Николай Назаркин - Три майские битвы на золотом поле

• Название: Три майские битвы на золотом поле
• Автор: Николай Назаркин
• Жанр: История

Истории о войне на суше и на море. В XVII веке, «золотом веке» Нидерландов страна воевала с Испанией и Англией…

Для читателей 10–16 лет.

---

А в Англии десятков тысяч мельниц просто не было… зато были эксперименты с моделями корабликов в корыте и в озерце, где впервые поддавались учету и расчету такие сложные понятия, как «остойчивость» и «полезная нагрузка». Так что английские корабли получались куда как лучше… правда, сильно-сильно дороже и в куда как меньшем количестве.

Могли ли голландцы перенять островной опыт? Да им сами изобретатели и математики все приносили на блюдечке с голубой каемочкой! Но… но господ акционеров интересовала прибыль сейчас, а не смутные закорючки в формулах, обещавшие что-то там потом. Что там доказывать, если кораблей у Республики все равно больше всех, а надо — еще настроим! Жареный петух… то есть, молодой и голодный британский лев еще не укусил своего зажиревшего оранжевого собрата за то место, откуда хвост растет. Шевелиться люди начинают только когда другого выхода уже нету, а так — ну, может оно и обойдется. Как-нибудь.

Но обходиться как-нибудь не торопилось. Наоборот. Становилось только хуже. Голландцам запретили торговать в Англии порохом. Зерном. Шерстью. Железом. Запретили свободный проход кораблей Республики севернее Острова, между Шотландией и Фарерскими островами. А ведь это основной путь в Исландию и Канаду, а также основной маршрут китобоев. И, как вершина, знаменитый Навигационный акт, запретивший иноземцам торговлю с английскими колониями. Этот акт еще аукнется Американской революцией, но до нее еще сто пятьдесят лет, не будем забегать вперед.

Республике стало плохо. Бизнес начало лихорадить. Это были уже не личные мечты какого-нибудь принца, это было уже серьезно. Все это случилось, конечно не сразу. Это от любви до ненависти один шаг, а в делах серьезных, денежных, торопиться не нужно.

Пять лет спустя после неудавшейся попытки достичь желаемого королевского звания, в тысяча шестьсот сорок седьмом году, умирает принц Фредерик-Генрих. Его сын Вильгельм принимает титул штатгальтера под именем Вильгельма Второго. Ему двадцать один год, он молод, силен, решителен, он вполне готов к драке за английскую корону. За свою корону. Войну он желал бы начать хоть завтра… да вот не получается.

Но пока юный штатгальтер и капитан-генерал принимает дела в государстве. В качестве первой задачи он проводит новую реформу армии, вводя целый новый род войск — морскую пехоту. Она еще сыграет большую роль в предстоящих событиях.

А вообще-то дела обстояли… Ну, Вильгельм II был очередным королем-реформатором, который постиг самую главную армейскую тайну: какая бы ни была бы непобедимая и легендарная армия при отце и деде, а свои же собственные боевые генералы и прапорщики доведут ее до ручки в два счета, только волю дай. В случае Нидерландов в связи с условностью земли и наличием моря вместо генералов шуровали адмиралы.

Флот Республики был болен системной болячкой всех торговых республик всех времен — постоянной путаницей своих интересов с государственными. Умельцы в независимых адмиралтействах Соединенных Республик ловко пользовались особым положением военного флота. Проверка тысяча шестьсот сорок восьмого года показала, что из списочного состава в семьдесят девять больших кораблей, почти половина — тридцать пять! — были адмиралтействами… попросту проданы, а еще треть числилась кораблями только на бумаге — плавать они не могли.

Да и плавающие линкоры и фрегаты выглядели… интересно. Так, если на флагмане флота вероятного противника, Англии, значит, «Sovereign of the Seas» насчитывалась сотня орудий, то на сильнейшем нидерландском корабле, «Бредероде», только пятьдесят четыре. Несмотря на практические одинаковые размеры. Почему? Половина пушек голландского флагмана была… ага, продана! А пушечная палуба использовалась как грузовая. Флагман флота ходил с грузовыми рейсами. Коммерция-с, рынок, знаете ли, чего без дела стоять.

И так во всем. Республика лила самые лучшие в мире бронзовые пушки… и продавала их в Швецию, Данию и ту же Англию. А на собственные корабли ставили что попроще да подешевле — чугунные. Система госзаказов для армии, знаменитое нововведение дяди и отца юного Вильгельма, тоже оказалась не без изъяну. Наше русское слово «откат» переводится на нидерландский таким же емким и коротким словечком, прекрасно известным уже в те времена.

Вильгельм II взялся за дело крутенько. Некоторые весьма уважаемые люди поменяли скамьи в Генеральных Штатах на скамейки в тюремном замке Лувенштай. Республика встряхнулась и принялась за работу. Война с Англией становится все ближе, все явственнее.

Пользуясь наследным, опять же, титулом капитан-генерала (то есть командующего сухопутными силами Республики) и адмирал-генерала (то есть, командующего силами, понятно, морскими) Вильгельм II решительно ведет перевооружение армии и флота, имея ввиду скорую и неизбежную войну. К войне все готово, каперы обеих сторон уже вовсю ведут настоящие боевые действия, целые сражения с использованием десятков кораблей в Карибском и Средиземном морях, у Мадагаскара, Канарских островов, в Яванском море и у берегов Индии.

Вильгельм II весь в делах и замыслах. Он начинает массированную пропагандистскую компанию против Англии (нужно же и простой народ убедить, что по ту сторону пролива засели враги рода человеческого!), перевооружает флот, назначает адмиралами опытных или просто искусных капитанов, верфи Заандама трудятся без перерыва, увеличивая число пригодных к бою кораблей.

Оранжевый лев скалит зубы и готовится к прыжку на своего островного собрата.

Европа, по горло занятая своими собственными бесконечными войнами, все-таки внимательно следила за двумя соперницами. Решался вопрос, кто будет собирать самое вкусненькое, а проще говоря — грабить всех подряд, на законных основаниях хозяйки морей. Ничто уже, казалось, не могло помешать схватке хищниц, но…

В конце октября тысяча шестьсот пятидесятого года по пути в свой родовой дворец принц Оранский Вильгельм II почувствовал легкий жар. Через неделю, шестого ноября, он умер от оспы. Ему было двадцать четыре года.

Принц умер. Лев замер, не успев прыгнуть. Он был уже готов, мускулы уже напряжены, кисточка на хвосте дрожит от нетерпения. И на противоположной стороне моря лев британский уже присел в ожидании схватки, уже готов вцепиться в горло слишком много о себе возомнившего оранжевого хищника.

Но прыжка нет! Вот уже два года абсолютно готовые к войне страны стоят друг против друга, крепко сжимая оружие, но не решаясь его применить. Впрочем, применяют… но исподтишка, делая вид, что ничего такого нет.

Странный мир. Ведь и эскадра господина лейтенант-адмирала Тромпа защищает в водах Ла-Манша голландские и зеландские корабли не от неких абстрактных пиратов. От вполне нормальных, английских. Которые приводят захваченные нидерландские суда в английские порты и пропивают нидерландские денежки по английским кабакам. И сам Тромп, чего уж там, совсем не против захватить какого ротозея с Острова в качестве дополнительного заработка.

Странный мир. Эскадры Тромпа и Блейка встретились утром двадцать девятого мая. Они вполне могли не встречаться тогда, а встретиться полу годом ранее или позже — большой роли это уже не играло.

Генерал моря Роберт Блейк готовит пушки к предупредительному залпу. Флаги на мачтах лейтенант-адмирала Тромпа дрогнули и медленно поползли вниз, выполняя все-таки сумасбродный закон английского парламента. Нехотя, но исполняя.

— Извинения слишком медленны! — произнес тогда Блейк свою знаменитую фразу и английские орудия открыли стрельбу, выпустив три снаряда. Уж очень хотелось повоевать!

В чем там было дело — сейчас сказать невозможно. Историки про-английские уверяют, что была допущена простая ошибка. Историки анти-английские настаивают на злом умысле «Черного Блейка», как его именовали в кругах роялистов. Но так или иначе, а одно из британских ядер угодило в корабль Тромпа и убило сигнальщика. Лейтенант-адмирал немедленно приказал открыть ответный огонь изо всех орудий.

Странный мир закончился. Странная война началась. И началась она со странной битвы.

Обе эскадры, английская и нидерландская, словно заскучавшие в покое пацаны, рванули друг на друга без всякого порядка или соблюдения хотя бы видимости строя. Корабли лезли вперед, толкались бортами, не уступая друг другу дорогу, яростно разряжали орудия кто куда. Доходило до того, что отстрелявшись из пушек одного борта, флагманам не хватало места для разворота на другой борт, и они сходились вплотную, обстреливая друг друга из мушкетов и пистолетов! На корабле почти сотня орудий, а они из пистолетов стреляют, кто бы такое представил. Ей-ей, еще чуть-чуть — и англичане с голландцами полезли бы друг на друга с кулаками. Заждались, что называется…

Но почему, почему замер в прыжке нидерландский лев? Чего ждала Республика эти два года?