Максим Казаков - Принцип "Земля"

• Название: Принцип "Земля"
• Автор: Максим Казаков
• Жанр: Научная Фантастика

Немного выдумки и немного науки, немного романтики и немного реальности, немного будней и немного юмора, еще немного мечты и немного приключений… в мыслях все это может сложиться за минуту, деталями обрастать часами, и в итоге всего-то несколько сотен страниц фантастического романа, в котором:…Все линии жизни пересекаются, хотя бы даже потому, что в современном мире ваши имена могут легко оказаться в одной базе данных, например, банка, сайта, сотовой компании… А если вы группа ученых единомышленников, столкнувшихся в молодости с загадкой века, или их дети, и вам не генетически досталось оттого, что так и не успели открыть ваши родители. Или пускай даже вам кажется, что вы совершенно незнакомые люди… Вы не можете быть уверены, что вопрос, сон лучше или реалити-шоу, вам вместе придется решать не просто нажатием кнопки телевизионного пульта.

---

— О, да! Мы наслышаны, что Вы неофициально осуществляете кадровую чистку в рядах археологов, — перебила Лизон.

— Почему ж неофициально? Может и официально. Может, я за это доплату даже получаю. Но это снова сбоку темы. У вас есть шанс! И все зависит только от вашего желания. Поэтому, я хочу выпить за то, чтобы ваши желания не заставили меня в вас разочароваться.

Семеныч засмеялся, хотя и с небольшой грустью в интонации. Зазвенели хрустом пластиковые стаканчики.

— Анатолий Семенович, — начала было Лизон, обращаясь к Семенычу.

— Хамить изволите, Лизавета Ильинична, — перебил ее Семеныч. — Вы ж с первого дня за углами и не только меня кличете Семенычем. Че эт ты теперь? Даже не на кафедре вроде!

— Да так, чет, совесть с уважухой, блин, проснулись, выпить еще надо, наверное, — засмеялась Лизон.

— За уважуху спасибо, а вот зверя по пустякам не буди! Я имею в виду совесть, — смеясь, ответил Семеныч. И приложив руку ко рту, будто шепчет на ухо, обычным голосом продолжил, — но только не теряй ее совсем. Когда-нибудь пригодится, к ходилке не гадать, как ты говоришь. — Он опустил руку. — Ну, дак ты чего сказать хотела?

— Да я все про кадровую чистку хочу продолжить. Говорят, Вы никогда не возьмете с собой в экспедицию людей, с которыми не хотите идти?

— Злые языки, матушка. Все злые языки! — отшутился опять в царсковековой манере Семеныч. — Ну, а если на самом деле? Это так! Кроме походов старателями, на какие-нибудь песко-пересыпалки под балконом, что на первом курсе бывают. Они, однако, для меня самые трудные. Именно там нужно успеть понять человека, если за весь первый год еще не успел. Времени на его отчисление остается уже всего год. Начиная со второго курса, могут быть серьезные экспедиции.

— А если ошибетесь, отчислите человека? — продолжил Авдей разговор, набирающий серьезность.

— Да, да. Вы, как и все предыдущие потоки, наверняка живете с убеждением, что Семеныч самонадеянный, даже жестокий и тому подобное негодяй, всех ровняет своей мачетой и тому подобное. Не буду спорить! Но поверьте, в экспедиции вас будет всего… ну, несколько… не много, в общем, человек. Кто бы вы хотели, чтобы были этими людьми? Ситуации могут случиться очень разные. Я со случайными людьми дальше огорода не пойду. Но такая работа, и иначе эту науку не сдвинешь вперед. Приходится идти.

Повисла пауза. Не просто пауза. Что-то плотное осело в воздухе после этих слов. Хотя и совсем ненадолго. Только негромкий звук гитары Егора, который что-то механически перебирал по струнам, оттенял не слишком выраженную лепость тишины ощущением единения. И эта внезапная плотность воздуха постепенно доходила до всех присутствующих осознанием выраженного им кредита доверия.

— Ярый, — пробил завесу Авдей, — доставай свое юпи. Семеныч, я хочу выпить за Вас!

Не обошлось без традиционного одобрительного «Ооо…».

— Егор, — обратился Авдей к Егору, — давай-ка «Легенду».

— Цоя штоль? — отозвался тот.

— Угу. За легендарного Семеныча под легендарную песню!

Пока Егор отмораживал проигрыш, Авдей произнес тост, и под хрустальный хруст стаканов питие было испито.

* * *

Лизон подошла к Таше и попыталась расположиться рядом.

— Че-то как бы я совесть-то свою слишком не малость усыпила? — по привычке переворачивая слова, спросила она. — Подвинься-ка, подруга.

— Падай! — ответила Таша.

Лизон никак не могла выбрать траекторию.

— Митек, сузься маленечко, пожалусто, — скокетничала Лизон.

— Да падай, не глядя, — подбодрила ее Таша и подала руку. — Сама всех растолкаешь!

Лизон присела, поерзала, чем сидела, расширяя себе пространство, и улеглась рядом с Ташей.

— Только здесь ты свою совесть окончательно уложишь на лопатки, — продолжила Таша. — Костер греет, мужики только что дров подбросили.

— А Семеныч че-то прям ох как завернул сегодня.

— Да. Он ничего мужик походу. А помнишь, мы на первом курсе-то его психом считали?

— Ну, псих он и оказался психом, — заключила Лизон. — Только в смысле психологом.

— И не хилым, походу.

— А ты как полагаешь? — толкнула Лизон Митька.

Тот, не притворяясь живым, сидел, облокотившись на рюкзак. Лизон присмотрелась к его стеклянным глазам.

— Таш, смотри, — шепнула она подруге.

Митек смотрел сквозь костер. В его голове всегда кружилось много мыслей, иногда слишком много, как он сам говорил: «Шумно аж бывает». От этого иногда могло казаться, что он в несвежем настроении, хотя он просто о чем-то задумался, отвлекся, отключился…

— Да он че-то расстроился после второй стопки, — ответила тихонько Таша.

— Да не, наверное, просто опять повис, — высказала свою версию Лизон.

— Не думаю, что он думает о завтрашних раскопках. О них даже Семеныч сейчас не думает, — хихикнула Таша.

— Митек, Земля! — толкнула его бедром Лизон. — Все, всплыли! У тебя какая степень погружения?

Она помахала Митьку рукой перед глазами. Тот вернулся.

— Какая, это что за часть речи? — пробормотал Митек, улыбнувшись и прищурив один глаз.

— То есть? — удивилась Лизон и перевела взгляд на Ташу, мол, он это о чем.

Таша задумалась и осторожно выдала версию.

— Ну, возможно, это вопросительное слово. Не прилагательное же?

— Угу, хорошо, — одобрительно кивнул Митек.

— А что хорошо? — взлюбопытствовала Лизон. — А могло быть как-то иначе?

— Хорошо, что не деепричастие, — ответил Митек.

Девочки провисли еще глубже, а когда сообразили, выплеснули по полтора объема легких.

— Фу, ну тебя! — пищала Лизон, отмахиваясь от Митька руками. — Ты как из комы выйдешь, по жизни че-нибудь такое ляпнешь.

* * *

Закончилась песня. Таша продолжила разговор, который они начали с Лизон, но уже в общем контексте. Она обратилась к Семенычу:

— Семеныч, вот Вы, стало быть, говорите, что разбираетесь в людях?

— Да нет. Не разбираюсь я в людях.

— Ну, как же, Вы можете отличить плохих от хороших, надежных от ненадежных, перспективных от…

— Все проще. Я не рассуждаю такими высокими прелюдиями — Семеныч любил вставлять «левые» слова в контекст, где их смысл всяко станет очевидным — как ты. Я всего лишь пытаюсь отличать людей, с которыми я пойду в экспедицию, от тех, с кем не пойду. И даже не утверждаю, что это у меня получается правильно делать. Но, как ты видишь, у меня уже появляется седина. Это хотя и косвенно, но… раз седина дождалась своего часа…

— Вот что, что, а выкрутиться Вы умеете, — улыбнулась Таша.

— Это точно! — подтвердил с азартом Ярик. — И выходит, вы вершите не чистку электората, а всего лишь естественный отбор, пытаясь обеспечить свое выживание!

— А ты, я гляжу, мастер умозаключений, Ярик! — ответил Семеныч.

— Да мы постоянно ему говорим, Ярослав-мудрый-второй-Сократ! — добавила с азартом Лизон. — Не верит!

— Все, господа. Боюсь, что если мы сейчас же не остановимся, то завтра не продолжим, — прервал мысль Семеныч. — Я имею в виду экспедицию! Отбой! Рекомендую хорошо отдохнуть. Подъем завтра в семь утра, дальше по будням в пять. Дежурный по лагерю завтра утром буду я, дальше разберемся. Выходим в восемь.

— В семь подъем, в восемь выходим? Мы не успеем! — взмолилась Тамилка. — Семь это очень рано!

— Просим пощады, — из последней вменяемости прогудел Вадим, приподняв часть своей тушки из-за спины Авдея.

— Завтра как раз и будет вам последний день пощады! Я же объявил, завтра подъем в семь, дальше в пять! — ответил Семеныч, давая понять, что ребята явно недооценивают его мягкость, приуроченную к первому рабочему дню. — Все интересное начнется потом!

* * *

Утром, пока все еще спали, Семеныч развел костер, приготовил завтрак, сделал чай, травяной из свежего местного сбора. За трапезой обсудили план дня. Хотели разделиться на группы, но Семеныч категорически запретил: «После защиты хоть по одному. А сейчас все вместе».

С выходом, конечно, опоздали. На двадцать минут. Тамилка наводила марафет. Лизон ее все подгоняла:

— Идем уже. Семеныч разозлится.

— Да иду уже, — отвечала Тамилка.

Но Семеныч их сильно удивил. Он не разозлился. Но даже пошутил:

— Отлично, Тамила. Лопата, комары и прочая ползуче-грызущая живность этих мест оценят! Ты много с собой вот этого всего набрала?

— Ну, — потянула Тамила, — как много? Не много.

— Ну, — подражая ей ответил Семеныч, — одним словом, эти полтора кило твоего багажа, что-то мне подсказывает, тебе больше не понадобятся.

— Посмотрим, — скокетничала Тамила.

— Посмотрим, посмотрим, — улыбнувшись, подбодрил ее Семеныч.

* * *

А после первого дня раскопок все устали так, что некоторые уснули у костра, едва доев последнюю ложку ужина. До разговоров, гитары и тем более веселья не дожил никто.