Евгений Рудашевский - Здравствуй, брат мой Бзоу

• Название: Здравствуй, брат мой Бзоу
• Автор: Евгений Рудашевский
• Жанр: Природа и животные

Рыбацкое село в Абхазии. Пушистые горы, широкое море, а в нём — дельфин, удивительный друг абхазского подростка Амзы.

Подходит читателям от 14 лет.

---

Бася сидел в лодке с Амзой. Он кратко перебегал от кормы к носу и обратно. При этом останавливался у борта, вглядывался в воду, словно подозревал увидеть там добычу. Иногда лаял; размахивал хвостом; топал передними лапками. Амза, наблюдая за псом, улыбался. Ещё более забавным Бася становился, когда рыбаки, каждый со своего конца, затаскивали в лодку сеть и тут же высвобождали из неё пойманную рыбу. Видя это, пёс неистовствовал: подпрыгивал, бегал, лаял, кидался к улову, ворошил его лапой, потом затихал, но, отдохнув, продолжал взволнованно гавкать. За такое поведение Амза на рыбалке называл Басю Капитаном. И в самом деле, могло показаться, что его лай — это грубые команды нерасторопным и неловким в движении матросам.

Растянув обе сети, братья Кагуа сейчас дрейфовали так близко друг от друга, что борты их лодок изредка соприкасались тихим ударом. Даут ловил рыбу удочкой. Солнце было в расцвете, но жар его оставался весенним — мягким, приятным. Облака, редко и неровно разложенные по небу, были почти недвижны; порой собирались широким проспектом, но чаще разрывались в худые лоскуты. Ветер, утомившись от зимней работы, был слабым; прилетал вдруг из голомени, потом дремал на берегу; минутами позже уныло возвращался, неся попутно запахи хвои и земли. В остальном пахло морем, но ненастойчиво — не так, как летом.

— Смотри! — вскочил Амза, придерживая панаму.

— Что?

— Там! Бзоу!

Недалеко от лодок показался чёрный плавник.

— Бзоу! — громче крикнул Амза. — Плыви сюда!

— Может, это другой дельфин.

— Нет. Это Бзоу. Я уверен…

Дельфин подплыл к лодке. Поначалу пропал в зеленоватой воде, потом снова поднялся и теперь выставил мордочку.

— Бзоу, — Амза смеялся и повторял имя своего друга. — Бзоу!

Разглядев у зверя боковые шрамы, юноша уже не сомневался, что это был именно Бзоу. Амза протягивал ему руку; афалина приближался, но дотянуться до себя не позволял, выдерживал ровную дистанцию в полметра-метр.

Бася притих. Спрятался за борт и боязливо выглядывал из-за него; оставив капитанский норов, он теперь молчал.

Даут наблюдал за братом, но от рыбалки не отвлекался и вскоре вырвал из моря уже вторую барабульку. Заметив это, Амза позвал:

— Даут!

— Нет! — брат всё понял.

— Ну! Неужели тебе жалко?! Нужно угостить!

— Нет.

— Даут!

— С ума сошёл….

Даут кинул рыбёшкой в Амзу; затем, испугав афалину, шлёпнул по воде вёслами — показал, что решился отплыть подальше, однако после двух гребков остановился, вновь поднял удочку.

Бзоу, покачиваясь в волнах, смотрел на человека. Амзе было необычным такое внимание; он даже перестал улыбаться. Подумал, что глаза у дельфина устроены диковинно — неудобно вырезаны по бокам, почти у самых кончиков рта; и всё же, выпуклые и округлые, смотрели на него одновременно, в отличие от тех же куриных. Сравнение афалины с курицей рассмешило Амзу.

— Да… — он ещё больше навалился на борт; лодка накренилась; барабулька зашелестела по наклону; за ней — бутылка с водой, брезент, палки, топорик.

Бася испугался, зашаркал когтями об алюминиевое дно; дельфин с интересом посмотрел на пса. Бася уткнулся в борт, снова замер.

Юноша, в улыбке закусив нижнюю губу, старался запомнить образ Бзоу, чтобы в следующий раз признавать того без сомнений. От глаз дельфина к боковым плавникам падали две чёрные полосы. Лоб, на котором треугольником сходились тёмно-серые оттенки, казался чересчур массивным. Гладкая, плотная кожа отражала солнце множеством вспышек. В приоткрытом рту просматривался ровный, будто искусственно высаженный полуовал маленьких зубов с одинаковыми широкими промежутками.

Дельфин мотнул головой; юноша откинулся назад, но брызги всё же вымочили его панаму. Лодка раскачалась. Бася вскочил; страшно, но бежать некуда; прошлось вжаться под кормовую скамью, за уложенный в брезентовую сумку мотор.

— Что же ты?! — Амза провёл ладонью по лицу. — Разве так ведет себя капитан в бурю?

Пёс не отвечал. Бзоу продолжил брызгаться, издал краткий свист.

— Значит, всё-таки ты можешь говорить! — обрадовался Амза. — Что же молчал?

Смеясь и не смущаясь вымочить одежду, юноша принялся обеими руками загребать на дельфина воду. Тот разбивал атаки носом, подставлял раскрытый рот. Даут, отвлёкшись от рыбалки, улыбнулся происходящему; но вскоре нахмурился — завидел, что к ним приближаются лодки братьев Цугба.

Игра становилась всё более шумной и мокрой. Дельфин нырял под лодку; выплывал с разных сторон, плескался и тут же прятался.

— Угостить тебя? — Амза показал барабульку. — А? Хочешь?

Дельфин отплыл. Приблизившись, вновь обрызгал человека; посмотрел на болтающийся хвост рыбы (Даут успел её оглушить). Амза бросил барабульку в воду. Бзоу нырнул ей в след; поймал её на нос; всплыл с ней и точным кивком забросил её назад, в лодку. Так повторилось дважды.

— Не понимаю! Что ты ешь, если тебя барабулька не устраивает?

— Может, дельфины водорослями питаются? — спросил Даут.

— Ну да…

— Эй! — позвал Мзауч.

Амза надеялся, что братья Цугба пройдут стороной. Не желая приветствовать их словами, лишь поднял руку и кивнул.

— Чем это вы тут занимаетесь? — спросил Мзауч. — Показалось, что… Да вот он! Как же… Феликс! Смотри! — крикнул он подплывавшему брату.

Амза вновь бросил рыбу — хотел показать Цугба, что ему удалось сдружиться с водным зверем. Как и раньше, Бзоу толкал барабульку, терял её, поднял на нос и, приблизившись к лодке, возвратил хозяину — юноша в довольстве поймал рыбу налету.

Мзауч рассмеялся такому номеру. Потом, однако, посуровел. Амза усмехнулся этой перемене. «Завидно?»

— Ты чего это, с ума сошёл? — Мзауч широко поднял руку; легонько ударил себя по голове; потом зацокал. — Дельфину кормишь улов! Твой отец узнает, будет рад? Или он так же поступает?

— Не твое дело — о моей семье говорить, — возразил Амза. — У тебя есть своя, вот о ней думай.

Даут оставил удочку; встал, но, как и Феликс, слушал разговор молча; не в их чести было мешать словам младших. Дельфин, тем временем, начал брызгаться; это было некстати. Мзауч рассмеялся, видя, как на его знакомца летят брызги:

— Э! Да он над тобой издевается!

— Он со мной играет. Ему нравится брызгаться.

— Ты уже знаешь, что ему нравится? Ты точно сошёл с ума! Смотри… Пока этот хитрец тебя отвлекает, его дружки порвут ваши сети и съедят вашу рыбу. И поделом! Потом поймёшь, что сглупил. Или не поймёшь…

— Ты просто завидуешь! — усмехнулся Амза.

Юноши говорили стоя; в слабых, но частых волнах им приходилось изгибаться, чтобы успокоить и не подтопить лодку; казалось, что они, говоря, пританцовывают. Бзоу перестал брызгаться и теперь плавал между лодок, поглядывал на чужих людей, нырял.

Солнечный жар окреп. В километре южнее проплыли два баркаса; на одном из них сейчас был Валера Кагуа. Над кильватером шумным и меняющим форму облаком летели чайки.

— Завидую? Тебе? Это чему же?!

— Тому, что у тебя, как у всех, только собака, кошка и ещё пара червей в огороде. А у меня есть дельфин. Такого друга у тебя нет и не будет.

Мзауч промолчал; только махнул рукой.

— Ведь так, Бзоу? — Амза улыбнулся подплывшему афалине; бросил ему потрепанную в игре барабульку.

— Бзоу?! — крикнул Мзауч; излишне громко засмеялся и спросил: — Это ты его так назвал?

— Да.

— Всё понятно. Поплыли, Феликс; говорят, сумасшествие заразно.

Даут продолжил рыбалку. Амза вскоре забыл неприятный голос Цугба — вновь играл с Бзоу. Смеялся, брызгался. Барабулька измочалилась и утонула. Ветер ослаб и был едва ощутим.

Когда братья Кагуа решили плыть к сетям, Амза поднял со дна весло; дельфин испугался — мгновением втянулся в воду; затем появился в стороне и отказывался подплывать.

— Ты чего? — смеялся Амза. — Это весло! Смотри, у меня есть ещё одно. И у Даута тоже есть вёсла!

Бзоу плыл невдалеке. Изредка заныривал; исчезал на полминуты, но потом возвращался. Порой братья видели, как под лодкой мощным потоком проносилось серое сгущение (однако волны не появлялись — не было даже малой качки).

Афалина наблюдал за тем, как рыбаки вытягивают сеть, как высвобождают из мелкой ячеи рыбу. Даут опасался, что дельфин станет мешать, однако тот был аккуратен в своих движениях.

Часом позже Амза распрощался с морским другом, выпрыгнул на берег.

В последующие дни Бзоу неизменно сопровождал Кагуа к рыбалке, игрался. В приближении баркасов или туристических катеров уплывал, но обязательно возвращался. Амза был счастлив этим.

Весна теплела. Зацвело киви: его изгибающиеся, уложенные по изгороди лианы раскрыли одинокие цветки из шести белых лепестков, в центре которых вытягивалось сплетение множества пёстрых проволочек.