Антон Соловьев - Lubvi.NET

• Название: Lubvi.NET
• Автор: Антон Соловьев
• Жанр: Современная проза

Действие романа происходит в Москве в период с 1998 по 2004 годы. На протяжении всего романа показана жизнь главного героя — Андрея с 18 до 24 лет. Роман делится на три части. Деление это условное. Однако во второй и третьей частях более подробно рассказано о событиях, связанных с общением главного героя с людьми, с которыми он познакомился по сети. В романе подробно описана как современная культура общения молодых людей по сети, их интересы, связанные с этим, так и различные способы знакомств — ICQ, chat, блоги. В романе показана трансформация личности героя от полного надежд неординарного юноши до уверенного в себе циничного молодого человека. Основная тема духовных исканий героя: есть ли любовь, и если она есть, то почему процент реально счастливых в любви, а тем более в браке людей, так ничтожно мал, а так взаимоотношение героя с потусторонним миром. Повествование романа ведется от лица главного героя.

Автор этого романа выражает огромную благодарность музыкантам групп «Hobbit Shire», «Nazgul Band», «Дом Ветров», «Tintal», «Башня Rowan», «Троль Гнет Ель», «Оргия праведников», «Мельница», «Календарь», «Вересковый мед», «Выход» и «Умка и Броневичок». Без вашей музыки эта книга никогда не была бы написана.

События, описанные в романе, а так же имена, фамилии и сетевые псевдонимы являются авторским вымыслом. Автор этой книги убедительно просит читателя считать любые совпадения с реальными событиями, именами и сетевыми псевдонимами случайным. И заранее просит прощения у тех, кто эти совпадения примет на свой счет.

---

Втайне я был рад. Такому соседу можно было только позавидовать. Этому человеку есть что рассказать. И пусть его рассказы будут будоражить фантазию и возвращать меня в прошлое — я был только рад.

Не то, чтобы я хорошо знал Джакопо. Но мы много раз виделись, и у нас было полно общих знакомых. Так что мы быстро нашли общий язык. Тем более, мы оба понимали, что ссориться нам не резон.

Джакопо оказался на редкость интересным собеседником. И даже разница в возрасте не была столь ощутимой преградой к общению. Хотя, честно сказать, я и не знал, сколько на самом деле ему лет. Выглядел он лет на тридцать пять. Но вот говорил… Иногда мне казалось, что я говорю с мальчишкой, иногда — что со стариком.

Он больше рассказывал, а я слушал. Многие подробности его жизни, которые доходили до меня лишь в качестве слухов, искаженных и преувеличенных до невообразимых размеров, теперь можно было узнать из первоисточника. Впрочем, правда иногда оказывалась намного фантастичнее, чем слухи. Единственное, о чем Джакопо не говорил, — это каким образом он оказался здесь, в тюрьме дожа. Впрочем, я и не спрашивал. Только однажды не утерпел и спросил его:

— Наверное, тебе тяжело после столь триумфального шествия по спальням Венеции гнить в тюрьме? — Я не издевался. Мне действительно было интересно.

— Знаешь, здесь я чувствую себя более свободным, чем снаружи.

— Только не говори, что тебе приелась жизнь.

— Я так и не говорю. Мне приелась не жизнь, а те обстоятельства, в которых я оказался.

— Разве плохо обладать любой женщиной, которая тебе понравилась?

— Это неплохо. Плохо то, что с ней случается после этого.

— А что с ней может случиться? Ну, разве только через девять месяцев…

— Не в этом дело. Просто полюбившая меня женщина уже не сможет любить кого-нибудь другого.

— Ну, знаешь ли, у тебя и самомнение, Джакопо.

— Это правда, — вздохнул мой сосед по камере. — Они становятся рабами Слова.

— Какого слова?

— Слова, которое заставляет женщин любить меня и только меня.

— И ты знаешь это слово?

— Ну да.

— И так просто об этом говоришь?

— А что мне еще остается делать? Это было давно… — Джакопо вздохнул и продолжил: — Я думал, что весь мир должен лечь к моим ногам. Но когда первые жизненные передряги смыли с моих глаз пелену, я впал в уныние. Девушка, которую я любил всем сердцем, вышла замуж за другого. И я хотел сначала постричься в монахи, потом принял обет и собрался в Крестовый поход.

— Подожди! Ведь в Крестовые походы давно уже никто не ходит.

— Я же говорю: это было давно. Не перебивай. Я только собрался с мыслями. Так вот. Я сидел на постоялом дворе, ожидая свой отряд, с которым должен был плыть за море. И в этой самой таверне я встретил того, кто владел Словом. Он просто подсел ко мне, завязался разговор, и он отдал мне Слово.

— Просто так? Вот так? Первому встречному?

— Я думаю, ему было все равно. Он уже устал и от жизни и от Слова. Еще он говорил, что я избранный. Сначала думал, что врал, а теперь знаю, что нет.

— И ты не пошел в Крестовый поход, а побежал к своей девушке…

— Нет. Я пошел в Крестовый поход. И там я понял, как хорошо бессмертие. Ведь в нагрузку к Слову давалась вечная жизнь. Раны заживали гораздо быстрее, чем у других людей, и никакие болезни не могли взять вверх надо мной. Ведь в моей душе было Слово.

— А дар обольщать женщин?

— Я опробовал его в ту же ночь в таверне на служанке. О том, что такое на самом деле Слово, я понял по глазам девушки, когда она провожала меня на пороге таверны. Но мне тогда было все равно. Я шел в Крестовый поход.

— Но когда ты вернулся, то добился счастья со своей возлюбленной?

— Да, я использовал на ней Слово. Но оказалось, что я любил другую. Я любил гордую и неприступную, немного заносчивую синьору, а не рабыню, готовую целовать мне ноги.

— И ты понял, как ужасно Слово?

— Понял, но продолжал им пользоваться. И не потому, что был мерзавцем. Да, я не был безгрешен, но Слово звало, оно вырывалось из меня. И если я не говорил его какой-нибудь женщине достаточно долго, я испытывал ужасные муки. Тогда я решил стать своего рода палачом, бичом Божьим. Я использовал Слово на тех женщинах, которые казались мне плохими. Но Слово не делало их лучше. В безумном порыве, вызванном неразделенной любовью, они совершали еще более ужасные злодеяния. А я продолжал странствовать по свету и говорить Слово. Теперь я старался использовать его только на тех, кто был мне мало знаком. Так было легче. И я говорил Слово, пользовался женщиной и ехал дальше.

— А ты не пробовал отдать кому-то Слово?

— Это оказалось не так просто. Я попробовал однажды это сделать, но, услышав Слово, человек просто сошел с ума. Я пробовал еще дважды. А потом перестал. Но теперь все изменилось. Я знаю, кто будет следующим.

— И кто же?

— Ты.

— Ну, я бы, может, и взял Слово. Тем более, я очень боюсь смерти. С моими-то грехами дорога прямиком в ад. Но что мне делать с ним в тюрьме?

— Это уже не твоя забота. Так ты согласен?

— А почему ты решил, что я избранный?

— Я чувствую. Когда я увидел тебя впервые, то почувствовал то же, что и при встрече с предыдущим владельцем Слова.

— Так что ж ты мне не отдал дар сразу?

— В этом и была моя ошибка. Я все тянул. Думал, что развлекусь еще последний раз и отдам тебе Слово. Так проходили дни, потом недели. А потом я узнал, что ты попал в тюрьму из-за этой глупой драки.

— И ты сел ради меня в тюрьму?

— Я хочу покоя. Просто покоя. Я пришел тебя заменить.

— Но ты уверен, что я тот, кого ты искал?

Он ничего не ответил мне. Он просто сказал Слово. Ничего не произошло. Не обрушился потолок, не застонала земля. Просто Слово вошло в меня. И я понял, что теперь мне предстоит носить его в себе.

Марио замолчал, отпил из бокала вина и, достав сигарету, закурил. Я тоже последовал его примеру. Не скажу, что рассказ сильно потряс меня, но определенное впечатление все-таки произвел. Какое-то время мы просто сидели и молча курили, а затем я попытался продолжить разговор:

— И что же случилось потом?

— С кем? — уточнил Марио.

— Ну, с тем парнем, который принял в себя Слово.

— Ему устроили побег из тюрьмы дожа. Хотя побег — это громко сказано. Как ты знаешь из моей экскурсии, из тюрьмы дожа никто не убегал. Парня просто освободили и под покровом ночи приказали ему как можно быстрее убираться из города. Кто оказался тем таинственным благодетелем — неизвестно. Но вероятнее всего, к этому приложил руку Джакопо.

— А что случилось с великим любовником?

— Ну, это всем известно, — улыбнулся Марио. — Он умер в тюрьме. И говорят, что, когда его нашли мертвым в камере, на лице его застыла блаженная улыбка.

— Зачем вы рассказали мне о себе, о Слове?

— Я бы ни стал рассказывать это кому попало. Просто в толпе туристов я наконец-то заметил того, кто может принять Слово. Нас тянуло друг к другу, и наша встреча была неизбежна. Вы сами это почувствовали. Ведь вы первым подошли ко мне.

— Что? Тебе надоело? — Меня почему-то разозлило то, что моя самая простая догадка оказалась правдой. К тому же я, сам того не желая, перешел на «ты».

— Надоело, — покачал головой Марио. — Но я не навязываю тебе Слово… — Марио тоже решил перейти на «ты». — Я мог бы сказать тебе его просто так, и ты стал бы следующим…

— Орудием Слова, — закончил я.

— Ну, может быть и так.

— Марио, а откуда оно, Слово?

— Я не знаю. Этого даже не знал тот, кто передал Слово Джакопо. Может быть, самый первый владелец Слова знал. Так ты разве не хочешь стать бессмертным?

— Хочу, — честно признался я. — Я хочу, чтобы самые красивые женщины легли к моим ногам. Но я не хочу быть рабом. Я хочу использовать Слово только тогда и так, как мне хочется. А этого как раз нельзя.

— Нельзя.

— Всемогущий раб или беспомощный свободный. Так получается?

— Может и так, а может и нет. Я даю тебе право выбора, которого лишили меня. Я думаю, это будет справедливо.

— Спасибо тебе, Марио. Спасибо за выбор, хотя выбор нам дает только Бог. Люди же его только совершают. Ты веришь в Бога, Марио?

— Знаешь, когда ты ощущаешь себя слугой зла, то начинаешь чаще задумываться о смысле бытия.

— Наверное, так. — Я вздохнул, и тут же меня посетила странная догадка. — Слушай, Марио, а ты случайно не играешь со мной? Я, конечно, еще в том возрасте, чтобы верить в сказки, но вдруг это все твоя фантазия? Слово…

— Сказать Слово? — Марио привстал и посмотрел мне в глаза.

Я отвел взгляд.

— Нет, — прошептал я одними губами. В любом случае рисковать не стоило. Выдумка это или нет, пусть это останется для меня загадкой.

— Значит, ты не хочешь?

— Нет, Марио. Вот если бы отдельно бессмертие… — Я постарался рассмеяться, но вышло у меня плохо.