Владимир Василенко - Серый пилигрим

• Название: Серый пилигрим
• Автор: Владимир Василенко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65339-3

Барта Твинклдота, племянника мелкого лавочника из портового города Валемир, зря прозвали Счастливчиком. Решив слегка подзаработать в отсутствие дяди, он не только теряет предназначенные для закупки товара деньги, но и становится свидетелем убийства, совершенного черным магом Сандро. С этого момента жизнь Счастливчика Барта покатилась под откос. Оказалось, что черный маг охотится за артефактами нечеловеческой расы, обладателем которых случайно становится Барт. Впрочем, кое в чем Счастливчику все же повезло. Его новым опекуном стал загадочный Серый Пилигрим – бродячий маг и смертельный враг Сандро…

---

Поймав первые лучи, Барт прищурился, повернул голову набок. Потом, собравшись с силами, приподнялся на локте и глянул вверх. Прореха в облачном покрывале была изрядная, так что можно было надеяться на то, что светило не спрячется еще довольно долго. Хвала Араносу!

Барт стянул мокрую рубаху, жилет и штаны и разложил их на скале сушиться. Выбросил оставшийся ботинок, улегся лицом вверх и закрыл глаза. Его била мелкая противная дрожь – не столько от холода, сколько от усталости.

А ведь хватило все‑таки силенок‑то! И с корабля его, как видно, не приметили. Выскользнул, извернулся, ушел!

Хотя чего уж там. Не льсти себе, Бартоломью. Просто повезло. Ты действительно Счастливчик.

Барт довольно долго лежал на солнце, но все никак не мог согреться. Он понимал, что нужно бы встать, хорошенько размяться, разогнать кровь по жилам. А еще лучше – выпить стакан глинтвейна. Вот только сил на упражнения уже не осталось, а за горячее вино, вкупе с горячим же ужином, юноша готов был отдать что угодно. Ирония в том, что отдавать‑то ему особо нечего. Ну не с одеждой же расставаться.

Остается, конечно, сверток из грубой телячьей кожи, туго перемотанный просмоленной бечевкой. Добыча, из‑за которой он едва не попался. Смешно будет, если там окажется, скажем, набор столового серебра. Хотя это еще не худший вариант. Серебро можно будет сбагрить в ближайшем поселке, чтобы, наконец, купить себе чего‑нибудь поесть. Иначе, того и гляди, еще одним Твинклдотом на земле станет меньше.

Окончательно озябнув, Барт натянул не успевшую полностью высохнуть одежду, уселся на камне, обхватив себя руками и подставив спину солнцу. То, будто бы издеваясь, снова нырнуло в рыхлую пелену туч, и на камни упало несколько крупных, как фасолины, капель.

— Только этого не хватало! – в сердцах прошипел Барт. Судьба, видно, продолжает испытывать его на прочность.

К счастью, небольшую горизонтальную расселину в скале он заприметил раньше, чем одежда успела снова промокнуть насквозь. Расселина оказалась неглубокой и очень низкой – в потолок можно было упереться, даже стоя на четвереньках, – но от дождя и ветра все‑таки защищала.

Понаблюдав за дождем, Барт, наконец, принялся развязывать узлы на свертке.

— Посмотрим… – вполголоса бормотал он. Привычка разговаривать с самим собой проявлялась все настойчивее.

Наконец он справился с бечевкой, осторожно развернул толстую кожу.

— Нет, ну это ж надо… Аранос, хранитель всего сущего, ну за что мне все это, а?

На грубой пористой коже красовался отпечаток огромной ладони, причем было до жути похоже, что это засохшая кровь. В свертке лежали несколько предметов, и от каждого так и веяло неприятностями. Зловещего вида кинжал – узкий, изогнутый, с темным вороненым лезвием. Ножны для него – из черной кожи с серебряными клёпками. Несколько восьмиугольных блях размером с пряжку для ремня. Из серебристого металла, сплошь покрытые уже знакомыми Барту угловатыми рунами и с крупными красными камнями в центре. И, наконец, та самая штука, которую Черный приобрел у Дабера. Теперь, вблизи, Барт разглядел, что это искусно выполненная фигурка свернувшейся в кольцо сколопендры.

Барт еле удержался от того, чтобы тут же не вытряхнуть весь этот скарб наружу, под дождь. Слишком живы были в памяти последствия предыдущих экспериментов с подобными вещичками. Но потом, по мере того как он пристальнее приглядывался к жутковатым сокровищам, желание избавиться от них понемногу ушло.

Сначала его внимание привлек кинжал. Рукоятка, изготовленная, похоже, из цельного куска оникса, легла в ладонь легко и непринужденно, и оружие сразу сделалось естественным продолжением руки. Барт невольно залюбовался хищной красотой причудливо изогнутого клинка. Лезвие кинжала было волнистым и, если развернуть его к себе, можно было увидеть, что заточка шла с развалом, как у пилы. Барта невольно передернуло, стоило лишь представить рану, нанесенную таким лезвием. Попробовать его на остроту он не решился, и на вид‑то – острее дядюшкиной бритвы.

Как ни странно, разглядывая кинжал, юноша несколько воспрянул духом. Оружие давало ощущение силы и безопасности, прибавляло уверенности в себе. Хотя пользоваться кинжалом в серьезной стычке Счастливчику не доводилось. Может, как раз в этом все дело?

Остальные предметы… Опасность, таящаяся в них, только подогревала любопытство, манила, как спелые яблоки за забором злого соседа. Одно плохо – пользы от этих зловещих причиндалов сейчас никакой. Их даже не обменяешь на еду – любой рыбак в поселке шарахнется от подобного мракобесия, как от огня. Да–а, покупателя найти будет непросто…

— Клянусь Араносом–Хранителем, лучше бы это было столовое серебро, – пробормотал Барт, засовывая ножны с кинжалом за пояс – так чтобы была видна только рукоятка, да и ту прикрыл жилеткой. Восьмиугольные бляхи и кусок кожи, в который были завернуты все предметы, он рассовал по карманам. Сколопендру, поразмыслив, аккуратно прицепил к ремню – тоже так, чтобы ее прикрывал нижний край жилета. Так он меньше всего рисковал уколоться торчащими во все стороны острыми лапками насекомого.

Дождь явно испытывал его терпение – то почти прекращался, то вдруг обрушивался на камни с новой силой, вставая сплошной шелестящей пеленой. Ветер, изредка прорывавшийся сквозь дырявую стену скал, мощными шквалами сносил в сторону дождевые струи, так что порой Барта даже не спасало его убежище.

Когда небесные резервуары все же иссякли и вместо дождя вниз полились яркие солнечные лучи, юный Твинклдот сначала не поверил своему счастью. Однако, выглянув из своего убежища, убедился, что его вынужденное заточение действительно подошло к концу. На небе, будто бы в ознаменование этого события, воцарилась шикарная радуга – широченная, как Валемирский тракт.

Барт двинулся в путь – без особой цели, просто стараясь забраться подальше от побережья. Рыбацкий поселок, который юноша успел заметить со шхуны, находился в полулиге к западу – если он, Счастливчик, конечно, не разучился ориентироваться на местности. И называется этот поселок Вальбо – опять‑таки, если ему, Барту, не изменяет слух, а капитану шхуны – память. О Вальбо упоминал в то памятное утро и старый Дабер. И именно туда направится и Черный – это‑то, как любит говаривать Индюк, поймет даже тот, у кого вместо головы – выеденная мышами тыква.

Вспомнив о дяде, Барт еще больше помрачнел. Перед глазами снова встал пожираемый пламенем особняк, который он всю сознательную жизнь называл своим домом. Да, это был далеко не отчий дом – дядюшка Донателло всегда был, мягко говоря, бережливым, особенно когда дело касалось племянника. Барт все детство щеголял в обносках, остававшихся от кузенов, и обретался в крохотной комнатке на чердаке. Но другого дома он не знал, точнее – не помнил. И Индюк, пусть и бывал с ним подчас излишне строг, все же заменил ему отца. И наверняка любил его. В конце концов доверил лавку на время своего отсутствия! А он…

Кошки, отчаянно скребущиеся на душе, на какое‑то время даже отвлекли Барта от мыслей о Черном. Но дела насущные быстро вытеснили из головы дела прошлые.

Идти сейчас в Вальбо было бы самоубийством. Однако Барт очень четко, четче некуда, понимал, что до какого‑нибудь другого поселка он уже вряд ли доберется, даже если бы знал, куда идти. Выбор невелик – либо пробраться‑таки в Вальбо, чтобы любыми правдами и неправдами добыть хоть немного еды, либо разлечься прямо здесь, на камнях, и потихоньку начинать помирать. Думается, к вечеру как раз бы управился. Барт вовсе не считал себя нытиком, но пара дней голодухи и длительный заплыв в холодной морской воде сломают кого угодно.

Пробираться в поселок лучше всего ночью. Но до темноты еще несколько часов, и это время можно было бы использовать для разведки. А вдруг повезет наткнуться на какую‑нибудь стоящую на отшибе лачугу? Или выйти на большак и встретить там торговый караван? Хотя какие караваны в такой глуши…

Скалистый берег, наконец, сменился чахлым редколесьем. Идти по жухлой траве и опавшим листьям было куда приятнее, чем по холодным камням, и Барт слегка повеселел. К тому же, размявшись, он наконец избавился от озноба, да и одежда успела почти полностью высохнуть. Пребывание в морской воде не пошло гардеробу на пользу – и штаны, и рубашка, и жилет были порядком измяты и покрылись белесыми соляными разводами.

Он поднялся на холм, на вершине которого одиноко стоял старый, наполовину засохший дуб – пожалуй, единственное в округе дерево приличных размеров. Отсюда прекрасно просматривались вся бухта и окрестности. Барт разглядел серый парус злосчастной шхуны, маячащий у самого горизонта. Похоже, высадив Черного, судно отправилось дальше. А задержалось здесь так долго, потому что искали его, Барта! Самого поселка видно не было, но заметны были немногочисленные струйки сизого дыма, причудливо изгибающиеся под действием ветра и постепенно растворяющиеся в высоте. До источника дыма, судя по всему, не больше часа ходу.