Алексей Вязовский - Эпоха Воюющих провинций

• Название: Эпоха Воюющих провинций
• Автор: Алексей Вязовский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1314-0

Сильнейшее землетрясение в Токио оказалось роковым для российского студента, работавшего по контракту в японском банке. После удара по голове его сознание перемещается в 1538 год, в тело сына японского дайме (князя). Главный герой с самого начала угодил в безвыходную ситуацию: отец убит самураями конкурирующего клана, дядя собирается захватить власть в провинциях, принадлежащих дому Сатоми, на границах домена стоят вражеские войска, иезуиты плетут интриги, в свите наследника действует знаменитый шпион-синоби по имени Хандзо… Что будет с простым русским парнем в Стране восходящего солнца, цветущей сакуры и коварных ниндзя? Выживет ли изнеженный и избалованный «белый воротничок» в жестокую эпоху Воюющих провинций?

---

— Так. Сэппуку делать не разрешаю. Вашей вины в том, что мой отец с охраной попали в засаду, я не вижу. Вы спасли мне жизнь, я вам за это благодарен. Назначаю вас, Эмуро Ясино, начальником своей охраны и жалую медалью за доблесть.

Вручаю самураю золотую китайскую монету. Тот, шокированный, кланяется до полу.

— Но это еще не все. — Я поворачиваюсь к Тотоми: — Какой доход у семьи Эмуро?

— Двадцать коку в год, — без запинки отвечает жена.

— Я удваиваю ваше содержание. Выздоравливайте и займитесь организацией моей охраны. Подберите верных самураев, держите связь с мацукэ замка, чтобы история с засадой не повторилась. Если вы, я совершим сэппуку — значит, огигаяцу победили. Ибо некому будет отомстить врагам.

Этот аргумент самурай принимает благосклонно, мщение — это японцам близко и понятно. Христианские заповеди из разряда «подставь другую щеку» тут еще долго не приживутся.

Так, одно дело сделано. После обеда ко мне приводят «писателя». Выглядит Мисаки Мураками значительно лучше — опрятное кимоно, выбритая макушка, чистые волосы и правильная самурайская косичка.

— Как вышло, что такого молодого парня назначили замковым мацукэ? — поинтересовался я для начала у рыжего самурая.

— Я сам сирота, из крестьян, — начал свой рассказ «главный шпион», — родители умерли от чумы. Жил я у двоюродной тетки, на птичьих правах. В шесть лет меня усыновил господин Цугара Гэмбан, который был проездом через нашу деревню. Чем-то я ему глянулся, и верховный мацукэ Сатоми не только выкупил меня у семьи тетки за полкоку, но и официально признал своим сыном. С самого раннего возраста Цугара начал меня учить всем премудростям нашей профессии.

Из дальнейшего рассказа «писателя» выяснилась просто эпическая картина шпионской деятельности Сатоми. Разведслужба клана была поставлена на широкую ногу и включала в себя как органы по обеспечению внутренней безопасности, так и обширную агентуру за пределами домена. Цугара Гэмбан не поленился в специальном трактате классифицировать все возможные угрозы для Сатоми. По степени значимости к ним относились: 1) военное вторжение, саботаж и диверсии со стороны враждебных соседних кланов; 2) предательство союзников, вассалов; 3) восстания крестьян или самураев; 4) внешняя угроза со стороны (христиане, пираты вако…); 5) мятежи и подрывная деятельность буддийского духовенства и насельников монастырей; 6) потеря расположения императорского двора, или сёгуната Асикага.

По первому пункту угроз Цугара Гэмбан, а затем и Мисаки Мураками проделали огромную работу. Были внедрены десятки агентов во все соседние кланы — Ходзе, Имагава, Огигаяцу, Яманоути, Уэсуги, Сатакэ, Датэ и др. Внедрялись агенты, используя легенду прикрытия, именуемую «о-нивабан» — «садовник». Именно на должности садовника замка, городского парка очень удобно следить за перемещениями войск, закупками оружия, ремонтом укреплений и т. п. Кроме нелегалов, у Сатоми были и полулегальные разведчики. Дайме участвовал капиталами в двух крупных торговых домах — Нийо Джиньи и Самуёши Таиши. Те в свою очередь имели в каждом крупном городе соседних провинций официальное представительство. Где, как нетрудно догадаться, трудились агенты Цугары Гэмбана. Связь осуществлялась через тайники и голубиную почту, активно использовались различные коды и тайнопись. Однако внешняя разведслужба не только занималась пассивным сбором информации. Из нанятых ронинов[30] было сформировано три штурмовых отряда по двадцать человек в каждом. Их готовили к совершению силовых акций — захвату ворот замков, убийству высокопоставленных чиновников и вражеских генералов. Каждому ронину было обещано наследственное дворянство и поместья в землях Сатоми.

Внутренняя безопасность также базировалась на агентуре. За всеми более-менее значимыми фигурами обеих провинций велась слежка. Шпионы Гэмбана проникли как в свиту Ёшитойо Сатоми, так и в окружение всех крупных военачальников, включая Хиро. В основном это были слуги, повара, конюхи. Под особым контролем состояли злачные места, как то: игорные дома и Ивовый мир. Под последним подразумевался квартал красных фонарей, состоявший из так называемых «окия». Окия — это не просто чайный домик, где гейша принимает гостей. Это, можно сказать, целое артельное хозяйство со своей общиной (ученицы, пожилые гейши, парикмахеры, массажисты…), активами (дорогие кимоно, драгоценности), пассивами (налоги, обучение), постоянной клиентурой. Вопреки моим представлениям самыми ценными агентами были вовсе не гейши, в чьи обязанности, как оказалось, вовсе не входил секс с клиентами, а юдзё — проститутки. Именно в их присутствии развязывался язык мужчин и пополнялся архив мацукэ.

Да-да, японский образ жизни подразумевал полный учет и контроль, в том числе и в сфере безопасности. На каждую важную личность было заведено досье, куда заносилась вся существенная информация. Тотальный учет, кстати, помогал искать убийц и воров, выявлять фальшивомонетчиков и мошенников — все эти полицейские функции также вменялись в обязанности мацукэ.

Разумеется, я тут же захотел ознакомиться с этим секретным архивом. Но, уняв зуд любопытства, решил сначала дослушать рассказ Мураками.

По его словам, когда Цугара Гэмбан пропал во время секретной миссии в землях Ямоноути, Ёшитака Сатоми просто назначил Мисаки временным исполняющим обязанности главного мацукэ. Мол, Цугара объявится — он обязательно выкрутится! — не тот человек, чтобы дать себя убить, — и все вернется на круги своя. А пока читай донесения агентов, следи за Ёшитойо, Ходзе и Огигаяцу — и вообще, что называется, держи руку на пульсе. И вот уже полгода Мураками тянет лямку начальника местного КГБ. Проблема только в том, что политического веса у «писателя» имелось меньше чем ноль. Если Цугара Гэмбан был сам легендарным шпионом, то Мисаки воспринимался дайме скорее как его сын, чем как специалист по секретным операциям. Глава клана интересовался тайными делами мало, в последние два месяца Ёшитака вообще лишь трижды удостоил мацукэ аудиенции. Последняя встреча была аккурат перед злосчастной охотой. Мисаки зачитал дайме донесение агента Окуня о том, что переправу через реку Эдогава прошел очень странный караван купцов, в составе которого тот узнал нескольких гвардейцев клана Огигаяцу. «Зачем торговцам боевые кони и зачем самураям представляться негоциантами?» — спрашивал Окунь. А затем, что планируется какая-то диверсия, сообразил Мисаки и просил главу клана воздержаться от поездок за пределы замка. Ёшитака на это донесение лишь махнул рукой и сказал, что ни один самурай не опустится до того, чтобы наряжаться купцом.

Были сигналы и в отношении брата дайме, который последние годы стал жить на широкую ногу, держать в своем окружении подозрительных личностей и вообще тяготился своей второй ролью в клане. Наконец, глава тэмбан — «сопровождающих стражей дайме» — погибший Умэда Оки последние полгода начал здорово закладывать за воротник и поверхностно относиться к своим обязанностям по охране Ёшитаки Сатоми. Ночное дежурство в покоях велось спустя рукава, превентивные меры по охране маршрута следования не предпринимались, плановая переподготовка и ротация секьюрити вообще не проводилась. Менять Оки Ёшитака отказался и еще попенял Мураками за то, что тот лезет в личную жизнь верного вассала.

«И чего тут удивительного, — подумал я, переваривая всю эту информацию, — что однажды дайме просто убили? Странно, что Ёшитаку не подвели под монастырь полугодом раньше».

— Мисаки, а ты уверен, что в замке нет шпионов Ходзе или Огигаяцу? — осторожно поинтересовался я.

— В замке нет, — уверенно ответил парень, — а вот в городе есть. Год назад одна мама открыла чайный домик в Ивовом мире. Привезла нескольких известных куртизанок. И это в нашу глушь, где один коку за ночь с гейшей высшей категории могут заплатить всего с десяток самураев на всю провинцию. Спрашивается, в чем расчет? Цугара перед отъездом предупредил меня, что, скорее всего, это соглядатай. Мы несколько раз перехватывали голубей с донесениями, но расшифровать их так и не смогли.

— Ладно, завтра с утра жди меня, — решил я закругляться, — в час дракона загляну посмотреть твой драгоценный архив.

Остаток дня прошел достаточно бестолково. У священника была служба в одном из домов в Тибе — я велел не прерывать его и привести ко мне завтра. Хотел поговорить с женой о финансах — не удалось: пришел Кусуриури, начал менять повязку на голове. Заживление шло хорошо, стал расспрашивать его о методах лечения. Названия большинства трав мне ни о чем не говорили, и разговор получился скомканным. Все, что понял, — фармакология тут на уровень выше, чем в Европе, а вот с хирургией — беда. Нет, наложить шину на перелом, зашить рану, даже сделать ампутацию вполне по силам местным врачам. Но вот банальная операция по удалению камней из мочевого пузыря повергла аптекаря в ступор. Или, не дай бог, воспалится аппендикс — ты гарантированный труп. Чума, оспа, холера выкашивают миллионы человек. Сильно тормозят развитие медицины синтоизм и буддизм, которые считают манипуляции с трупами очень скверным делом. Большой урон карме, угроза будущим перерождениям. Впрочем, и в Европе анатомички появятся еще очень нескоро.