Александр Исаев - Мои стрелецкие Университеты

• Название: Мои стрелецкие Университеты
• Автор: Александр Исаев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Светлой памяти моих родителей

Ольге Михайловне и Петру Андреевичу посвящается

---

В зиму 1941-1942 года картошки нам хватило до нового года, а дальше мама варила кормовую свеклу. В чашке плавают аккуратно нарезанные ломтики свеклы. Передать их вкус я уже затрудняюсь, но их есть заставлял только голод.

Спасением для семьи была корова «Маруся». В начале весны в хате появлялся белый с желтыми пятнами теленочек. Начиналась сытная жизнь. Первые дни молоко было молозивным, т.е. оно не сбивалась, не скисалось, при нагревании сворачивалось из-за наличия в нем ферментов и многих веществ для теленка. Примерно через две недели молоко становилось нормальным.

На всю жизнь запомнилась тушеная молодая картошка на молоке в русской печке. Мама готовила ее обычно к ужину. Кстати, кусты картофеля она не выкапывала, а подкапывала вручную, выбирала по 1-2 клубня, оставляя весь куст вегетирующим. Такой прием позволял без ущерба осенью получить нормальный урожай при сплошной уборке. Помню, как она в наше бедное меню умудрялась вносить разнообразие. Иногда вместо картошки утром пекла блины или готовила «саломать» - это заваренная в кипятке ржаная мука. Ее остужали и резали на ломтики. Летом ранним утром, только ей известных местах, находила несколько «печериц» - шампиньонов и готовила нам суп с грибами. Высевала грядку фасоли и летом варила суп с зелеными бобами фасоли. При забое животных она использовала практически все, за исключением рогов и копыт. В пищу использовалось коровье вымя, из говяжьей опаленной шкуры варился холодец и не только. Умудрялась из нее готовить вторые блюда.

Удивляет и вызывает глубокое уважение к нашим родителям умение выживать в тяжелых условиях голода и холода, при этом оставаться порядочными людьми.

Помниться, учась в агрошколе, я зимой на лыжах пришел на поселок к маме. Зима была снежная, сугробы до самой «застрехи» (под соломенную крышу). В хатенке из соломы и глины холодно, не смотря на то, что с осени ее обставляли снопами из соломы и по окна засыпали землей. В морозные дни по углам выступал иней. Последний год на поселке с мамой жил внук Володя Серегин (сын старшей дочери Антонины). Они мне рассказывали такую картинку. Входит Володя, она лежит на печке спрашивает: «Володя покойники еще не ушли?» Он смотрит на меня и думает. Ну бабка с ума сошла. А, я имела ввиду иней по углам, который выступал в морозные дни». Спасалась она на русской печи. По утрам печь топили соломой, а дровами только тогда, когда пекли хлеб.

Такая зарисовка. Перед войной в поселке Свердловка, что располагался напротив через ручей, функционировала маслобойка и крупорушка. Давили конопляное семя и обрушивали гречиху и просо. Работали они на конной тяге. При обрушивании гречихи, получалась «шелуха»-оболочка от семян. Эту шелуху крестьяне использовали для обогрева своих хат. В домах устанавливались грубки, они могли отапливаться разными материалами: соломой, дровами, торфом. Приспосабливали их и под гречишную шелуху. В топку вставлялась железная крышка с наклонным дырчатым желобом, по которому сыпалась шелуха. Она сгорала налету не успев упасть на колосники. В морозные вечера, когда топили грубку, шелуха горела с гулом. Мне доверяли совочком сыпать эту шелуху в топку грубки, нравилось, как огонь с гулом пожирает эту шелуху.

Судьба мамы, по моему мнению, сложилась тяжкой. Муж не отличался богатырским здоровьем, а весной 1941 г. заболел крупозным воспалением легких и после этого не восстановился. Оккупация окончательно подкосила его и он умер от туберкулеза легких в июне 1948 года.

Мама родила десятерых детей, семь из которых достигли совершеннолетия – это материнский подвиг. Сколько она пролила слез и провела бессонных ночей можно только догадываться. Она похоронила трех малолетних детишек. Проводила на войну трех сыновей (Алексея, Николая, Михаила). На двух получила «похоронки», а Николай вернулся с войны, но она проклятая сделала свое дело. В возрасте 42-х лет он скоропостижно скончался. Через три года она похоронила дочь Наталью в возрасте 53-х лет. Старшего сына Алексея она ждала до конца своей жизни. Считала, что он в плену и должен вернуться. Последние годы своей жизни она прожила в моей семье. Я только окончил институт и работал младшим научным сотрудником, только женился. Зарплата была всего 76 рублей, а начинающей семье потребности на обустройство квартиры и хозяйство не соизмеримы с доходами. Жили материально трудно, на этой основе между мамой и женой Ириной возникали размолвки. Я пытался гасить эти разногласия, между мне дорогими людьми, но это не всегда удавалось. Пытался защитить мать – это вызывало недовольство жены. Перед мамой как-то заступиться за жену, вызывала обиду у мамы.

К этому времени здоровье мамы стало ухудшаться. У нее часто болела голова, и она ее постоянно кутала, было высокое давление и болело сердце. Умерла она от рака желудка. 10 августа 1971 года, прожив 79 лет. Мучилась она сравнительно недолго и умерла в полном сознании. Это была суббота, я несколько залежался в постели. Когда зашел к ней в комнату, она сказала: «Как ты долго спишь» Я ей ответил: «Только 8 часов и сегодня выходной». На это она ответила: «А мне показалось, что уже много времени». Вскоре, у нее открылась кровяная рвота. Я вызвал неотложку. Ей сделали укол. Она успокоилась и уснула. Вероятно, впала в кому. Я периодически весь день заходил к ней в комнату. Она не просыпалась. Ближе к вечеру, в очередной к ней приход, она открыла глаза, ее взгляд был каким-то строгим. Она уже не могла говорить. Вероятно, глазами она сделала последний наказ и попрощалась со мной. Она последний раз глубоко вздохнула, грудь ее опустилась, и она перестала дышать. Похоронили мы ее на нашем сельском кладбище «Треугольник». Установили металлическую пирамиду с крестиком на верху и латунной пластиной с надписью

Исаева Ольга Михайловна

1892-1971

После смерти брата Петра по его завещанию, похоронить его урну с прахом в могиле матери. Теперь на их могиле стоит гранитный обелиск с их изображениями и высечена надпись

Исаевы

Ольга Михайловна

24.07.1892 – 19.09.1971

Петр Петрович

7.03.1928 – 11.08.2003

По прошествии лет, я острее почувствовал свою вину перед мамой. Я помнил, что не всегда был внимателен и терпим к ее советам и просьбам, но исправить уже не возможно.

По прошествии более тридцати лет после ее смерти, проникаешься уважением к ее материнскому подвигу, перенесенным физическим и душевным страданиям. На ее долю пришлись Японская, Германская, Гражданская, Финская и Отечественная войны. Много ломок доставила Октябрьская революция. Но по своей сути мама и революция не были враждебны.

Она частенько заявляла: «А, что вы хотите, господа-то остались. Думаете, они вам все простят». Ее пророческие слова, как ни горько осознавать, сбылись. Вернулись к нам господа и барины, захватили народом наработанное достояние, загнали нас в нищету, из которой нашему поколению вряд ли удастся выбраться.

Отец. Он умер 14 июня 1948 г. Мне тогда шел пятнадцатый год. Во время его похорон и потом, я как-то не полностью осознавал потерю отца. Осознание пришло позже, года через три, когда я стал взрослеть и мужать. По возникающим жизненным вопросам, мне не с кем было посоветоваться. Тогда я остро почувствовал и полностью осознал его потерю. Он был нужен для советов, для решения, пусть не очень больших, но для меня важных проблем.

Мой отец Исаев Петр Андреевич родился в 1892 году в семье крестьянина села Маслово. По его рассказам, после окончания двухклассной Церковно-приходской школы (ЦПШ), его, как способного ученика, рекомендовали в гимназию, но у родителей не было средств, чтобы оплатить его учебу. Его устроили помощником волостного писаря. С его слов, он имел проблемы с русским языком и подчерком. За счет упорных занятий сумел выработать четкий подчерк и преодолеть проблемы грамматические.

У писаря в няньках была Оля Казакова. Их с отцом сосватали когда им было по 18 лет. Семья получилась многодетная. Я родился десятым ребенком. Вся жизнь отца сосредоточена на том, как прокормить и сохранить многочисленную ораву. По рассказам отца, когда он работал казначеем в Лошаковской потребкооперации, он весь свой заработок отдавал в семью. Сам перебивался тем, что раз в день имел возможность бесплатно обедать в общественной столовой. Рассказывал, что наедался похлебки так, что от столовой передвигался с большим трудом.

Отец с пониманием и согласно принял Революцию в октябре 1917 г. Активно участвовал в местных массовках и агитках, на которых сжигали чучела буржуев. Во время гражданской войны, когда Деникин вплотную подошел к г. Орлу, активисты села Маслово, в т.ч. отец, вынуждены были эвакуироваться в г. Болхов. После того, как Деникин был разгромлен под Орлом и отступил, отец вернулся домой.

По прошествии многих лет, а большое видится на расстоянии, я все больше понимаю и осознаю отцовский жизненный подвиг. Это был исключительно честный, порядочный и справедливый человек. Способный ради своих принципов идти на конфликт. К нему шли за советом и помощью жители окрестных сел и деревень. Он был совестью народа.