Антон Соловьев - Lubvi.NET

• Название: Lubvi.NET
• Автор: Антон Соловьев
• Жанр: Современная проза

Действие романа происходит в Москве в период с 1998 по 2004 годы. На протяжении всего романа показана жизнь главного героя — Андрея с 18 до 24 лет. Роман делится на три части. Деление это условное. Однако во второй и третьей частях более подробно рассказано о событиях, связанных с общением главного героя с людьми, с которыми он познакомился по сети. В романе подробно описана как современная культура общения молодых людей по сети, их интересы, связанные с этим, так и различные способы знакомств — ICQ, chat, блоги. В романе показана трансформация личности героя от полного надежд неординарного юноши до уверенного в себе циничного молодого человека. Основная тема духовных исканий героя: есть ли любовь, и если она есть, то почему процент реально счастливых в любви, а тем более в браке людей, так ничтожно мал, а так взаимоотношение героя с потусторонним миром. Повествование романа ведется от лица главного героя.

Автор этого романа выражает огромную благодарность музыкантам групп «Hobbit Shire», «Nazgul Band», «Дом Ветров», «Tintal», «Башня Rowan», «Троль Гнет Ель», «Оргия праведников», «Мельница», «Календарь», «Вересковый мед», «Выход» и «Умка и Броневичок». Без вашей музыки эта книга никогда не была бы написана.

События, описанные в романе, а так же имена, фамилии и сетевые псевдонимы являются авторским вымыслом. Автор этой книги убедительно просит читателя считать любые совпадения с реальными событиями, именами и сетевыми псевдонимами случайным. И заранее просит прощения у тех, кто эти совпадения примет на свой счет.

---

— Помимо деревьев рубят еще и человеческие головы.

— Голов не жалко, — чуть заметно улыбнувшись, возразила Ира. — Люди сами виноваты, а деревья нет. Деревья мне больше жалко. Пойдем, Южный Ветер. Пойдем, у меня не так мало времени.

Честно признаюсь — я не очень люблю, когда девушка сама, напрямую предлагает заняться сексом. Я всегда считал и буду считать, что приоритет должен оставаться за мужчиной по праву сильного. К тому же, я начал немного побаиваться эту девицу, со странным взглядом и не менее странными для молоденькой девушки суждениями.

— Ира, а может, не надо? — мои слова прозвучали как-то неуверенно, ведь, что греха таить, девушка мне безумно нравилась. А ее странность еще больше распаляла мое воображение.

— Ты стоишь и мысленно раздеваешь меня, и при этом говоришь: не надо?!

Я подошел к ней, обнял ее за узкую талию и прикоснулся кончиком языка к шее. Ее рука заскользила по моей груди, спускаясь все ниже и ниже, а затем резко остановилась, так и не добравшись до паха.

— Пойдем в комнату! — предложила она, и я согласно кивнул.

До моей комнаты мы шли очень медленно. Через каждый три шага мы останавливались, бережно прикасаясь друг другу. Наконец мы добрались до моей комнаты. И тут нежность и робость девушки куда-то пропали. Движения ее стали резкими и уверенными. Зрачки будто бы остекленели, губы беззвучно двигались, будто что-то произнося про себя. Я помню, как успел подумать, что она тоже может быть магом слова и что с ней надо быть поосторожнее. Но эта мысль быстро улетучилась из моей головы. Волна желания полностью затопила мое сознание.

Обнаженной она показалась мне еще более красивой. Белая, почти восковая, гладкая и удивительно приятная на ощупь кожа без единого волоска или прыщика. Узкие бедра, практически идеально стройные ноги, и в довершение всего две маленькие упругие груди с крошечными сосками.

Странно. От нее пахло лесом. Может, крем или шампунь? Или мне просто хотелось, чтобы от нее пахло лесом? Странно, восемнадцатилетняя девочка вела меня, а не я ее, как это бывало обычно. Она прикасалась губами к моей груди, локтям, запястьям, и от этих прикосновений у меня начинала кружиться голова.

Для меня это были какие-то совсем новые ощущения. В последнее время я просто привык отдавать долг магии и все. Да, приятно, да, расслабляет, но не более того. Но прикосновения и поцелуи Иры проникали в самую душу. Когда же я почувствовал, как ее груди еле ощутимо касаются моей груди, с моим сознанием вовсе стали твориться странные вещи. Мне начало казаться, что я нахожусь на той странной грани между сном и явью, когда уже более или менее отчетливо понимаешь, что проснулся, но сон все еще не хочет отпускать тебя.

Ира была сверху, ее длинные волосы падали на грудь. Она начала с очень медленного, плавного ритма. Ее глаза были закрыты, руки изредка касались моей груди. И я все глубже и глубже начинал проваливаться в странное забытье. Мне то чудился шум ветра в кронах деревьев, то щебетание птиц, мне вдруг показалось, что я лежу не на своем ковре, а на подстилке из прошлогодней хвои и опавших листьев. И еще была музыка, странная, чарующая, медленная музыка, которая лилась отовсюду. Ее ритм постепенно ускорялся, и вместе с ним ускорялся темп движений Иры. Она входила в раж. Ее губы приоткрылись. Музыка становилась все громче, сознание окутала волна такого безумного блаженства, что я, не в силах больше терпеть, застонал. А Ира все ускоряла темп, стремясь поспеть за музыкой.

Чувство неописуемого восторга, которого я никогда раньше не испытывал во время секса, захватило меня в безжалостный водоворот, из которого я ни за что не хотел выбираться, и тут на самой краю сознания я услышал, что шептала Игра. Это была латынь. Одна и та же фраза повторялась с разной интонаций, то повелительно, то просительно. В моей жизни был период, когда я увлекался латынью. Было это что-то около года назад или, быть может, чуть раньше. Охваченный безумным счастьем, я был не в силах сходу перевести то, что она говорила: «Da mihi partem virium tuorum, miles antiquus. Tantum sola sum in silva lapidea». Однако я решил запомнить фразу и потом разобраться в ней. А между тем ритм все увеличивался и я чувствовал, что вот сейчас, сейчас будет самый пик блаженства, после которого наступит полное душевное опустошение.

Я сидел на полу и курил прямо в комнате. На балкон было лень выходить. Надо будет потом проветрить. Ира лежала на ковре, лицо ее было спокойным и безмятежным.

— Откуда ты знаешь латынь? — спросил я.

— Латынь? — Она приоткрыла глаза. — Я не знаю латыни.

— Ты говорила на языке Вергилия. Я это отчетливо запомнил. Что-то вроде… Da mihi partem virium tuorum, miles antiquus. Tantum sola sum in silva lapidea.

— Не помню, мне просто было хорошо, мне было очень хорошо с тобой. Ты сильный, я люблю сильных.

— Странно. Вообще странно, — продолжал я рассуждать вслух. — Я будто бы видел лес, будто мы в лесу были. Наверное, это все из-за твоих постоянных разговоров о деревьях.

— Может быть. — Она поднялась с ковра и стала одеваться.

Внезапно я поймал себя на мысли, что чувствую какой-то странный дискомфорт в районе груди. Я машинально потрогал цепочку с крестом. Она был теплая, почти горячая. Я дотронулся до креста. Маленькое серебряное распятие было еще горячее цепочки. Я скосил глаза на грудь и увидел отчетливый красный след от креста. Не ожог, конечно, просто покраснение.

— У меня крест нагрелся. — Я был так удивлен, что сказал это вслух.

— Это бывает. Часто так бывает, многие говорят, кто спал со мной и носит крест.

— От чего это? — только и смог спросить я.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Мне надо уже собираться. С тобой было хорошо! Очень хорошо!

Она подошла и поцеловала меня в губы, и я отчетливо почувствовал на губах вкус лесных ягод или чего-то в этом роде. И тут совершенно некстати в моей голове всплыл странный разговор трехлетней давности, когда мы со Светой впервые сходили в клуб, где собирались маги. Я очень хорошо помню полумрак, и тихий шепот Светы: «Нелюди разные бывают. Одни дружелюбные, другие могут из тебя всю энергию высосать и в пустышку превратить. А нелюдьми они зовутся, потому что не люди это вовсе, а кто — никто толком и не знает». От неожиданно пришедших в голову воспоминаний меня начал бить легкий озноб.

— Тебе холодно! Оденься! — сказал она.

— Мне не холодно! Мне страшно!

— Страшно? Почему?

— Не почему, а кого!

— И кого ты боишься?

— Тебя!

— Меня?

— Да, тебя!

— Почему?

— Не знаю. Слушай, не обижайся только… У тебя с собой паспорт?

— Паспорт?

— Да! С собой.

— Ты можешь его мне показать?

— Зачем? — Девушка нахмурилась.

— Просто покажи, и все.

— Не хочу. — Она нахмурилась.

— Может, у тебя нет паспорта?

— Есть.

— Тогда покажи!

— Не покажу! — ответила она тоном, не терпящим возражений.

— Ира, не обижайся. Правда не обижайся! — Я подошел и обнял ее. — Мне не важно, сколько тебе на самом деле лет. Хоть тринадцать, ладно. Ты же не будешь заявлять на меня в милицию?

— Ты что, с ума сошел?

— Думаю, что да. Мне почему-то кажется, что ты вообще не человек.

— А кто я тогда? — Она дотронулась худенькой ладошкой до моей щеки.

— Не знаю. Покажи паспорт.

— Ты правда сошел с ума. — Она вздохнула и пошла в коридор за своей сумочкой.

Я сидел на диване и тупо смотрел на раскрытый паспорт. Кириллова Ирина Васильевна, 1984 года рождения, штамп о прописке, все честь по чести. Я даже сделал вид, что не обратил внимания на то, что она прибавила себе годик. Главное, я теперь успокоился. Нет никаких нелюдей, да и быть не может. Это все из области баек таких вот как я мистиков, которые думают, что познали непознанное, а на самом деле ничего не знают ни о том, как устроен мир, ни откуда берутся способности, которые мы называем магией.

— Извини. Правда, извини. Ты просто очень необычная девочка. Я таких не встречал. Никогда не встречал.

— Ты подумал, что я ангел или демон? — спросила она и улыбнулась.

— Не то и не другое. Ты не похожа на ангела, но и преисподней от тебя не пахнет. Не знаю. Ты просто классная девочка! Это главное! — Я обнял ее, провел рукой по упругой груди, теперь упрятанной под лифчик и джемпер.

— А ты похож на рыцаря, на рыцаря древних времен, — сказала она.

— Ну, да, какой я тебе рыцарь! Я и мечом-то не умею махать!

— Это не важно. Удачи тебе!

— Тебе тоже. Ищи любовь.

— Любовь? — удивленно переспросила она.

— Да. Любовь.

— А что такое любовь?

— Любовь — это большое красивое дерево, с мощным стволом, раскидистыми ветвями, в кронах которого поют птицы. Это самое красивое дерево на свете.

— Тогда его стоит искать, это дерево, которое называется Любовь.