Михаил Садовяну - Братья Ждер

• Название: Братья Ждер
• Автор: Михаил Садовяну
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1971

Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).

В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения. Сюжетную основу заключительной части трилогии «Княжьи люди» составляет путешествие Ионуца на Афон с целью разведать, как турки готовятся к нападению на Молдову, и победоносная война Штефана против захватчиков.

---

Отец Амфилохие принял его с непривычной сердечностью, как сына. Приветливо и ласково указал он на кресло, в котором Ионуц уже сидел утром. Хотя после всего услышанного Ждер понимал, что так оно и должно быть, тем не менее он сохранял сдержанность, готовясь к предстоящему разговору.

— Поразмыслив обо всем, что тебе уже известно, — проговорил отец Амфилохие, — я попросил господаря определить тебя для весьма тайной службы, которая может оказать нам пользу неоценимую.

Ионуц Черный решил пока молчать.

— Она может оказать неоценимую помощь прежде всего господарю и великим его замыслам. С тех пор как Штефан-водэ продвинулся с войсками в Валахию, считается, что он начал войну с измаильтянами, что он прощупывает их. Князь побеждал их не один раз. И теперь полагает, что он в состоянии помериться силами с самим Мехмет-султаном и поэтому делает приготовления, о коих ты знаешь, и другие, не известные тебе. Штефан- водэ — один из покровителей Афонских монастырей, и поэтому из Молдовы монахи часто ездят туда. Ведь на Афоне шестьсот святых обителей и шесть тысяч монахов, живущих по законам истинной веры. Хотя антихрист и ступил ногой на грудь христианам и повсюду все разрушил, опустошил, превратил в мечети святые храмы наши, там, на Святой горе, крепости Христовы остались целыми и невредимыми. Как стояли там святые монастыри во времена господства христиан, так они остались и доныне со всеми священными книгами и церковной утварью, оставшейся от времен старых императоров Византии; только в колокола по приказу Вельзевула перестали звонить, однако есть позволение бить в била. Монахам невозможно запретить уходить иль возвращаться на Святую гору. Измаильтяне пробовали чинить препятствия, пытались отрезать Афон от остального мира, однако не смогли. Слава богу, чиновники султановы давно уж поняли, что для них тут есть кое-какая выгода, и сейчас монахам разрешают странствовать довольно-таки свободно. Таким образом, они проникают во владения нехристей, некогда принадлежавшие православным и примечают все, что делается и говорится сановниками султана. Вести, которые они добывают, доходят до Святой горы, а оттуда и до нас. Так мы узнаем время и место передвижения войск басурмановых и какие готовятся козни против христиан. Ко двору Штефана-водэ и иных христианских владык тайком — под видом купцов иль мастеров — прибывают посланные люди, и через них вести доходят и до государей. К примеру, княжий цирюльник Анджело кажется бедным брадобреем, однако именно он и пересылает донесения своим господам в Венецию.

Отец Амфилохие на мгновение умолк.

— Понимаю, — сказал Ждер, застыв в своем кресле.

— Я и решил, — продолжал архимандрит, — что вот теперь было бы лучше всего, если бы во владения Мехмета отправился воин. Походил бы там и послушал, добрался бы до Афона, все выведал, узнал и обо всем лично доложил князю. Военный человек лучше других во всем разберется, и его сообщения будут наиполезнейшими для господаря.

— Разумеется.

— Ты — человек острого ума, Ионуц, и ты должен понять, хорошенько понять, почему я подумал именно о тебе. Найти можно было бы и другого человека, ибо у князя нет недостатка в храбрых и достойных мужах. Но я поразмыслил и решил, что не только ты принесешь пользу нашему повелителю, но и тебе самому это будет полезно. Как я уже говорил, пока здесь все образуется и уляжется, тебе лучше побыть подальше от двора. Итак, по велению господаря ты отправишься на Святую гору, в монастырь Ватопеди, разыщешь отца Стратоника, посланного нами туда еще ранее. А как найдешь Стратоника и разведаешь обо всем, вернешься не торопясь обратно. Ведомо мне, что войска Мехмета скапливаются в Румелии. Но неизвестно еще, зачем их стягивают туда. Сулейман-беку, который до сей поры, воюя с веницейцами, был в Скутари, велено взять сии полки под свое грозное начало. Думается, их направят к Дунаю и в Валахию. Оттуда они, следовательно, пойдут на Молдову. Надо узнать, что это за войска, сколько их, дабы его светлость смог готовить защиту. И это ты понял?

— Понял.

— Да будет тебе еще известно, что для находчивого мужа это дело не грозит опасностью. Язычники показали такую силу и столько побили войск у христианских королей, что не могут и помыслить, будто существует на этом свете кто-либо, способный противостоять им. Пророк дал османам обещание, что никто не может стать у них на пути, каким бы умом и храбростью ни отличались некоторые христианские повелители. Нечестивцам якобы суждено неизменно, из года в год, одерживать победы, пока под их владычеством не окажутся все христиане, вплоть до страны франков. Возгордившись и слепо веря в свою силу, они пренебрежительно относятся к разуму противника. Они более страшатся сабель христиан, нежели их ума. Ты оставишь свою саблю у Дуная, — для тебя оружием будет только твоя голова. Было бы хорошо, ежели бы по дороге туда или обратно ты разведал, что делается в крепости Брэиле, где, кроме турок, есть и валашские бояре, враги нашего господаря. Там же скрывается и Миху, тот самый беглец, что строил столько козней, когда жил у ляхов, там же и Агапие Чернохут, в доме которого был убит Богдан-водэ. Об Агапие Чернохуте долго ничего не было известно — с тех пор, как он сбежал в Трансильванию с Петру Ароном. После смерти Петру Арона Чернохут пробрался в Валахию. Люди нашего господаря искали его там, чтобы отплатить ему за совершенное убийство, но не нашли. Мне теперь известно, что он — в Брэильской райе [60]. Настало время для Штефана-водэ вычеркнуть из списка ненаказанных злодеев и эти два имени, дабы успокоить на том свете душу отца своего Богдана-водэ.

Ждер склонился перед своим дядей:

— Я все сделаю, как ты указываешь.

— Ты хорошо все обдумал, Ионуц?

— Хорошо. Когда нужно отправиться?

— Можешь отправиться через неделю или дней через десять, чтобы хватило времени на приготовления. Не готовь ни коней, ни оружия, ни пищи — в этом ты нуждаться не будешь. Позаботься о другом — чтобы ни одна душа не заподозрила, куда ты уезжаешь. Ни отец твой и ни брат. И чтобы знающие тебя не узнавали тебя и никто бы не окликал тебя твоим именем. Каждый вечер будешь приходить ко мне, и я разъясню все, что еще не успел. Потом ты тронешься в путь, но даже я не должен знать, когда это случится. Я возрадуюсь в тот час, когда ты возвратишься.

Ждер поднялся. Отец Амфилохие обнял племянника, прижался лицом, заросшим редкой бородкой к его голове.

— Ты готов? Иди. Завтра я опять позову тебя.

— Прости, святой отец и дядюшка. Я хотел бы кое- что сказать.

— Говори, и я исполню любое твое желание.

— Не давай зарока, — смеясь, ответил Ионуц. — Ибо я хочу увидеть, а может статься, попрошу отдать мне Григория Гоголю Селезня, который находится здесь в подземелье.

Архимандрит отступил на шаг, широко раскрыв глаза.

— Ты и это знаешь? Тебе известно, что я держу в подземелье Гоголю?

— Знаю. Час назад другой окаянный бродяга пришел ко мне и все рассказал.

— Тот самый кривой украинец?

— Да. Вот еще два человека, двое ловких пройдох, которым, как и нам, известно, от чего может померкнуть слава его светлости. Атаман Гоголя заявил деду Илье, что это для них клад. Однако старик хорошо понимает, что такие клады опасны. Быть может, было бы лучше и деда Илью посадить в темницу и держать его там заодно с Гоголей до той поры, пока у обоих навеки не закроются рты.

— Ты рассуждаешь довольно разумно, — согласился архимандрит.

— Надеюсь, святой отец и дядюшка.

— Но я решил, что эти люди послужат мне свидетелями, которых я буду держать на всякий случай для господаря. А так — какая польза будет князю от того, что исчезнут два негодяя. Старик остался в Васлуе из привязанности к своему атаману Селезню. Ежели я освобожу Селезня, оба они опять уйдут в степи и след их затеряется. Там, куда они отправятся, их слова не будут иметь ни силы, ни значения.

Ждер с сомнением покачал головой:

— Может, оно и так, святой отец и дядюшка. Но у меня есть другие, более убедительные доказательства. Залог, который ты держишь, недорого стоит. Ты можешь отпустить их на волю или отдать мне.

— А на что они тебе? Не думаю, чтобы они тебе понадобились там, куда ты отправишься. Такие люди бывают храбрыми, но они не постоянны. Они, как хищные волки, гонятся только за добычей.

С минуту Ждер размышлял.

— Ты, отче, обо всем успел подумать, — вкрадчиво заговорил он. — Но Гоголя просил меня через Илью, заклинал всеми святыми, чтобы я согласился повидать его. Он прекрасно понимает, что от меня ему нечего ждать милости, и потому заверяет, что знает-де очень много важного для меня. Разреши мне увидеться с ним. Я потом скажу тебе, какую цену может иметь такой товар. Или больше уж не стоит держать его здесь, близ господаря, — пусть идет разыскивать свои старые следы у Днепровских порогов, или — если он может принести какую-то пользу — надобно Г оголю освободить и отправить вместе с его товарищем на службу, полезную для князя. Если они возвратятся, пусть их щедро вознаградят и простят им все грехи. Ежели не вернутся, пусть монахи прочтут молитву за упокой их душ. Для таких грешников, я полагаю, читать придется девяносто девять дней.