Андрей Шляхов - Психоаналитик. Шкатулка Пандоры

• Название: Психоаналитик. Шкатулка Пандоры
• Автор: Андрей Шляхов
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67381-0

Казалось бы, что нового можно сказать в детективном жанре, где все сюжеты стары как мир? Однако такого детектива, как этот, еще не было! Впервые СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ ПСИХОАНАЛИТИК!

Если раскрыть загадочное убийство не в состоянии ни полиция, ни частные сыскные агентства, когда заходят в тупик лучшие асы уголовного розыска и самые опытные судмедэксперты, раз нет ни улик, ни свидетелей, ни доказательств — вся надежда на уникальные методы и профессионального врача-психоаналитика. Только он может проложить путь через лабиринты подсознания, пролив свет на самые темные закоулки мозга и тайники памяти. Только с помощью психоанализа удастся пробиться через психические блоки и заглянуть в душу убийцы. Но какую цену придется заплатить за правосудие? Готов ли врач-детектив поставить на кон не только профессиональную репутацию, но и собственную жизнь? Не пожалеет ли, что открыл «шкатулку Пандоры»?..

---

Чем еще может поклясться психоаналитик?

— Вы шутите! — констатировала Анна. — Значит, не сердитесь. Вы хороший. Знали бы вы, как я боялась вам звонить…

— Я в курсе, — быстро сказал Михаил, опасаясь, что разговор может пойти по кругу. — Вам пришлось даже выпить для храбрости.

— Я пью не для храбрости, — Анна, видимо, приблизила трубку ко рту, и теперь ее голос звучал так громко и отчетливо, словно она сидела рядом. — Я пью для того, чтобы не сойти с ума окончательно. Но это практически не помогает, только на какое-то небольшое время…

Я пью для того, чтобы не сойти с ума окончательно… Окончательно!

Станет ли психоаналитик доносить на клиента, если узнает, что он совершил преступление?

Явный запах тайны…

В представлении Михаила тайны пахли как старинные книги и еще чем-то пряно-неуловимым. О, этот ларчик далеко не так прост, как казалось вначале! Богатая вдова ищет, в чью бы жилетку поплакаться! Как бы не так! Не стоит делать поспешные стереотипные выводы, поспешные выводы вообще ни до чего путного не доводят. Уж не убила ли Анна своего мужа? Навряд ли, убийца не станет обращаться к психоаналитику, во всяком случае, вскоре после убийства. Когда-нибудь потом — это да… Хотя не стоит мыслить стереотипами, Тамара тоже могла убить своего брата. Сама призналась в том, что ненавидит его до сих пор. Ясно только одно — обе дамы что-то скрывают, и эти тайны не лучшим образом сказываются на их психике. «Я пью для того, чтобы не сойти с ума окончательно» — каково? А что пьет Тамара? Хотя, если судить по голосу, то Анна была далеко не так пьяна, как хотела изобразить. Если вообще была пьяна. Нет, вся эта история явно обещает быть интересной… Чем удивит Тамара в понедельник?

За время, прошедшее с их последней встречи, Михаил вспоминал Анну несколько раз. С удовольствием, так, как положено мужчинам вспоминать красивую женщину.

— Ханжа ты, братец-кролик, — сказал самому себе Михаил, снова берясь за книгу. — Прячешься за свою профессию, как за ширму, притворяешься, что ставишь долг выше личного, а на самом деле просто зарабатываешь себе невроз, чтобы было что потом предъявить коллегам…

Любой психоаналитик, если он, конечно, настоящий профессионал, обязан понимать и контролировать собственное бессознательное — свои чувства и реакции. Порой это удается сделать только с помощью кого-то из коллег.

А если это Она? Взяла и именно так вошла в твою жизнь? В качестве пациентки?

Она с большой буквы — это та самая женщина, которую Михаил искал-искал (так и хочется сказать: «Всю сознательную жизнь»), но пока еще не нашел. Или уже нашел? Надо бы разобраться.

История психоанализа знала пример, давно уже ставший классическим. В начале двадцатых годов прошлого века молодой, в ту пору еще не очень известный аналитик Вильгельм Райх, ученик Фрейда, ставший впоследствии провозвестником сексуальной революции, влюбился в девушку, проходившую у него анализ. Ее, кстати говоря, тоже звали Анной. Анна ответила Райху взаимностью, вышла за него замуж и перешла на анализ к другому психоаналитику. Вот рецепт на все времена — любовь и психоанализ несовместимы, следует выбрать что-то одно. Брак, к слову будет сказано, оказался недолгим, а Райх впоследствии женился еще дважды.

— Хватит! — оборвал себя Михаил и возобновил прерванное чтение; перечитав описание внешности Mademoiselle Blanche, он подумал, что выражения лица Анны тоже, наверное, можно испугаться, когда она сердится. Анна на него еще никогда не сердилась, но почему-то сложилось такое впечатление.

Перед тем как лечь спать, Михаил постоял с полминуты перед зеркалом. Рассматривал себя честно, не втягивая живот, который все недосуг было подкачать. До развода Михаил регулярно, два раза в неделю, без особого надрыва, но усердно занимался на тренажерах, а в новый жизненный ритм фитнес-клуб как-то не вписался, хотя бы потому, что дорога с работы и на работу занимала теперь куда больше времени. Сегодня вот собирался с утра поработать над собой и всласть наплаваться в бассейне, да проспал. Правда, сейчас Михаила больше занимал не живот, а борода. Бороду он отпустил недавно, решил, что она ему пойдет, и все никак не мог определиться, как лучше — сбрить ее к чертям или оставить? С одной стороны, борода скрывала подбородок, который казался Михаилу немного безвольным, недоставало подбородку чеканной твердости. С другой — борода прибавляла ему несколько лет, хорошо ли это или плохо, Михаил так и не понял. Но главным достоинством бороды было то, что ее очень приятно поглаживать в минуты задумчивости. А еще борода очень не нравилась Илоне, которая придумала, что с бородой Михаил похож на вахлака. Могла бы в словарь заглянуть, что ли, прежде чем обзываться. На неотесанного грубияна Михаил никогда не походил, ни с бородой, ни без нее, черты лица у него были тонкими, аристократическими. «Княжеская» фамилия обязывала.

Тамара в понедельник не удивила, а просто поразила.

То, что она взвинчена, Михаил заметил сразу, но не придал этому обстоятельству особого значения. Мало ли что могло случиться. Если рассматривать любое возбуждение как помеху сеансам, то невозможно будет работать.

— Сегодня — день рождения Максима! — объявила Тамара после обмена приветствиями. — Горький праздник.

Ах, вот оно что. Ну, тогда ясно, откуда возбуждение. Странно только, что она не попросила перенести сеанс.

— Вряд ли стоит в этот день заниматься психологией, — словно читая мысли Михаила, сказала Тамара, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза, — но, с другой стороны, семейного праздника при свечах у нас все равно не будет, так надо же хоть чем-то занять вечер!

«Хоть чем-то» немного покоробило Михаила, но он уже успел свыкнуться с тем, что многим из пациентов недостает как такта, так и элементарной воспитанности.

— Семья — это величайшая ценность, — продолжила Тамара. — Даже видимость семьи и то трудно терять. Настоящая семья закончилась, когда умерли родители, они ушли друг за другом с разницей в три месяца. Нас с Максимом ничего, в сущности, не связывало воедино, правда, мы умело притворялись семьей, демонстрировали какие-то общие интересы, гостей встречали… Когда Максим женился, я обрадовалась. Пора бы уже — сколько можно тянуть! Так и вся жизнь пройдет. Мне почему-то казалось, что в невестке я обрету родственную душу, вернее, мне так этого хотелось, что казалось. Но увы — надежды не сбылись. Мой бедный брат…

«Мой бедный брат?!» — удивился про себя Михаил.

— Мой бедный брат хорошо понимал, как надо делать дела и зарабатывать деньги, но во всем остальном он не разбирался совершенно. Мне почему-то казалось, что он женится если не на своей ровеснице, то хотя бы на женщине более-менее одного с ним возраста. И своего круга. Знаете, Михаил, общность интересов, общность взглядов на жизнь очень важна. Это и есть тот самый раствор, который цементирует, скрепляет любой брак! Но Максим рассудил иначе, и эта опрометчивость его в конечном итоге и сгубила. Жениться на черт знает ком! Уму непостижимо! Ввести в дом какую-то… Ой, лучше я воздержусь от эпитетов, потому что все они будут матерными. Однажды я не выдержала и поинтересовалась: зачем ему нужно было жениться на Анне? Что она ему дала? Что она могла ему дать? Свое тело? Так этого добра у Макса всегда хватало. Заплати и имей, чего ради брачеваться? Так он взъярился, назвал меня змеей…

«В принципе — заслуженно назвал, — подумал Михаил. — Заслуженно и, кажется, точно».

— Ах! — горький вздох свидетельствовал о том, как тяжело Тамаре говорить о покойном брате. — Иногда Макс думал не своей светлой головой, а… Ну, вы меня понимаете. Седина в бороду, бес в ребро, хочется снова почувствовать себя молодым, хочется всех радостей, много и сразу… Я знаю, Михаил, что моя невестка тоже заинтересовалась психоанализом. Так, между нами, не расскажете ли вы мне…

— Нет, не расскажу, Тамара, — Михаил крайне редко позволял себе перебивать пациентов. — Думаю, что вы поймете меня правильно.

— Вы меня тоже поймите правильно, Михаил, — Тамара открыла глаза и смотрела на Михаила строго и, как ему показалось, с неодобрением. — Я интересуюсь не ради праздного любопытства, мне, слава богу, есть чем заняться, кроме сплетен о моей невестке. У меня совершенно другой интерес. Обоснованный.

— Каким бы он ни был, Тамара, я не обсуждаю моих пациентов с другими людьми, — Михаил мягко улыбнулся, давая понять, что ему неудобно быть столь категоричным и неуступчивым, но ничего не поделаешь — таковы правила. — Насколько бы обоснованным ни был ваш интерес…

— Даже если я скажу, что это Анна убила Максима?

Михаилу показалось, что он ослышался.

— Простите, что вы сказали? — переспросил он.

— Я сказала, что моя невестка убила моего брата! — чеканя слова, повторила Тамара. — И у меня есть веские доказательства. Какие именно, я уточнять не буду, но поверьте мне, что они есть! Я не бросаю слов на ветер!