Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ)

• Название: Убийца шаманов (СИ)
• Автор: Валерий Теоли
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013

Вот вечно так. Только всё налаживаться начинает – и сестрёнка волшебству учится у лучшего зверомастера пограничья, и ты постепенно среди троллей обживаешься, магией духов овладеваешь, – обязательно должно произойти нечто, из-за чего снова рискуешь потерять всё. И не только ты, но и все, кто тебе дорог. Так и произошло с Сандэром, в прошлом – Александром Стрельцовым, обыкновенным студентом, попавшим в мир Трёх Лун.

---

Маги империи, включая видных географов, не удосуживались описанием тролльего уклада жизни, полагая это бесполезной тратой времени. Синьки ж дикари, что с них взять? На войне не обязательно быть в курсе праздников и сложной иерархии имён синекожих. Зато следует проштудировать «Войны с троллями» Тиберия Аркама на предмет тактики аборигенов Ксаргского полуострова.

Я по возможности утолял жажду знаний девушки. Параллельно я принимал телепатические послания от морлоков, сигнализирующих о новых животных и разумных в зоне их ментального восприятия.

– Сандэр, мне не совсем ясно, что за ритуал провели нынешней ночью? – Алисия без тени смущения разглядывала висящее на моей шее ожерелье из зубов водяного удава. – Отец о нём не рассказывал. Сказал, это посвящение в охотники. Но разве вы не охотник?

– Охотник, – согласно кивнул я, синхронно загребая веслом с сидящими позади Варк-Даном и Шор-Тазом. – У синекожих несколько посвящений в охотники. Одно происходит в детстве, с первым убитым зверем. Второе значительно позднее, когда тролль убивает в одиночку зверя, которого очень сложно добыть.

– Вы добыли водяного удава. Не думала, что убийство распространённой по всему Ксаргу змеи столь высоко ценится троллями. Ваш змей какой-то особенный?

– Водяные удавы хитрые бестии, им приписывается гипнотический взгляд. К тому же, быстрые и сильные. Убитый мною был старый и большой. Чем удав старше, тем опаснее. Живых существ, перешагнувших столетний рубеж, тролли почитают звериными шаманами и любимыми детьми Отца Зверей Иргала Зага. Убить любого из них значит снискать славу великого охотника среди соплеменников. Водяному удаву было не меньше сотни лет, судя по его длине.

– Зубы вашего змея, наверное, обладают мистической силой. Можно мне до них дотронуться?

Зубы и правда несли в себе магию. Охотничье ожерелье имеют право носить только лучшие охотники племени, оно вроде амулета, оберегающего владельца от злых чар и помогающего на охоте. В зубах и когтях шаман при посвящении заключает духа-хранителя, ранее жившего в теле сына Иргала Зага.

Ожерелье не дарили, не давали поносить и даже касаться его посторонним. Его оставляли на Столбе Предков клана после смерти тролля. Оно олицетворяло дух охотника, на него молились, обращаясь к предку.

– Я бы с радостью предоставил вам змеиные зубы из ожерелья, но, увы, заключённый в него дух змея рассердится. Он не терпит, когда тревожат его останки. А я не хочу, чтобы он вам навредил, Алисия.

Мне показалось, или аэромантка смутилась?

– Сандэр, не поймите неправильно. Для меня охотничье ожерелье представляет чисто магический интерес. Я никогда не слышала и не читала о подобном.

– Полагаю, в имперском магическом образовании имеются существенные пробелы относительно культуры синекожих, – я оттолкнулся веслом от приблизившегося бережка. – В жизни у тролля единственное достойное занятие – охота. Она в понимании синекожих тождественна с войной, поэтому не удивляйтесь, услышав, что совершившему подвиг на бранном поле троллю торжественно вручат на клановой пирушке охотничье ожерелье и назовут буй-тар, великим охотником.

С раннего детства мальчик мечтает заполучить такое ожерелье, свидетельствующее об исключительной храбрости и уме обладателя. Глупец попросту не способен завалить любимое дитя Отца Зверей. Оно могущественнейший охотничий амулет. В обществе троллей он означает третий по значению титул. Во главе стоит вождь, затем шаман. Предводителя клана и племени избирают из лучших охотников. Они, в свою очередь, сродни колдунам. Разве убьёт сына зверобога обыкновенный смертный? Синьки дают однозначный ответ: нет.

Посвящение напрямую связано с присвоением имени. У троллей зачастую по два имени. Одно детское, дающееся при рождении. Другое, истинное, даруется вождём племени за особые заслуги перед деревней как раз при посвящении. До того синекожий, будь он трижды ловчее и сильнее соплеменников, считается безымянным и не имеет права сидеть за Костром Совета.

Это правило не касается тех, кто завоевал истинное имя иным способом, никого не убивая. Скажем, спас синька детей вождя из охваченного пожаром леса. Сам пострадал, детвору сохранил в целости. Позже, добыв любимого отпрыска Иргала Зага, он завоёвывает лишь ожерелье, имечко-то уже есть.

– А ваше истинное, Кан-Джай? – полюбопытствовала аэромантка.

– Истиннее не бывает, – улыбнулся я.

– Как же вы его заслужили до охоты на удава? – сделала большие глаза девушка. – Вы ведь человек. Какое благо может сотворить троллям человек, чтобы они его признали равным себе?

Да было дело одной ясной весенней ночью…

– Поступков, достойных благодарности синекожих, много, Алисия. Я совершил всего один.

Солнце неумолимо клонилось к верхушкам деревьев. До деревни Улиткоголовых часа три пути, к закату никак не поспеем. С наступлением темноты ворота деревни запрут, и нас не впустят, кем бы мы ни были.

Скверно. Как бы Гал-Джин не отбросил лапы этой ночью. Сколько у улиточников шаманов? Предела численности колдунов на племя нет. У клана должен быть минимум один Говорящий с Духами. Меньше, и соседи сочтут слабаками.

Варк-Дан горестно сообщил, что кроме верховного в глухом лесу живёт отшельником старый-престарый шаман, учивший чарам Гал-Джина. Старик удалился из деревни, дабы не мешать молодёжи, и добровольно передал амулет главного шаманюги старшему ученику.

Старикан, зим коего не сосчитаешь, уединился в глухой чащобе, вырыв для себя любимого землянку. Травку, грибочки, плесень собирал, предавался медитации и безмолвным беседам с лесными духами. К нему периодически направляли посольство убедиться, жив ли. Он жертвовал гербарии для нужд родной деревни, предупреждал о грядущей беде. Знатный гадатель, по чему угодно судьбу предсказывает. И здоров, как бык.

Насчёт его нынешнего здоровья меня терзают смутные сомненья. Эх, предчувствую, не найдём мы его в мире живых. К нему наведаться – второй пункт моего плана обезвреживания убийцы. Пункт выше – опросить свидетелей.

«Два разумных на северо-западе притаились в камышах, – просигналил морлок по мыслесвязи. – Тролли, молодой и постарше. Заметили лодки и размышляют, кто к ним пожаловал».

«Нас не разглядели?»

Отличительные признаки союзников они обязаны назубок знать. Татуировки в виде орнамента из водорослей у Водяных Крыс всем озёрникам знакомы, да ещё Варк-Дан на борту.

«Нет, Кан-Джай. Они не доверяют зрению. Боятся морока».

Логичная реакция, учитывая свалившееся на племя несчастье.

– Эй, Полг, Крам, – окликнул я «капитанов» нашей крохотной флотилии. – Пристаём к берегу и готовимся к ночлегу.

Протиснувшись через сплошную стену камыша, мы вытащили лодки. Кровавый Ручей с Гражем принялись сооружать из колючего кустарника и хвороста изгородь, Змеиная Шкура и Шор-Таз крепили к нижним ветвям верёвки и обустраивали постели.

В лесу синьки ночуют на деревьях повыше, привязывая себя к стволам. Так безопаснее. На земле по ночам рыскают хищники, днём отдыхающие в тёмных логовах.

Акеле идея ночёвки в гамаке не понравилась. По деревьям он не лазал, предпочитая зарыться под корнями и замаскировать проход колючим кустом. За неимением колючего сгодится любой разросшийся куст.

Какой идиот сунется к спящему белому волку? В лесу идиоты не приживаются. Естественных врагов у него кот наплакал. Из ярых и непримиримых саблезуб и длинношерстый медведь. Другие стараются не связываться. Полуразумные шипокрылы в наших краях вроде не водятся.

– Эй, уважаемые, – крикнул я в камыши, повернувшись на северо-запад. Мне сигналки устанавливать, а поблизости потенциальные нарушители. – Не замёрзли? Водичка-то холодная. Вылезайте, поужинаем, чем предки послали. Вместе веселее.

И тишина. Жабы, и те замолчали.

– Вылезайте-вылезайте, мы здесь долго пробудем. Вам до рассвета мокнуть доведётся, – воззвал я к разуму прячущихся синекожих.

Камыш шевельнулся. Из зарослей, хлюпая по воде, вышла парочка продрогших синек. По внешности родственники, по возрасту примерно как отец и сын.

На предплечьях бело-голубые орнаменты из водорослей, перемежающиеся с изображениями зелёных спиралек улиток. Вплетённые в длинные распущенные волосы раковины моллюсков подрагивали. Ну, точно, Улиткоголовые.

Старший стискивал в худых руках костяной гарпун, младший держал руку на висящем у бедра каменном ноже. Одежду обоих составляли набедренные повязки, перевязанные кожаными ремешками.

Поздней осенью, да ночью, да в холоднющей воде околеть можно в таком наряде. Рыбаки, блин.

– Вы кто?

Старшему почти удалось убрать дрожь из голоса и придать ему напускной уверенности.

– Водяные Крысы. Спасать ваших шаманов пришли. Вы нас ночью приветствовать хотели? – красноречиво посмотрел я на гарпун.