Дариуш Ришард - Отголоски прошлого

• Название: Отголоски прошлого
• Автор: Дариуш Ришард
• Жанр: Морские приключения

В этой истории вы вспомните старых друзей и познакомитесь с новыми, одолеете достойных противников и сказочно разбогатеете…если повезет. Также вы узнаете о семейных тайнах капитанской династии Гайде и о том, как робкие полевые ромашки в море становятся настоящими суровыми гладиолусами. Испытайте удачу — бросьте вызов стихии, нечистой силе, собственным страхам и мечтам, которые порой оказываются не менее страшны.

Иллюстрации автора

---

Его голос потонул в очередной обрушившейся на корабль лавине. И снова все вокруг застлала сплошная стена воды. Лауритц, не дыша и крепко зажмурившись, с ужасом ощутил, как мачта, которую они вдвоем испуганно обнимали, вместе с палубой накренилась назад почти под прямым углом, а потом медленно вернула себе прежнее положение. Вода нехотя схлынула с оккупированной ею территории, и «Сколопендра» снова выпрямилась, благодаря своей завидной остойчивости.

— Ты в порядке?.. — Варфоломео заглянул в лицо товарищу. Оба тяжело переводили дыхание.

— В полном. А ты?

— Лучше не бывает, — блондин вытащил клубок запутавшихся в волосах водорослей и высморкался в руку.

Они оба, не сговариваясь, одновременно переглянулись, а потом огляделись по сторонам, но осмотр на местности мало что дал. Палубу снова залило водой, но на этот раз в терпимом объеме, она доставала всего лишь до пояса — какой пустяк. А в новой волне к облюбованной ими мачте стремительно неслось что-то отчаянно барахтающееся, с руками, ногами и, кажется, черными волосами.

— Ловим? — быстро спросил Ларри.

— Я уже задолбался геройствовать на сегодня.

— Подстрахуй меня, — вне зависимости от ответа пирата, доктор все равно бы сделал то, что сделал. Пока Барт матерился, придерживая рыжего за ремень, тот потянулся вперед и успел ухватить за щиколотку кого-то, впоследствии оказавшегося Армином.

— Как хорошо, что ты не носишь сапог! — заметил Лауритц, когда с палубы схлынуло, она более-менее выровнялась, и парнишка присоединился к ним у мачты. — А иначе поминай как звали… Кстати, как там Пратт, ты его выпустил? — чернявый только кивнул и пожал плечами, мол, выпустить выпустил, а сейчас уже неизвестно, что с ним.

— Стой… Ты что, сказал мальчишке отпустить эту гниду??? — возмутился Варфоломео.

— По-моему, это уже не важно.

И это действительно было не важно, когда кругом бушевала разъяренная стихия, и человеческие жизни висели на волоске от гибели. «Золотую Сколопендру», этот мощный, на славу сделанный корабль, швыряло из стороны в сторону, как ореховую скорлупку, а ее экипаж вообще чувствовал себя какими-то муравьями, а вовсе не царями природы. Ослепительные изломы освещали лишенное солнца небо в разных местах, но все время в опасной близости от флейта… Или это одна и та же карающая молния без устали била все время в одно и то же место, а «Сколопендру» просто носило и кружило вокруг недвижимого центра… И принесло, наконец.

Последний, казалось, самый оглушительный удар пришелся прямо в грот-мачту, отчего та не загорелась, омываемая струями ливня, но обрушилась прямо на палубу. Лопающиеся канаты и рвущиеся паруса лишь немного смягчили падение. Эта мачта некогда была настоящей стройной и высокой мачтовой сосной и уже однажды упала так, когда дровосеки в лесу подрубили ее и разорвали ее продолжавшуюся не один десяток лет связь с корнями…а теперь она, наверное, подумала, что ей просто приснился дурной сон о прошлом, которое бывшая сосна уже успела позабыть… А трое наших друзей, стоя у бизани, лишь нервно сглотнули, представив то, что было бы, стой они не здесь, а в другом месте.

Но после последнего разряда гроза стихла так же неожиданно, как и началась. Такое ощущение, что вода утомилась, а у неба закончился порох, и они решили разжать свои тиски, так как достаточно проучили людишек на сегодня. Когда сквозь рассеивающиеся тучи блеснули первые лучи солнца, а последние капли дождя беззвучно ударились о палубу, люди повыбирались из своих убежищ, как дикие звери.

— Нужно… — проговорил Лауритц, вставая в полный рост, и замолчал, зажмурив глаза и прижав одну руку к виску, а другой продолжая указывать в сторону обрушившейся мачты. Голова закружилась, в глазах потемнело, а два друга подскочили к нему с двух сторон.

— Ты как? — спросил Барт, поддержав его под локоть. Армин тоже хотел спросить что-то в этом роде, но, видимо, парень от волнения позабыл все человеческие слова.

— Отлично, — вновь открыл глаза Ларри и продолжил: — Нужно сходить туда и проверить, не остался ли кто под завалами, там могут быть раненые.

Стоило им приблизиться, как чей-то крик позволил убедиться, что они двигались в правильном направлении.

— Эй, где судовой врач??? Ларри все еще с нами?.. — вряд ли это кто-то просто так по доктору соскучился и беспокоился о нем… Хотя всякое могло случиться.

— Я здесь! Р-расступиться всем!.. — скомандовал Траинен, шатаясь на ходу и оттого по далеко не самой короткой траектории пробираясь через «толпу» из нескольких человек.

Оказалось, что мачтой придавило одного человека. Не кого иного как бедного, несчастного, прозорливого Самуэля Мермо. Ларри даже побоялся, что тот уже не жилец, но тут к месту происшествия подоспел…капитан Пратт. Старый пират был бодр, как никогда, и трезв, как стеклышко. Так, словно бы вокруг не было больше никого, он бросился к мачте.

— Сэмми, дружок, да что ж это такое!.. — горестно воскликнул он, и все изумились тому, на какие искренние переживания за другого человека он способен (ведь притворяться ему было вроде бы незачем). Мужчина присел, подхватил мачту снизу, поднапрягся и в одиночку чуть приподнял всю эту деревянную махину. — Ну же, доставайте его, — пропыхтел он.

Два человека аккуратно вытащили пострадавшего на свободное место, и судовой врач опустился перед ним на палубу, а Сэм приятно удивил всех, открыв глаза. Бывший юрист попытался вдохнуть, но зашелся сиплым кашлем, а под конец сплюнул в лужу воды рядом с собой немного крови. Но на его тонких губах впервые за все то время, сколько сколопендровцы его знали, появилась…улыбка. Вполне искренняя и не скептическая, не презрительная, а какая-то на удивление жизнерадостная, что вязалось с его теперешним состоянием чуть менее чем никак.

— Я же говорил… — хрипло прошептал он, продолжая улыбаться. — Я же предупреждал вас всех, чем это все закончится. Я ведь с самого начала знал, что ничем хорошим эта затея не закончится и нам всем придет рундук… А вы мне не верили. Ну хоть теперь-то поверили, убедились в том, что я был прав?.. Ах, я был прав, прав, какое это великолепное, ни с чем не сравнимое чувство… Только что я в полной мере осознал, как же я мудр и чертовски проницателен. Ни с одной женщиной мне не было так хорошо, как под этой мачтой… — Улыбака, который наконец-то стал настоящим улыбакой, еще долго вещал бы о своей гениальности, если бы его не разобрал новый приступ кашля.

— Молчите, сэр, вам вредно разговаривать, — строго приказал врач, осматривая его сломанные ребра, а вскоре поднялся на ноги и проговорил: — Нужно соорудить носилки из куска парусины и оттащить его в… А нет, отставить носилки, я вспомнил, что лазарета у меня больше, скорее всего, нет. Прямо здесь все сделаю как-нибудь… А он, что-то мне подсказывает, еще поправится. Впервые вижу в человеке такую поразительную волю к жизни, подпитываемую неиссякаемым пессимизмом. — Ларри тяжело вздохнул и окинул присутствующих усталым взглядом, остановившись на Варфоломео Ламберте.

— Что ты так уставился, рыжий? — поинтересовался тот. — У меня что, плавники отросли?..

— Все-таки прав был Хельмут насчет тебя… — вздохнул Траинен, выжав из себя печальную полуулыбку.

— А что такое? Что бы ни сказал этот старый прохвост про меня — это все брехня.

— Да он сказал, что Шивилла со всякой швалью водиться не станет. Это правда. Все-таки, как ни крути, а ведь повезло ей с командой… Кстати, а где она?..

Тут судовой врач, который едва успел успокоиться после всего пережитого, вновь не на шутку встревожился. Сердце его опять, пропустив один удар, заколотилось в ускоренном ритме от мысли о том, что в последний раз он видел капитаншу, когда шторм только начинался. Разумеется, всем сейчас хотелось лицезреть капитана, как минимум для поднятия боевого духа, а как максимум — чтобы свалить на кого-то всю ответственность за решение о дальнейших действиях. Ведь ситуация, казалось, сложилась катастрофическая: от погони «Сколопендра» оторвалась (если не сказать избавилась), но получила серьезные повреждения и, мягко говоря, сбилась с курса настолько сильно, что уже никто не знал, где этот курс находится…Но когда казалось, что хуже быть уже не может…оказалось, что все-таки может. Занимаясь поисками капитанши, уцелевшие матросы чуть весь корабль вверх дном не перевернули, они тщательно обыскали верхнюю и жилую палубы, насколько это возможно, обшарили полуразрушенные трюмные помещения, даже все глаза просмотрели, разглядывая обломки за бортом. Но ее не было. Нигде.

Глава 21. Старый должок и новое наследство

Те, кто утверждают, что ад находится в пылающих недрах земли, на ледяных вершинах гор или в самой глубокой морской расселине, куда никогда не пробивался ни один солнечный луч, могут засунуть свои познания куда подальше. На самом деле настоящий ад вполне мог находиться под ясным лазоревым небом, на спокойном море, где умиротворяюще плещутся небольшие волны, подгоняемые приятно пахнущим свежестью ветерком. На «Золотой Сколопендре», например. Судно дрейфовало уже несколько часов подряд, точно так же и его экипаж совершенно пал духом и полностью отдался на милость судьбе. Никто не хотел ничего делать, и не нашлось в команде такого человека, который сказал бы: «Ну-ка, соберитесь, тряпки!» и заставил бы бурную деятельность вновь закипеть на этом корабле. Старпом Бертоло во время шторма, борясь с непокорным штурвалом, сломал локтевую кость правой руки и надолго выбыл из строя. Пусть он был бывалым моряком и просто сильным мужчиной, почтенный возраст все же давал о себе знать. Нескольких матросов недосчитались (о, как цинично это звучит…словно бы результат переписи товара на складе) точно так же, как и капитана, а многие получили травмы разной степени тяжести. Судовой врач всем оказал первую помощь, посильную вторую, а некоторым даже и третью, но делал он это просто механически. Механизм его состоял из шестеренок отточенного мастерства, приводимых в движение чувством долга. На этот раз просто чувством долга, а не его пресловутым гуманизмом. И если чьи-то раны потом обернутся нежелательными последствиями, Траинен сможет смело обвинять себя в том, что на своей нервной почве лечил кого-то неправильно…