Юрген Берндт - Лики Японии

• Название: Лики Японии
• Автор: Юрген Берндт
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1988

Автор книги — специалист по японской литературе, профессор университета им. Гумбольдта в Берлине, неоднократно бывал в Японии в период с 1958 по 1981 г. и наблюдал жизнь этой страны во всей ее динамике.

Читатель познакомится со многими сторонами японской действительности, с тем, как развивалась экономика страны за последние годы, с ее политическими проблемами, с некоторыми аспектами ее культуры, религии, языка, искусства, литературы.

---

Создается впечатление, будто в тот период буддизм приобрел небывалое влияние. Хотя к отливке бронзовой статуи Великого Будды в Наре приступили только после того, как императорский дом отправил посланцев к прародительнице рода, богине солнца Аматэрасу в Исэ, чтобы получить на то ее согласие, это был, вероятно, не более чем благочестивый жест с целью умиротворения некоторых горячих голов. Ведь притязания императорского дома на господство покоились на прямом родстве с богиней солнца, на чем, в свою очередь, основывался синтоизм, в котором мифология и история сливаются в единое целое. Так что синтоизмом ни в коем случае нельзя было пренебречь, если правители не хотели отрекаться от собственной истории и тем самым от власти. К тому же синтоизм оберегал и культивировал из поколения в поколение все магические и религиозные традиции, глубоко укоренившиеся в народе, хотя они никогда не были зафиксированы на письме и заключены в догматы. Проникнув в VI веке в Японию, буддизм быстро распространялся, оказывая наряду с синтоизмом решительное влияние на жизнь японцев.

В истории человечества — не такое уж редкое явление, когда часть народа исповедовала одну религию, а другая часть — другую. В течение довольно длительного периода буддизм исповедовала лишь небольшая прослойка высшей знати. Однако в XII–XIII веках, когда возникли новые буддийские секты, многое изменилось, но особенно резкие перемены произошли с начала XVII века, когда буддизм хотя и лишился своей религиозной актуальности, но его храмы стали как бы учреждениями регистрации, где велась опись проживавшего в данной местности населения. Каждая семья должна была быть приписана к какому-нибудь буддийскому храму. Таким образом, две религии существовали не только в самой стране, но и как бы в каждом японце. «…Но две души живут во мне, и обе не в ладах друг с другом»{Гете И.-В. Избранные произведения в 2-х томах, Т. 2, М., 1985, с. 164 (пер. Б. Пастернака).}. Эти слова, принадлежащие доктору Фаусту, порождены европейским мышлением и даже механически не могут быть перенесены на японскую почву. Если синтоизм и буддизм где-либо и в ком-либо в Японии и были двумя душами, то они, до тех пор пока не началась политическая борьба за власть, как это имело место в ранний период утверждения буддизма в этой стране, едва ли друг с другом конфликтовали. Или, возможно, все шло не так уж гладко, как пытались нам внушить летописцы и как нам это сегодня представляется?

До сих пор почти еще не нашел убедительного ответа вопрос, почему величайшая святыня синтоизма, храм богини солнца Аматэрасу, находилась далеко от столицы, резиденции императора, в труднодоступном, уединенном, глухом, лесистом месте, на побережье Тихого океана? И почему другая великая святыня синтоизма, святилище Идзумо, в котором почитается божество страны Окунинуси-но микото, также помещалось вдали от столицы, а именно на полуострове Идзумо, вблизи от скалистого берега Японского моря? Ныне и то и другое вполне доступно, так как современные средства сообщения значительно сократили расстояния, и в когда-то уединенные места хлынул многомиллионный поток посетителей. Тысячу же или более лет назад паломничество к этим святыням было рискованным, опасным для жизни предприятием.

Господствующие в те времена буддийские секты, напротив, возводили свои величественные храмы в столице или в других крупных городах, например в Киото. В определенные времена воинов-монахов опасались больше, чем кого бы то ни было. Часто огонь и меч казались этим монахам более убедительными аргументами, чем слова священного буддийского писания. Местные же божества, и в первую очередь богиня солнца, вынуждены были жить в изгнании.

Предание гласит, что в стародавние времена богиня Аматэрасу была заключена в императорском дворце, пока в 4-м году до и. э. для нее не соорудили святилище, которое потом переносилось с места на место. А в 478 году богиня пожелала остаться там, где находится и поныне, а именно в Исэ, в постройке из дерева хиноки — японского кипариса, которая гармонией линий, строгой простотой и ясностью всего облика производит чарующее впечатление. Благодаря строгости линий и покрытой камышом двускатной крыше, образующей большой навес, святилище выглядит намного скромнее, чем буддийские храмовые ансамбли. В его архитектуре полностью отсутствует пышность, связанная с отправлением культа, это красота простейших форм. Архитектура святилища в Исэ — образец древнейшего, сугубо японского зодчества и не слишком отличается от архитектуры японских жилых домов того периода, когда ее еще не вытеснили бетон и сталь. Согласно предписанию, действующему со второй половины VII века, главное святилище в Исэ должно регулярно, каждые 20 или 40 лет, разбираться и уже с использованием нового строительного материала точно по оригиналу заново возводиться. Таким образом, строение никогда не производило впечатление обветшалого и вместе с тем всегда было подлинным памятником древнейшей японской архитектуры.

С синтоизмом связано немало символики, мистики и суеверий. Приверженцы синтоизма, поднимающиеся изо дня в день по крутой, скалистой, обсаженной высокими кипарисами дороге к святилищу, допускаются лишь на его территорию, внутрь самого святилища имеют право войти только лица, состоящие в родстве с императорским домом. Паломники благоговейно произносят молитвы, не впадая, однако, в экстаз. Религиозный фанатизм, оторванный от жизни, чужд синто — религии жизни.

На 32-й день после рождения мальчика, а девочки — на 33-й день родители и ближайшие родственники облачаются в праздничную одежду. В этот день все табу, связанные с рождением ребенка, заканчиваются. Новорожденный доказал свою жизнеспособность, теперь его можно нести в местное святилище, где священнослужитель, прочитав древнюю молитву, зачислит ребенка в общину, в которой боги и люди живут между собой в полном согласии. Спустя три года ребенок вновь появится в святилище, однако на этот раз уже не на руках матери. Одетый в изящное кимоно, он несколько неуверенно просеменит в своих сандалиях, держась за руку отца или матери, а возможно, и за руку пятилетнего брата или семилетней сестры. Брат в честь столь торжественного случая облачен в новую щегольскую рубашку с галстуком и нарядную куртку, на ногах у него — черные лаковые туфли и белые гольфы. Возможно, во всем этом ему немного не по себе, но держится он с большим достоинством. Его старшая сестра в цветастом кимоно и с бантом в волосах в отличие от него уже более раскованна, может показать себя в выгодном свете. Она грациозно ступает своими маленькими ножками, и при каждом ее шаге тихо звенят колокольчики, прикрепленные к сандалиям.

Происходит это во время одного из самых красочных праздников, «ситигосан» («праздник 7–5—3»), отмечающегося ежегодно 15 ноября в дни прекрасной японской осени. Территория синтоистского святилища наполняется нарядными детьми. Это поистине живописное зрелище, и, невзирая на необходимость соблюдать множество формальностей, от него получаешь истинное удовольствие. Родители приводят всех трехлетних детей, а также пятилетних сыновей и семилетних дочерей, чтобы отблагодарить синтоистских богов за то, что они уберегли детей от болезней и несчастий, и попросить их содействовать этому и впредь.

Рядом с обширной территорией старого императорского дворца в Киото расположен парк площадью около 70 гектаров. До 1868 года здесь жила придворная знать. Когда после перенесения столицы в Токио этой части города грозило полное запустение, городские власти Киото решили разбить здесь парк. В уединенных уголках разбросано несколько маленьких синтоистских святилищ. Одно из них было построено в 1968 году и называется Туристическое. Возвело его объединение, занимающееся туризмом, о чем можно прочитать на рекламном щите. Еще там написано следующее: «Счастье и благополучие этому промыслу! Счастье и благополучие семьям и всем гражданам!» Если пройти несколько шагов дальше, то обнаружишь одно небольшое святилище, у которого громоздится гора декоративных бочек из-под сакэ, о чем свидетельствует название фирмы, производящей сакэ, выведенное на каждой бочке такими крупными иероглифами, что нельзя не заметить. Немного в стороне — штабель картонных коробок с восемнадцатилитровыми канистрами из-под соевого соуса. Имя изготовителя опять-таки бросалось в глаза. Что это? Религия и реклама? Нет, скорее древняя традиция, а именно приспособленное к современности жертвоприношение божествам.

Судно спускается на воду — появляется синтоистский священнослужитель в белом одеянии и просит бога водной стихии и бурь о благополучном во все времена плавании для корабля. Строится дом — также приходит служитель культа синто и просит богов земли о благословении, а также о снисхождении за то, что их потревожили. Подобных примеров — масса, очень много мероприятий, к которым отказываются приступить, прежде чем синтоистский священнослужитель не произнесет молитву или заклинания.