Аманда Кросс - Убийство по Фрейду

• Название: Убийство по Фрейду
• Автор: Аманда Кросс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00415-3

Преподавательница Кейт Фэнслер не смогла удержаться от собственного расследования, когда ей пришлось столкнуться с преступлениями. Прибегнув к мудрости излюбленных писателей, она находит виновного в убийстве своей бывшей студентки, в котором был заподозрен друг Кейт, известный психоаналитик («Убийство по Фрейду»), и узнает, из-за чего застрелили работницу фермы миссис Брэдфорд («Убийство по Джеймсу Джойсу»).

---

— Да я уже согласна, черт возьми!

— Когда совершено убийство, полиция переворачивает большой камень, который долгое время никто не сдвигал с места. А если тебе доводилось переворачивать такой камень, ты знаешь, что под ним всегда оказываются всякие скользкие ползающие существа. Человеческие существа по большей части не слишком достойны одобрения.

— Значит, мы снова вернулись к Эмануэлю?

— Доказать, что Эмануэль когда-либо встречался с Дженет Гаррисон за пределами своего кабинета, не удалось, но ведь для того, чтобы установить ее связь с Барристером, потребовалось бы тоже много времени.

— Интересно, со сколькими же мужчинами Дженет потихоньку встречалась?

— Ты этого никогда не узнаешь. Такой уж это тип людей. Если бы полиции удалось отыскать хоть одного свидетеля, хоть одно неопровержимое доказательство, думаю, они рискнули бы арестовать подозреваемого. Конечно, районный прокурор не сгорает от радости, когда людей арестовывают: ведь когда дело доходит до суда, выясняется, что на это не было достаточных оснований.

— Однако, судя по слухам, они передают в суд любые дела, где улик хватает, даже если в глубине души сознают, что осужденный невиновен.

— Иногда. Но у полицейских нет глубины в душе. Они не полагаются на свое чутье. Они полагаются на доказательства и улики, и чем их больше, тем лучше. Так вот, если честно, они могут рискнуть арестовать Эмануэля. Ведь это была его кушетка, его нож, его пациент, и он — единственный, кто мог сидеть в своем кресле, когда Дженет лежала на кушетке. Встречались дела, где улик было и того меньше. Но в кабинет Эмануэля, если можно так выразиться, имеется свободный доступ, факт, из которого хороший адвокат сумеет многое извлечь. Однако, если найдется обоснованный мотив преступления, можно считать, что Эмануэль у них в кармане.

— И ты полагаешь, что это произойдет, Рид?

— Нет. Я верю тебе и полагаюсь на твое суждение о нем. Но, Кейт, где же еще нам искать? Полиция не считает, что это убийство — дело рук маньяка, и я с ними согласен. Конечно, я не исключаю причастности к убийству Мессенджера, но это уж точно за уши притянуто.

— А почему бы им не арестовать Барристера с тем же успехом, как и Эмануэля? У Барристера был мотив. Я понимаю, он не слишком убедительный, но, судя по ловкости обвинителей…

— Одного мотива без улик недостаточно. Во всяком случае, такого мотива. Ну, по крайней мере, дело сдвинулось с мертвой точки. Во всяком случае, детективы начали раскручивать версию Спаркса и Го-рана. Может быть, из этого что-нибудь да выйдет. А кстати, куда пропал твой Джерри?

— Я отправила его к Мессенджеру.

— Кейт, я был уверен, что после того, что я тебе сказал…

— Знаю, это бред сумасшедшего. Но если Джерри откопал какой-нибудь сногсшибательный факт, обещаю, я поставлю тебя в известность. Хотя, судя по его отчету по телефону, Мессенджер невинен как младенец. Знаешь, Рид, если арестуют Эмануэля, то психиатрии будет нанесен большой урон. Я хочу сказать, что он не чокнутый дилетант и не новичок. Он сотрудник самого серьезного института психиатрии в стране, получающий от него поддержку. Даже я, у которой постоянно возникают разногласия с Эмануэлем, не могу поверить, что сотрудником этого института может стать человек, который способен убить своего пациента на кушетке в собственном кабинете. Нет, нет и нет! Даже если Эмануэля оправдают, этот арест сильно повредит его репутации врача. А что, если есть кто-то, кто ненавидит психиатрию и намерен регулярно убивать пациентов у психиатров, чтобы дискредитировать профессию? Возможно, следует осведомиться у всех подозреваемых об их отношении к психиатрии?

— Я возьму это на заметку. А теперь мне нужно пойти и как следует отоспаться. Завтра мне предстоит присутствовать на судебном разбирательстве дела о порнографии. Возможно, нам надо собраться и начать все сначала, после того как земля чуть поостынет. Вдруг на сей раз из наших трудов выйдет толк?

Подбодренная этой радостной мыслью, Кейт отправилась в постель.

Наутро прибыл с меланхолическим видом Джерри и принес отчет. Пока Кейт читала его записи, он сидел и со злостью листал журнал. Джерри представил свой разговор с Мессенджером в форме диалога, за которым следовало точное, неприкрашенное описание внешности доктора, а в заключение излагалось личное впечатление автора. Возможно, Джерри не видел особого смысла в этом отчете, но написал его со всей старательностью. Кейт похвалила его аккуратность, на что он лишь презрительно хмыкнул.

— У тебя есть способности к литературе, — сказала она.

— А у тебя разве их нет? Ты знаешь произведение Лоренса, о котором мямлил этот тип?

— Думаю, что да. Оно произвело на Барристера впечатление. Это эпизод из начала «Радуги» — никто лучше Лоренса не описывал детей, вероятно, потому, что у него самого их не было. Насколько я понимаю, у тебя сложилось мнение о Мессенджере как о человеке, которому можно верить.

— Да, так и есть, если это, конечно, имеет значение. Но я убежден, что это ничего не значит. В действительности, если хочешь знать, он чем-то напомнил мне тебя.

— Меня? Неужели у меня тоже уши торчат?

Джерри покраснел.

— Я имел в виду не внешнее сходство. Просто он произвел на меня точно такое же впечатление, как и ты. Не спрашивай, что я имею в виду, — просто вы оба если совершаете бесчестные поступки, то отдаете себе в этом отчет.

— Очень милый комплимент, Джерри.

— Разве? Скорее это чушь чистой воды. Чем мне теперь заняться?

— А о Мессенджере складывалось впечатление, что он осознанно совершает бесчестный поступок?

— Нет. Могу поклясться, он был честен. Хотя мошенники, играющие на людском доверии, тоже производят впечатление честных людей.

— Думаю, — сказала Кейт, — мы остановимся на том, что Мессенджер — человек честный. По крайней мере, до тех пор, пока не возникнут причины для сомнений. В любом уравнении должна присутствовать постоянная величина, а до сегодняшнего дня у нас были одни переменные. Полагаю, мы можем принять Мессенджера за постоянную величину, чтобы посмотреть, чему будет равняться икс. Джерри, ты станешь очень возражать против того, чтобы еще немного послоняться? Я надумала отослать тебя в Мичиган. Вся беда в том, что у нас в деле слишком много неясностей.

И Кейт принялась расхаживать взад-вперед по комнате. Джерри застонал.

Глава 17

Кейт разговаривала с Джерри утром в четверг. Теперь был вечер пятницы. Днем Кейт вновь просила подменить ее и провести за нее занятия. Она сидела напротив Рида, а тот развалился на диване, вытянув ноги.

— Не знаю, смогу ли я связно рассказать тебе все о событиях с самого начала, — говорила она, — но поведать о том, с чего я начала вчерашнее утро, я в состоянии. А начала я с сущей безделицы, с шутки, пересказанной одним доктором другому несколько месяцев назад. Со старой фотографии. С одного современного романа известного писателя и сцены из него, которая произвела неизгладимое впечатление на ум некоего молодого человека, поскольку живо напомнила ему эпизод из его детства. Я начала с ассоциативной игры слов во сне, причем связанной не с любовью и страстью, а с ненавистью и страхом. И еще — со старой дамы и с дебрей Канады.

Я решила поверить Мессенджеру — ты ведь уже читал отчет Джерри. Мессенджер сказал, что Барристер не способен на убийство, и, хотя это утверждение можно подвергнуть сомнениям, я приняла его как аксиому.

А кроме того, было еще несколько фактов, которые беспрестанно приходили на ум. Обвинение врача в преступной халатности при лечении больного. Спаркс с его феноменальной памятью на лица. Никола с ее готовностью поведать сочувствующему и даже не слишком сочувствующему слушателю почти все, что он захочет узнать о ее жизни. Мойщик окон, которого, как выяснилось позже, никогда не существовало, но который навел меня на мысль о той легкости, с какой любой, имеющий доступ во двор, куда выходят окна кабинета и кухни Эмануэля, мог бы изучить расположение этих помещений. Мои визиты к Эмануэлю и Никола в старые добрые времена, еще до убийства. И вопрос, заданный мне: «Профессор Фэнслер, вы, случайно, не знаете хорошего психоаналитика?»

Все эти разрозненные сведения, как я уже говорила, не давали мне покоя, как вдруг утром в четверг они сами собой сложились в единую картину. И тогда я совершила, вернее, вынуждена была совершить три поступка. Во-первых, вовлечь Никола. Я позвонила ей и настояла на том, чтобы она, как можно деликатней, завязала разговор с Барристером. Для Никола это не составило никакого труда. Она просто появилась в дверях его кабинета, когда оттуда вышла последняя посетительница, и напомнила ему о том, что он говорил: он будет рад сделать все возможное, чтобы помочь расследованию. Потом Никола объявила, что ей просто необходимо кому-то излить душу. В детстве мы частенько играли в игру, по-моему довольно глупую. Одному играющему вручается клочок бумаги с какой-нибудь бессмысленной фразой, например: «Мой папочка умеет играть на пианино ногами». Суть игры в том, чтобы рассказать своему противнику историю и вставить в нее эту фразу. Естественно, приходится молоть всякую чепуху, а у вашего соперника есть три попытки угадать, что было написано на бумажке. Конечно, в большинстве случаев эти попытки не увенчиваются успехом. Никола предстояло сыграть в эту игру. Я хотела знать мнение Барристера о Дейвиде Герберте Лоренсе, особенно о его романе «Радуга», в частности об одном эпизоде из этого романа. Никола перечитала нужный отрывок. К счастью, он оказался на первых семидесяти пяти страницах. Однако ей предстояло замаскировать его среди множества других цитат так, чтобы он не выпадал из общего контекста.