Евгения Лифантьева - В поисках ведьмы

• Название: В поисках ведьмы
• Автор: Евгения Лифантьева
• Жанр: Технофэнтези

Недавно я из рыжего перекрасилась в темно-русый. И сразу же мою голову посетила следующая мысль: «Все развлекаются, а я что — рыжая?» В результате захотелось написать нечто, где будут попаданцы, Мэри- и Марти-Сью, эльфы, вампиры, влюбленные ведьмы, драконы, ехидно улыбающиеся лошади, свихнувшиеся на чувстве собственной значимости маги различных расцветок и все такое прочее, что является обязательными элементами «юмористической» фэнтези. И еще — чтобы была любофф… В общем, я тоже имею право публично развлекаться. Правда, воображение унесло меня куда-то совсем не туда, куда предполагалось. «Славянское» фэнтези с маникальным упорством стало превращаться в технофэнтези, поэтому лошади не желали общаться с моим ГГ, а процесс изготовления напалма с применением магии меня заинтересовал гораздо больше, чем любофф. С любоффью пока тоже напряг. Любоффь — это читателю хорошо. А для героя… В новом сериале «Офицеры» на эту тему хорошо сказано: «Точка уязвимости». Так что пока любви там минимум… А в остальном — настоящая ЖЮФ…

---

— И никакой магии! — снова хохотнул дварф. — А это по-нашему, по-подгорному!

— Конечно, чтобы кого-то такой «плюхой» убить, нужно, чтобы этот кто-то заранее проглотил накаченный энергией предмет, — продолжал размышлять я. — Но если придумать, как доставлять «зажигалки» в нужное место, то можно устроить хороший пожар.

— Как, как, — проворчал Кайрат. — Да хоть вот так!

И дварф ссыпал горсть монет в первый попавшийся пакет:

— В заклинание добавляется дистанционная команда на начало превращения. Просто импульс — тебе на это даже здесь, на Земле, энергии хватит. Причем «зажигалки» срабатывают не все сразу, а с микрозадержкой. В нужный момент кидаешь мешок… ну, или там из катапульты его запускаешь… или еще как… хоть почтовому голубю на шею привязывай… и, когда надо, командуешь.

— Ага! — сообразил я. — Особенно удобно кидать. Мешок моментально сгорает, из него высыпаются монеты и одна за другой загораются!

Вот и сейчас я, несмотря на жуткое желание спать, упорно накачивал энергией стразы и ссыпал их в одну из навязанных мне Лялей косметичек.

До вечера мне удалось сделать несколько «кассет» с «огненным дождем», два десятка гравитационных аномалий и дюжину воздушных. Конечно, пришлось несколько раз отдыхать, слопать весь подаренный Ладушкой мед и пару раз пообщаться с птицами. А что? Если столько колдовать — не только с орлами, с собственными сапогами разговаривать начнешь.

Да, кстати, вскоре после нашего знакомства с орлицей прилетел ее супруг. Они посидели на карнизе около пещеры, посмотрели, чем я занимаюсь, и куда-то улетели. Я предпочел не рисковать и не соваться к гнезду. Тем более, что через какое-то время птицы вернулись с добычей, и сверху раздался радостный писк птенцов.

— Могли бы и меня угостить, — крикнул я соседям.

Словно поняв, о чем речь, орлица спустилась ко мне и, уставившись на сумку, что-то проклекотала. Я, не долго думая, протянул ей кусок пирога. Осторожно склюнув хлеб с руки, птица вспорхнула в гнездо.

— Ну, не очень-то я и хотел у вас чего-то просить, — проворчал я, возвращаясь к работе.

Однако к закату я понял, что начинаю потихоньку сходить с ума от однообразия работы, и завалился спать.

А утро началось с того, что я проснулся от сосущего ощущения тревоги.

Если раньше связь с Тусей не доставляла мне никаких неприятных ощущений, то теперь она превратилась в раскаленную спицу, воткнутую мне в грудь. Так бывает только тогда, когда тому, кого отслеживаешь, грозит опасность.

Плюнув на скрытность, я быстро собрался и взмыл в небо. Ну и что, что машущий рукавами тулуп не слишком похож на орла? Не так уж много в этих горах разумных и не так уж часто они рассматривают небо, чтобы озаботиться тем, что какой-то птичий силуэт, скользящий в зените, покажется непривычным.

Ведьмы тут, как и во всех мирах, наверняка летают на метлах или на каких-нибудь еще предметах интерьера. А до самолетов и других воздушных судов еще, кажется, не додумались. Поэтому я больше боялся не того, что меня увидят, а того, что я не успею. Я мчался к Тусе с максимальной скоростью, которую мог выжать из модернизированной метлы.

По мере приближения к довольно большой луговине на склоне холма нарастало ощущение, что ведьме грозит опасность. Точнее, она, опасность эта, уже не просто грозила, она нависала, словно камень на краю обрыва, она была рядом и пахла свежей кровью.

Я зарычал.

Свежая, вкусная кровь, текущая из смертельной раны, парящее мясо, которому не скоро еще суждено остыть…

Этот запах бил в ноздри, застилая глаза багровой пеленой. Он сводил с ума, заставляя сердце колотиться так, что я едва сдерживался, чтобы не рухнуть в истинный облик.

И все же я заставил себя на миг зависнуть над луговиной.

Надо же было так подключиться к этой дуре-ведьме, чтобы начать воспринимать мир ее чувствами! Она сейчас перемазана и своей, и чужой кровью, и ей больно, и ей радостно, как каждому, кто думает, что умирает с оружием в руках.

«Я — разумный! — шептал я, словно заклинание. — Я — разумный! Я думаю, потом делаю!»

Сверху фигурки всадников казались игрушечными. Словно юниты в штабной игре на занятиях по тактике средневековых войн.

И диспозиция мне очень понравилась. Идиоты героические!

Чуть пологая луговина, спускающаяся к озеру, заполнена всадниками. Тысячи полторы — не меньше — доспешников в черненых латах на массивных вороных лошадях образуют почти правильное кольцо, достаточно плотное, чтобы все, кто находится в его центре, считали себя покойниками. Но за пределами кольца, у опушки, у уреза воды, у соседнего оврага, радужно переливается десятки порталов, выплескивающих из себя бойцов, одетых в пестрые, какие-то попугаистые, сюркоты. Те, кто припоздал к основному действию, стягиваются в узкий клин.

Что ж, разумно, если битва — не самоцель, если нужно то, что находится внутри кольца.

А внутри — моя ведьма, размахивающая легкой шпажкой. Даже мне сверху видно, что ее длинный узкий клинок — изящная штучка, подходящая под слабую женскую руку. Очень похожа на Тхорийский «клинок возмездия».

Узкое, тонкое лезвие, способное лишь на один колющий удар, но из-за бритвенной остроты большинство доспехов для него просто не имеет значения. Тхорийские савсы — слабосильные, легкокостные существа, похожие на больших бабочек и не способные к правильному бою. Но любые завоеватели, пытавшиеся прорваться в их земли, натыкались на строй вооруженных «клинками возмездия» фанатиков.

Да, в лобовом столкновении с любым из воинов большинства живущих на Тхоре рас тонкокостный савс наверняка проиграет. Но у «бабочек» самоубийственная, безумная тактика боя. Они и не пытаются блокировать или отводить чужие удары. Только уворачиваются, если могут. Ведь их цель — прорваться к врагу вплотную и, дождавшись атаки, заставить его надеться на тонкий «клинок возмездия», словно бабочка — на булавку.

Вот и думай, кто после этого больше похож на насекомых…

Мою ведьму, кажется, учили сражаться по тхорийским правилам. А противостоящий ей хвостатый мужик до сих пор не понимал этого. Он картинно сбросил плащ, демонстрируя набор хорошо развитых мышц, и, растягивая удовольствие, вытащил из-за спины глефу.

«Ага, вот, оказывается, какие они — демоны! — догадался я. Позеры дешевые…»

Собрался убивать — так убивай. Только не сам, а прикажи издалека затыкать дуру стрелами.

Впрочем, о тхорийцах здесь и не слышали.

Как и о штурмовой авиации.

За отведенный мною самому себе миг у меня прочистились мозги, и дальше я старался действовать максимально рационально. Все-таки авиация в мире, где о ней не имеют представления, дает очень большие преимущества.

Кассетник с «огненным дождем» полетел в ту часть кольца «черных», около которой концентрировался «клюв» атаки «радужных». Пока «черные» будут соображать, пройдет некоторое время. Если враги врагов моей Туси не совсем дебилы, то поймут, что надо кидаться в брешь в кольце всадников еще до того, как те перестанут визжать от возмущения.

А мне за спину посыпались стразы, заряженные заклинаниями гравитационной аномалии. Конечно, скорость дает мне определенные преимущества, но эти мужики в доспехах — тоже не дети. Очень не хочется получить снизу стрелу или копье, брошенное кем-нибудь излишне сообразительным.

А в следующий миг мне вспомнились тот самый полярный пушной зверек и сакральная самка собаки, о которых я столько слышал на Земле.

Сначала ведьму попытался прикрыть собой какой-то достаточно мелкий демон. Видимо, Туся была не одна, и кто-то из ее спутников решил проявить героизм.

Проявил. Распоротый живот — весьма весомая причина, чтобы гордиться собой. Я согласен с мужиком. Но совершенно не согласен с тем, что оставшийся после этой короткой стычки невредимым вожак чернодоспешных демонов замахнулся на мою Тусю.

— А ну — отвали! — заорал я и ринулся вниз.

И все же я чуть-чуть не успел.

Пока я отмахивался от полудюжины крупногабаритных секьюрити демонического пахана, Туся уже успела с ним столкнуться.

Нет, конечно, для меня чернодоспешники не представляли особой угрозы. Всадник привык сражаться с тем, кто находится на земле или, по крайней мере, на одном уровне с ним. Поэтому с запозданием соображает, почему удары сыплются сверху.

Точнее, после того, как я успевал дотянуться мечом до чьей-то головы или шеи, их обладателям было уже нечем соображать.

Но это заняло время.

Именно то время, которое потребовалось черному демону, чтобы воткнуть в живот Тусе свое мажорское оружие, а ей — надеть красавчика на шпажку. Я просто физически чувствовал, как ласково, даже нежно входит ведьмин клинок в грудь демону — и понимал, что опаздываю.

И все же у меня оставалась надежда. Конечно, Туся, заливаясь кровью, потеряла сознание, но рана в живот — это еще не смертный приговор.