Юрий Куковякин - История Российского государства в стихах

• Название: История Российского государства в стихах
• Автор: Юрий Куковякин
• Издательство: Новклем
• Жанр: In-verse, стихи
• Год: 2002

Текст представляет собой зарифмованное упрощенное изложение классических текстов (в основном Н. Карамзина) в авторском осмыслении. Большая часть объема книги отведена истории Древней Руси в конспективной форме, развитие событий доведено до начала XVII века. Автор не преследовал цели создать поэтическое художественное произведение, поэтому авторские оценки и рассуждения в работе сведены до минимума.

---

Глава VII

За 20 лет на Российском троне сменилось 3 князя (1126–1146 гг.)

Наследовал достоинства у своего родителя,
Любимый сын Владимира по имени Мстислав.
Народ хотел увидеть в нем отца и покровителя,
Но вскоре убедилися — не тот у него нрав.

Страны благополучие держалось не годами.
И в перерывах братьев пришлось ему мирить.
Хотел он землю кривичей, утраченную дедами,
Вернуть, а князей Полоцких России покорить.

Княженьем кратковременным не оправдал доверия,
Хотя и одержал побед он несколько в борьбе.
За целостность страны своей, ее врагов смирение,
Великий Князь спокойствие придал ее судьбе.

Однако то спокойствие казалось больше мнимым.
На севере всех жителей вдруг голод посетил.
Мороз не дал возможности произрасти озимым.
Со смертью там боролися, по мере своих сил.

От голода скиталися они, как привидения,
А города казалися им кладбищем большим.
Дышать тогда нельзя было от трупов смерди, тления.
И Мстислава закончилось правленье — вот таким.

Недолго в горе-трауре Россия пребывала.
Той жизни распорядок в ней нравился не всем.
Второго Ярополка на трон она призвала,
Который в управлении решил бы ряд проблем.

Излишне снисходителен, к тому же малодушен,
Великий князь характером не для России был.
Старался быть для братьев он угодлив и послушен,
А плата за безволие — их кровожадный пыл.

Не мог он в тех условиях, когда Русь так терзали все,
Наладить мир окраинам и прекратить войну.
Разборки по Уделам, во всех людских сословиях,
Усилив их страдания, ослабили страну.

Особенно несчастною, при княжеских раздорах,
Вся южная окраина Руси тогда была.
Как ни старался Ярополк мир укрепить в их спорах,
Меж ним и его братьями война произошла.

Ольговичи, Мстиславичи с Черниговскими вместе
Вдруг объявили Князю ту самую войну.
Призвали к себе половцев, а те на этом месте
Оставили лишь пепел, ограбили страну.

Такая обстановка не в духе Ярополка,
Что слабый по характеру, не ставили в вину.
Пытаясь помирить всех, он вскорости скончался.
Сменил его Князь Всеволод, продолжив ту борьбу.

Князь с миром обратился, просил свою родню,
Чтоб всяк к тому стремился и укреплял семью.
Хотел он помирить их с родными «Мономаха»,
Но те не пожелали, встав в позу, как к огню.

Не ожидал он, сидя, предательских походов,
Что помышлялись где-то и часто там, вдали.
Взял укрепил устои, связь мирную народов
И разбивал намеренья, что ловко те плели.

Но, слабый, не ко времени, страдающий здоровьем,
Собрал князей он в Киеве и высказал завет:
Что чувствует, как медленно, над царским изголовьем
Мерцает, догорая, его кончины свет.

А видит он на троне, столь важном и высоком,
Как восседает Игорь: и сын, и князь, и царь.
И умер Князь в спокойствии, не тронутый пороком.
Сменил его, в правлении, уж новый Государь.

Глава VIII Великий князь Изяслав Мстнславович

Предав земле родителя, Князь киевлян собрал.
От них хотел обет он взять, чтоб верность заверял.
Но были недовольные, обета не давали,
И с князем Изяславом вопрос согласовали.

Олеговичей рода уж больше не желали,
Любовью к «Мономахам» те люди воспылали.
Изяслав был воинственен и доблестию смел.
И потому с войсками на тот престол и сел.

Но Игоря предали его же тиуны.
И не было защитников ему с другой страны.
Изяслава войска победу одержали, а Игоря схватили,
В Ивановской обители в темницу заключили.

Стал Государем русским, которого желали,
Надеясь, что улучшит он жизнь по всей стране.
Мир с половцами тут же наладили славяне,
Начало той политики одобрили вполне.

Не обошли, конечно, обиды и стенания
Всех братьев и сестер, племянников своих.
Хотелося им втайне исполнить все желания:
Иметь много поместий, уделов дорогих.

И смелый Вячеслав, с победой Изяслава,
Немедля о наследии по праву заявил.
Взял силой города, но не пришла та слава,
Поскольку был разбит потом и не имел уж сил.

И в это не простое и трудное всем время
Георгий — князь из Суздаля — Москву для нас открыл.
Град строило активно его родное племя,
Где каждый из него свой вклад в нее вложил.

А поначалу место то селил боярин Кучка,
Которого Георгий тогда же и казнил.
Боярину неверному представилась «отлучка».
Георгий его дочку и сына оженил.

На юге Изяслав, по старому примеру,
Как «Мудрый» Ярослав когда-то порешил:
Собрал Епископат и, нарушая Веру,
Без Цареграда, в должности, обряд сам совершил.

На пост главы церквей, всуе митрополита,
Который с их согласия грек Михаил держал,
Назначил он Климента взамен отца-пиита.
Епископский Совет его в том поддержал.

Однако отвлечение в церковную обитель
Не помогло Изяславу войну предотвратить.
Оговорен был Игорь, как божеский святитель.
И в той борьбе зловредной лишили его жить.

А вскоре и Георгий у стана Святослава
Решил тогда дать Князю несправедливый бой.
Разбил он в том сражении все войско Изяслава.
И трубы возвестили, давая всем отбой.

Но не был Изяслав согласен с пораженьем.
Все униженья ихние он разом отвергал.
Сам обратился к венграм с коварным предложеньем.
С их помощью, и в битве, Георгия прогнал.

Велась междоусобица в стране из года в год
Между князьями русскими, при том напоминая,
Что тяготы в ней нес всегда простой народ,
Геройски всех господ от смерти защищая.

В сраженьях тех и племенной вражде
Князья в итоге ведь, тогда не побеждали.
Поскольку убивали людей своих везде,
При этом все на том уверенно стояли.

Глава IX Жестокий Юрий Долгорукий

Узнав о смерти, о кончине Изяслава.
В столицу Ростислав по случаю прибыл.
Там старый Вячеслав, как своего Мстислава,
На трон его с желанием в сердцах благословил.

Сказал при этом князь устами над камином:
«Дела все эти ратные — уж дело не мое!
Подобно Изяславу, будь названым мне сыном!
А государство Русское теперь уже твое!»

Недолго прожил старец, расставшийся с делами.
Скоропостижно смерть свою спокойно и принял.
Под вечер пировал при встрече он с друзьями.
Заснул потом навеки и поутру не встал.

Любовно относилися все люди к Ростиславу.
Тот видел и давно уже душою все принял.
Дал слово всем родным, что приумножит славу.
Он искренне об этом потом их заверял.

Судьбы своей превратности при этом постигая,
Готовился к походу уж новый Государь.
Услышал будто недруги, борьбу с ним затевая,
Хотят себе Георгия поставить на алтарь.

Объединились сразу, судьбы не ожидая,
Войной пошли на Князя нахрапом, напролом.
А Ростислав при этом, борьбы не принимая,
Старался как-то миром все поделить, добром.

Но не желали люди примерного раздела.
И каждый в воровстве друг друга обвинял.
Никто не уступал, не отдавал Удела.
А сан великокняжеский Георгий и принял.

То был известный князь Георгий,
Как сын Владимира и Юрий — на миру.
Прозвали «Долгоруким» не от военных оргий.
Жестокий был в народе и злобный на роду.

При нем все продолжалися удельные раздоры,
Что так тогда ослабили несчастную страну.
Он, как судья, десницею улаживал все споры,
Где миром, где войною, решал, как быть тому.

Однако его силы уж были на исходе.
Не мог один Георгий всю защитить страну.
Победу отмечать он поехал к воеводе.
И был вином отравлен на Киевском пиру.

Узнав о том, что Князя враз для страны не стало,
Изяслав, сын Давида, слезу опять пролил.
Молиться стал о нем он усиленно, не мало.
И Господа при этом за все благодарил.

«Ты рассудил Всевышний без крови и злословий!
Тебе я благодарен, я твой покорный сын!
Всегда буду молить я тебя и без условий!
Ты мне теперь навек — Великий Господин!»

Так Изяслав Давидович в порыве откровения
Со смертью «Долгорукого» святых благодарил.
Народ его тогда без всякого сомнения
За зверства и жестокости усиленно хулил.

Хоть и оставил людям на память о правлении
Воздвигнутые церкви, а также города.
И христианству вширь сам дал распространение.
И все ж великодушным он не был никогда.

И схоронили Князя ведь не в храме «Мономахов».
За зверства его прежние по всякому кляли.
Не стали осквернять тогда любимых людям прахов.
В обитель Берестовскую останки те свезли.

Глава X