— Нет. Скажи хозяйке, машина ждет у двери.

Обращаясь ко мне, он даже не взглянул в мою сторону. И вышел.

— Не слишком-то он любезен, — заметила я, когда за водителем закрылась дверь. — Интересно, с хозяевами он тоже так разговаривает?

— Не знаю, он у нас недавно. К тому же бо́льшую часть этого времени мсье Шагал провел в разъездах.

— Недавно — это сколько?

— А чем тебя вдруг так заинтересовал этот эстонец? — Пристальный взгляд Пьера мог расколоть кофейную кружку.

— Да просто задумалась, насколько хорошо он знает трассу. В такой туман следует ездить очень осторожно.

Отказавшись от третьей чашки кофе, я постучала к Юлии. Она стояла у зеркала и поправляла косметику. Я отправилась к себе, переоделась в горнолыжный костюм и намазала лицо специальным защитным кремом. Прогноз погоды обещал яркое солнце, так что следовало поберечься.

Антон положил лыжи в багажник и открыл дверцу. Я села сзади рядом с Юлией, чтобы вместе посмотреть карту склонов. По ее замыслу, наш спуск должен начаться с высоты три тысячи метров.

— И не старайся угнаться за мной. Я буду иногда останавливаться и ждать тебя, но в любом случае мы встретимся внизу.

— Думаю, Сюрьянену это бы не понравилось.

— А мы ему ничего не расскажем. В конце концов, я не его собственность.

Антон спокойно вел машину, не пытаясь обгонять тракторы и другие тихоходные машины и не обращая ни малейшего внимания на нетерпеливые вздохи Юлии.

— Достань наши лыжи, — велела я Антону, когда мы приехали.

Он взглянул на меня, словно лось на муху, но послушался. Толстая, надвинутая почти на глаза шапочка скрывала пол-лица, теплая стеганая куртка, казалось, могла бы выдержать даже сибирские морозы. Идти было тяжело, с непривычки я с трудом передвигалась в горнолыжных ботинках.

На подъемник стояла очередь, но мне показалось, что бо́льшая часть толпящихся внизу людей скорее просто любовались окрестностями, чем действительно собирались спускаться с крутого склона. Была здесь пара подростков-сноубордистов и обвешанный профессиональным снаряжением фотограф. Утро выдалось солнечным, и по пути наверх я любовалась видом на Лейсен. Показалось, что среди домов я даже смогла различить шале господина Шагала. Антон стоял в кабине подъемника с равнодушным видом человека, который видел эти красоты уже сотни раз и они ему порядком надоели. Сегодня он уже не так сильно благоухал своей туалетной водой, но все же слишком близко к нему никто не подходил.

Стоило выйти из лифта, как ветер ударил с новой силой. Скорость его была не меньше двадцати пяти метров в секунду; американские туристы дрогнули и повернулись к нему спиной. Я натянула капюшон. Юлия взглянула на карту и на мгновение задумалась, пытаясь определить направление ветра.

— Сложнее всего будет добраться до той опушки. Затем ветер останется с другой стороны горы.

Надо же, как хорошо она разобралась в альпийской розе ветров! Антон помог ей пристегнуть горнолыжные ботинки. Мои крепления почему-то не хотели застегиваться, и Антон нагнулся, чтобы взглянуть. Правый ботинок никак не хотел попадать в гнездо.

— А ну-ка покажи. Да, его следует подремонтировать. Не беспокойтесь, на это не уйдет много времени, — обратился он к Юлии.

Ветер ударил с новой силой, у Юлии от холода начали стучать зубы.

— Я скоро превращусь в сосульку! Спускайся на подъемнике, если не в состоянии справиться с лыжами! Я поехала!

И, не дожидаясь ответа, она сильно оттолкнулась палками и быстро заскользила вниз. Она отлично каталась на лыжах, смотреть на нее было одно удовольствие.

— Что ты сделал с моими креплениями? — заговорила я, когда появилась уверенность, что ветер отнесет мои слова в сторону и Юлия нас не услышит. — Или, скорее, что ты вообще здесь делаешь?

Говорить по-шведски было рискованно, но мне было все равно. Порыв ветра кинул мне в глаза горсть колючего снега, буквально швырнув нас друг к другу.

— Я отвинтил один шуруп, это несложно исправить. Нам надо поговорить. Давай поднимемся повыше, ты же знаешь, что звук голоса идет вверх. Если хочешь скрыться от любопытных ушей, то лучше забраться на вершину.

Я сняла лыжи и поставила их вместе с палками к стене, хотя знала, что здесь они могут стать легкой добычей воров. И направилась к тропинке на вершину горы Хокенхерн. Местами узкая дорожка была почти полностью занесена снегом, так что приходилось держаться за толстый канат, игравший роль перил. Я не боялась высоты, но прекрасно понимала, что, если соскользну с тропинки, я пропала. Мы единственные карабкались вверх, больше таких сумасшедших не было.