Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет

• Название: Земля, которой нет
• Автор: Сергеевич Клеванский
• Жанр: Фэнтези

---

Свет, резкий, слишком яркий после прошедшей мглы, вновь заставил меня зажмуриться. А по ушам уже били крики зрителей. Я тонул в них, буквально падал в бездну из гомона, погружаясь так быстро, что не было и шанса на спасение. Открыв глаза, я мгновение позже приоткрыл и рот.

Мы стояли на песчаном плацу, таком огромном, что захватывало дух. Здесь было примерно двести метров диаметра, а по краям высились стены, на десятом метре увенчанные скамьями с людьми. Помимо озера из песка, здесь было и море из людей. Тысячи, нет, десятки тысяч. Они все бесновались, заходясь в неудержимом гоготе, но отсюда зрители казались колышущимися колосьями пшеницы на ветру. Вот подул ветер и пошла волна, сгибающая их, потом еще порыв и еще, и лишь густой, манящий шум.

Но, среди гладиаторов, лишь я один был поражен, остальные выстроились в пять шеренг по десять человек и повернулись на север. Я, все еще крутя головой, отмечая навесы над первыми рядами, словно крыльями окинувшие Арену, замечая неровности песка, будто там есть отсеки или может даже целые платформы и узнавая в стенах прикрытые бойницы. А потом все вдруг смолкло. И только свист ветра и шум полусотни бьющихся сердец, разбавлял эту тишину.

Там, в северном секторе, на самой его вершин, была поистине царская ложа. Даже отсюда она сверкала блеском золота, отсветами парчи и манящим теплом бархата. Вскоре в этой ложи появился тот, кого я не мог не узнать. Это был тот самый старик, чье лицо я увидел первым после пробуждения. Эти глаза, эти скулы, этот строгий вид нельзя было не узнать.

Старик встал у края ложи и развел руки в стороны, будто желая обнять всех и каждого. Все дружно поклонились, я остался стоять прямо. Не в моих правилах гнуть спину перед боем.

- Жители Териала! - воскликнул старец и его голос громом прокатился среди камня трибун и песка арены. - Я приветствую вас в священной крепости Термуна, где никогда не угасает пламя войны!

Народ выпрямился и стал бешено аплодировать, сдабривая все это дело криками и улюлюканьем.

- Двадцать лет! Столько прошло с тех пор, как мы видели пол сотни халаситов, отважившихся просить чести стать воинами Термуна! Двадцать лет этот песок был сух и светел и ни капли крови не касалось его! Но следующие четыре сезона, не будет ни декады, когда бы его не окрасило пламя сражения! Сегодня, я объявляю Состязание открытым, и пусть будет найден достойный! Во славу Термуна!

- Во славу Термуна! - пролетело над людским морем.

- Во славу Термуна! - грохнули полсотни воинов, готовых проливать свои и чужую кровь.

- Бонг! - раздался первый удар в огромный гонг, стоявший на южной стене.

Народ стоял не двигаясь, лишь разминал плечи, покачивая шеями и хрустя пальцами. Я выдвинул сабли, задерживая на миг дыхание. Это подскажет организму что он в экстремальной ситуации и действовать нужно незамедлительно. Я не знал местных правил и боялся даже шаг сделать, вдруг ошибусь и мне тут же всадят стрелу под лопатку.

- Бонг! - второй удар.

Атлеты стали обнажать оружие, но все еще стояли ровно, обращаясь лицом к ложе, в которой сидел уже не только старик, но и еще несколько людей самых разных возрастов и пола. На миг мне даже показалось, что я увидел там леди божественной красоты, но это было лишь видение от жара песка и стука крови в висках.

Я поднял голову и увидел в вышине сокола, он парил над ареной, будто выискивая добычу. Что ж, не повезло тебе дружище, что ты не падальщик. Вот свободный небесный хищник открыл свой клюв, но его протяжный писк заглушил третий удар гонга.

- Бонг!

Вместе с этим отзвуком стали взорвалась трибуна, а вместе с ней и песок арены. Я успел лишь моргнуть, а стоявший предо мной мужик всего одним взмахом ятагана снес голову стоявшему рядом соседу.

Моментально придя в себя, я отпрыгнул почти на метр, потом отбежал, ушел в перекат и замер. Я согнулся, чуть выставив вперед правую ногу и отведя левую, сложил руки на рукоятях и максимально напряг плечи и поясницу. Но воины, казалось, не замечали меня. Они, под крики толпы, ринулись в кучу малу. Так, возможно, выглядит сражение двух отрядов на поле брани.

Гомон толпы был оглушителен, но он не мог заглушить редкие крики людей, проигравших в этой Королевской Битве, где каждый сам за себя. Вот один пал, подломленный ужасающим ударом молота, сомкнувшим кости, и ребра покойника вылезли наружу, орошая все вокруг алым градом.

Другой проткнул соседа пикой, нанизывая его словно речную рыбешку, разворачивая пузо и вытряхивая требуху, но следом меж его глаз засветилось окрашенное красным лезвие бастарда. Еще один лишился руки, и попытался вгрызться в глотку противнику, но мгновением упал без лица, а из рассеченного черепа на песок вытекала мутная серая жидкость.

Грохот толпы, ярость гладиаторов и писк сокола, все это смешивалось, захлестывая меня с головой. Когда-нибудь, если мне доведется сидеть у очага и вспоминать этот день, я решу, что поступил неправильно. Что мне стоило отбежать и затаиться, дождаться пока врагов останется меньше, перевести дух и составить свой план. Я решу, что ошибся, когда обнажив сабли ринулся в бой, оглашая окрестности боевым кличем наемников армии "Пробитого Золотого". Но это будет позже, а сейчас, сейчас я ринулся в бой и сабли сверкали подобно крыльям птицы.

Припав на колено, я пропустил над головой смертельный свист, вместе с которым блеснуло лезвие боевого топора. С жаром и потаенным наслаждением, я всадил свои "Лунные перья" в колени врага. Тот взвыл подобно голодному псу, и рухнул на бок, но еще не коснулось его тело песка, как в воздух взлетела отсеченная голова. Наука Добряка все еще была со мной, и бил лишь в три точки - шея, колени и руки. Только эти три места, могли подарить не затяжную схватку, а скоротечный бой, в котором жизнь качается, будучи подвешенной за прохудившеюся нитку.

Резко вскинувшись, я расправленной дугой отодвинулся в сторону, пропуская за собой выпад острого жала, наконечником копья пронзившего пустоту. Глубоко вздохнув, я развернулся на пятках, подныривая под древко, а потом вновь вытянул руки изображая из себя колоса. Рухнул очередной парень, но сперва с его плечей слетели руки, а копье безвольно покатилось по песку. Песку, ставшему из золотисто-белого, мутно алым, вязким и пахучим.

А вокруг, народ падал, будто выключаемый кем-то. Один за одним. Кто без рук, кто с пробитой грудиной, иные со скошенной головой, а кто и с просто вторым ртом на брюхе, с которого красным языком блестят кишки.

Чувство опасности ледяным обручем сдавило голову и я на инстинктах присел. В тот же миг, надо мной прогремел сплющенный воздух а с ним явился и черный блеск боевого молота. Я перекатился и распрямился заводя младшую саблю за спину. В этот раз бой будет сложнее, вот что подсказывало мне чутье.

Против меня вышел могучий воин, держащий в своих широких, массивных руках, тяжелый боевой молот, с которого падали капли крови. Они красными жемчужинами катились по граням, теряясь в песке. Я выдохнул и сцепил зубы. Волевым усилием, даже не сомневаясь, я ускорил сердце, а со вторым вздохом в суставных сумках появились пузырьки кислорода. С болью пришло и ощущение свободы, так было всегда, стоило мне применить технику ускорения.

Следующие движение показалась мне чуточку медленнее, но все равно молот сверкал с невозможной прытью. Я отошел в сторону, пропуская сокрушительный удар за правую руку. Но все же мне не хватило мгновения, как противник дернул запястьями и его оружие чуть не сомнуло мой бок.

Ласточкой я взмыл в воздух, и ястребом рухнул ногами прямо на навершие молота. Воин не отпустил рук и это его погубило. Оружие вошло в песок, а я, вытянувшись стрелой, вонзил перекрещенные сабли в глотку врага. Глаза того тут же закатились, щеки надулись, а изо рта врывалась пузырчатая алая пена. Одно движение, и голова молотобойца слетела с его шеи. Но не было времени даже дух перевести.

Мгновением позже я вновь взмыл в воздух, оставляя ни с чем обладателя боевых рукавиц, украшенных пятнадцати сантиметровыми иглами. Приземлившись, я тут же принял на блок мощный удар странного оружия, больше подходящего для убийства, чем для сражения.

Отойдя чуть в сторону, я тут же лентой завил младшую саблю и та змеей впилась в локоть обладателя инструмента земных ассасинов, но на этом я не закончил. Легкое, почти танцующее движение запястьями, и оказавшись спиной к спине с врагом, я вонзил старшую саблю ему в шею. Уши прорезал предсмертный хрип, а меньше чем через удар сердца, я, отсекая ему руку, закончил технику, слаженным ударом двух сабель лиши и это тело головы. "Змеиный шаг" мой излюбленный стиль, не подвел меня и в этот раз.

И вновь я в бою и вновь отражаю удары. То выпад шестопёра, оставивший разрезы на кожухи, то укол бастардом, царапиной взвившейся у ноги, то страшный и хищный оскал топора, чуть не убавивший мне росту у шеи. И вот во второй раз я оказываюсь один на один.